— Вот именно, — Ирина не заметила его оговорки.
Федор, теребя амулет на груди, еще раз попытался начать разговор в нужном ему ключе:
— Ира, прости, но я ничего не понимаю…
Ирина спокойно ответила:
— У тебя уже есть Беатриче. Это ведь она? — Ирина протянула руку к талисману Федора и взяла его в руку. Федор поразился. Непосвященные не могли даже увидеть талисман, а тут! От удивления Федор просто онемел.
— Сколько лет этой миниатюре? — спросила Ирина.
Федор вздохнул и, смутившись, пробормотал:
— Пятьсот.
Ирина вздохнула:
— Вот видишь. Ты же никогда… — в самый последний момент она замолчала и не выдала своего знания об истинной природе Федора. Она запнулась, но продолжила, — никогда не встречал ее. Но ты ее любишь. Ты знаешь, как ее звали?
Федор кивнул и тихо сказал:
— Анна. Из Дома Опалового Сияния.
Ирина кивнула в ответ:
— Вот… Ты знаешь, как ее звали, какой-то дом… Ты все это выдумал себе и грезишь наяву, Федя… Ты как павлин, распускаешь перья, что бы нравиться хоть кому-то…
Федор напрягся:
— Не павлин! И что ты можешь знать про мои перья?!
Он напряженно посмотрел на Ирину, ожидая хоть какого-то объяснения.
Ирина махнула рукой:
— Что стоит только появиться около тебя молоденькой смазливой студентке, ты распускаешь перья, именно, как павлин!
На самом деле, все происходило с точностью до наоборот, но Федор, от облегчения, даже не стал спорить:
— Господи, ты про это! А то было подумал…
Ирина уже искренне возмутилась:
— Тебе этого мало?!
Федор улыбнулся ей, как ребенку:
— Ревнуешь, все-таки?
Ирина смущенно опустила глаза и пробормотала:
— Не знаю…
— Ревнуешь, уже прогресс! Значит, хотя бы твое самолюбие радует то, что я принес свое сердце к твоим ногам!
Ирина резко прервала его:
— Давай закончим этот разговор! Не к месту. Надо подумать о Кузе.
— Я буду ждать, — совершенно спокойно ответил Федор, — Я потерял свою любимую много лет назад, не смог спасти ее. Анны больше нет на свете. Мне было тяжело, но я научился жить с этой болью…
Ирина похолодела от этих слов Федора. Как он не мог понять! Она не любила его не только потому, что очень сильно любила мужа. Сама мысль о бессмертном и по человеческим меркам, всесильном Хранителе, наполняла душу Ирины страхом и благоговением. Но любовь…
— Не знаю… Мне кажется, что я люблю тебя, Федя, но как друга. Прости! — скороговоркой пробормотала Ирина, что бы только избавиться от этой темы.
Федор кивнул. Ирина тяжело вздохнув, ушла по коридору. Федор остался стоять, обрывая листья с липовой ветки. Его спина была прекрасно видна Кириллу Костромину, что стоял за полуприкрытой дверью ординаторской, держа в руке пакеты с донорской кровью.
— Жену Данте звали Джемма. Донья Джема, — ни к кому не обращаясь, сказал Федор, — И я прекрасно ее помню… Она тоже ждала его всю жизнь…
Славка и Леня ехали по Ленинграду. Славка вела свой байк умело и у Лени звенел в ушах ветер. Его не покидало чувство, что за ними кто-то бежит или едет, от чего смелого Леню пробирал мороз по коже. Подъехав к мосту, Славка остановила железного друга…
— Ну, вот! Что-то слетело.
— Ничего, пешком прогуляемся.
Они зашли на мост. Откуда ни возьмись, на мосту появился человек, за ним еще, еще… Леня загородил собой девушку. Славка, к его удивлению достала огромный, подаренный ей Кузьмой нож. Окружающие не испугались, только начали мерзко перешептывались на непонятном языке.
— Вампиры! — охнула Всеслава.
— Что?! Кто?! Опять…
— Я попробую посмотреть байк, может заведется! Задержи их, но будь осторожен. Нож возьми, он серебряный!
— Добро, девочка! — кивнул Леонид, — Починишь и к Федору за подмогой. Не сможешь, беги! Храм рядом, на Святую землю не сунутся!.. Поиграем!.. — он отвернулся от Всеславы, — Ну, сколько вас тут, твари!?
Леня решительно вошел в неоновый круг света. Он решил гнать нежить до середины моста. С ужасом он пытался сосчитать вампиров, оказалось, что их штук десять. Достав мобильный, он обнаружил, что тот отключен — села батарея.
— Черт! Ну, ладушки….Начнем, пожалуй!
Осторожной кошачьей спецназовской походкой он начал подходить к самой большой группе нежитей. Вампиры возбужденно перешептывались. Решили нападать все сразу, легко расправившись с двумя первыми, Леня ощутил прилив сил и странное чувство превосходства. Его радовало, что, напоровшись на нож, дурни сгорали, как свечки.
"Прям, как в кино!" — подумал Леня.
Тут он увидел прибывшее подкрепление с другой стороны моста.
— Похороню!