Гаш! Буу! Балволин!
Чистый! Чистый! Чистый джин!
Первый, вторая, нейтралка, стоянка.
Кыш отсюда, зеленая поганка!
Дерево, которое возвышалось над ними, как башня, вдруг все затрепетало, с его жертв, как вчерашние макароны, сползли кольца хватки. Болотники с радостным визгом попрыгали на землю. Они как зачарованные смотрели, как огромное зеленое чудовище, захныкав, будто ребенок, принялось сосать свои собственные тычинки. Болотники подобрали свою одежду, а Фрито, вздохнув от облегчения, обнаружил, что Кольцо по-прежнему висит на скрепке, прицепленной к карману.
- Бо, большое спасибо! - визжали все, виляя хвостиками. - Спасибо! Спасибо!
Но их спаситель молчал. Как бы не замечая их присутствия, он замер, как дерево и только сипел: "Га, га, га", а его зрачки сжимались и разжимались, как нервничающие зонтики. Его колени подломились, и он рухнул в траву, закутавшись в спутанные волосы. Изо рта показалась пена, он визжал:
- Боже мой, снимите их с меня! Они везде зеленые! Арг! Орг! Боже мой. Боже мой. Боже мой. Боже мой. Боже мой!
Он истерически хлопал себя по туловищу и волосам.
Фрито удивленно заморгал, схватил Кольцо, но не надел его. Спэм, наклонившись над распростертой развалиной, улыбнулся и протянул руку.
- Позвольте откланяться, не скажете ли вы, как нам...
- О, нет, нет, нет! Посмотрите на них! Они - всюду! Уберите их от меня!
- Кого убрать? - вежливо спросил Мокси.
- Их! - завизжал незнакомец, указывая на свою голову.
Затем он вскочил на свои мозолистые ноги и побежал прямо к дереву-душителю и, наклонив голову, нанес ему ужасный удар и растянулся бездыханным на глазах у изумленных болотников.
Фрито наполнил свою шляпу чистой водой из протекавшего рядом ручья и подошел к нему. Распростертое оцепеневшее тело открыло мраморные глаза и испустило еще один пронзительный вопль:
- Нет-нет, только не воду! Фрито испуганно отскочил, а тощее создание, шатаясь, поднялось на четвереньки.
- И вше-таки шпашибо, парни, - сказал незнакомец. - Это на меня вшегда так дейштвует шпешка. - Протянув грязную руку, этот странно говорящий незнакомец оскалился в беззубой улыбке. - Тим Бензедрин к вашим ушлугам.
Фрито и остальные церемонно представились, все еще обеспокоенно поглядывая на целующее растение, протягивающее к ним свои тычинки.
- Оу-вау, не бешпокойтешь. Он прошто дуется на нас. Котята, вы что, первый раз здешь?
Фрито, стараясь не проболтаться, рассказал ему, что они идут в Крохотуль, но заблудились.
- Вы не могли бы подсказать нам, как отсюда выбраться?
- Оу-вау, конечно, - рассмеялся Тим. - Это нешложно. Но давайте шперва зашкочим ко мне на хату. Я ваш познакомлю с моей кадрой. Ее звать Гашберри. Болотники согласились, потому что их запасы картофельного салата иссякли. Собрав свои пожитки, они с любопытством последовали за Бензедрином, выписывающим сумасшедшие зигзаги. Иногда он останавливался поболтать с каким- нибудь валуном или похожим на Тима деревом, пока болотники, запыхавшись, нагоняли его. Бесцельно бродя меж грозных деревьев, они слушали веселое кваканье, несшееся из глотки Тима Бензедрина:
О, стройная, как мчащаяся чудачка!
Раскинутый в пространстве кайфующий ходок
О, кашемозглая дева, чей разум распадается
с каждой пилюлей, что я ей даю!
О, светлая, безмозглая голова!
Ты друг жуков и птиц!
О, тощий дух, чьи ногти острей вязальных спиц!
О, спутанные локоны, раскрашенное тело!
Зрачки, как солнце, греют!
О, дева цветов, что не купается и даже ноги не бреет!
О, размягченный разум, бродящий по велению луны!
О, как я роюсь в тебе, Гашберри от носа до тонких бус!
Спустя несколько минут, они вышли на поляну. Там стояла убогая лачуга, по форме напоминающая калошу. Из маленькой трубы валил дым.
- Оу-вау, - пискнул Тим. - Она дома! Вслед за Тимом компания приблизилась к несимпатичной избушке. Яркий белый свет мерцал в единственном окошке под крышей. Когда они переступили через порог, забросанный пустыми сигаретными пачками, сломанными трубками и перегоревшими мозговыми клетками, Тим крикнул:
Я привел четверых, чтобы их совратить,
Так что самое время теперь закурить.
Из дымных глубин ответил голос:
Радуйся, ликуй и дозу прими,
Хихикай, давись или лучше реви!
Сперва Фрито ничего не мог разглядеть среди переливающихся всеми цветами радуги обоев и стробических свечей, кроме кучи тряпья на грязных половиках. Но вот куча снова заговорила:
Сюда иди, трубку покури,
Пусть в творог и дрянь превратятся мозги.
Потом, когда болотники стали мигать заслезившимися глазами, куча зашевелилась, села и оказалась крайне истощенной женщиной с ввалившимися глазами. Она глядела на них секунду, потом пробормотала:
- Как вау.
И упала без сознания, гремя бусами.
- Не обращайте на Гаш внимания, - сказал Тим. - По вторникам она всегда падает.