Серега уже открывал дверь:
- Отсидимся полчасика у тебя. Там щас отовсюду народ в окна пялится, как бы не засекли. Заодно перекусим. А потом выйдем, типа нормально. Въезжаешь? - Он посмотрел на Толяныча. - Ты, что, контужен?
- Вроде нет... - Толяныч активно потряс головой и почувствовал, как Матрена все-таки убрала когти. - Как ты, девочка?
Он хотел ее погладить, но обнаружил, что в руке по-прежнему Мышонок. Матрена замурлыкала как ни в чем не бывало и потерлась затылком о его подбородок. И тут Толяныча пробило на "ха-ха".
- Точно контуженый! - Крот смотрел на него, как на психа. - Давай ключи.
***
В квартире Толяныч закатился еще пуще прежнего, до слез. Серега внимательно посмотрел на него и резко ударил в скулу, и так уже заплывшую синяком
- Да ты охренел, придурок! - Заорал Толяныч, чуть не прикусив язык.
- Уймись.
- Придурок, ты же им в бак вмандяшил! Там же водород! Ты же мог меня грохнуть вместе с ними к чертовой матери! Идиот!!!
- Не ори, соседи услышат. Нет бы за меткость похвалить. Я ж им в бак и целил, там где крышечка такая... Ты жив, а они нет. Чего орешь, как буйвол? - и, помолчав, добавил, доставая плоскую фляжку. - На-ка, хлебни лучше... - Что Толяныч послушно и сделал.
Вновь выступили слезы, но это были слезы облегчения - во фляжке оказался чистый спирт. Как там? Изыди нечистый дух?
- Ну что, полегчало? Леший. Заходи... У нас пожрать чего осталось? спросил он Толяныча.
Только тут Толяныч заметил проводок армейского токина, вьющийся у Сереги из-под воротника куртки за левое ухо. На шее, тоже слева, притаилась под самой челюстью горошина микрофона. Так. К таким поворотам Толяныч оказался совершенно не готов, хотя внутриутробная ледышка вроде как была предупреждением. А вот Серега, оказывается, отнесся к делу со всей серьезностью.
- Да, со вчера должно остаться... - Толяныч зажег маленький ночник и суетливо принялся выкладывать на сервировочный столик все, что попадалось в холодильнике. Метания помогали хоть немного прийти в себя. Собаки, говоришь, бешенные? Ну-ну.
Щелкнул замок в прихожей, и он обернулся - прямо перед ним стоял настоящий гигант, человек-гора под два метра ростом.
- Леха. - Сказал он просто и протянул руку, которую Толяныч пожал с опаской. Так пожимают гидравлический пресс.
- Вот теперь мы их за вымя потискаем! - Крот ухватил кусок колбасы с хлебом и говорил с полным ртом. - Похоже, круто ты, Фант, залетел. Номерок твоей герцогини мы пробили - пустышка, адресок в выселенном доме в районе Колхозной. Там уже два года никто не живет, разве что бомжи.
- Так может я перепутал...
- Неважно. А вот с "Полтинником" куда серьезнее - номера блатные. Мне Мурзик много чего порассказал про этих ухарей, пока ты там по улице прохлаждался. Серьезные мальчики. Короче, если беремся - надо мочить сейчас, иначе закопают. И тебя, и нас. Кроме шуток...
Толяныч почувствовал, как завертелась кухня, но взял себя в руки:
- Серега, брось! Ты что это серьезно?...
- Да уж куда там серьезней! Думаешь они тебя ждали, чтоб водкой угостить? Хрена! Короче, не отвлекайся, ты ж боевой парень. Вокруг дома я уже понюхал, так что все информация у нас есть. Это тебе. - Он протянул Толянычу допотопный никелированный револьвер с удлиненным глушителем стволом. - Офицерский наган, самовзвод. Новье, недавно из смазки, но ископаемая штука - ни по одному учету не проходит. Их же уже лет сто не производят, так что пушка чиста, как медицинский спирт. Глушак правда самопальный, но на первый раз сойдет. Сунешь за ремень и затяни потуже, а то выпадет...
- Крот, ты уверен, что это сойдет? - Толяныч с сомнением взвесил раритет на ладони. - Это ж...
- Ха! А тебе сразу штурмовой винтарь подавай! И что ты с ним делать станешь? Если в колбасных обрезках не тянешь, лучше помолчи. Всякое фазовое фуфло все под учетом, разрядники легко засекаются энергодатчиками. Нам это надо? Вот то-то. А старье - это самое то, от него никакая активная защита не спасает. Даже в метро турникет не отсекает. Все профессионалы огнестрелкой пользуются. Так что радуйся. - Деятельный Серега отправил последний кусок в рот, потер ладони. - Леха, работаем, как тогда в Строгино - там первый этаж, дверь простая, квартира трехкомнатная, планировка почти как здесь, осмотрись. Вот там должна быть еще большая комната. Огонь только на поражение. Не забудьте, у нас времени самый минимум, так что не рассусоливать. И так здесь уже менты прямо под носом. Делаем все быстро и быстро сваливаем. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
- Здесь есть эмулятор? - Голос Лешего оказался подстать фигуре, тут же заполнив собой всю крошечную площадь квартиры. Матрена насторожила уши и подошла к Лешему вплотную, норовя понюхать огромный ботинок.
- Леха, времени в обрез! Какой, в жопу, эмулятор! Вспомни действительную, у нас там что, эмуляторы были? Давай, Леший, присмотрись и вперед.
Леха кивнул и задумчиво отправился бродить по квартире, заглядывая то в туалет, то в ванную, то вновь возвращаясь в кухню. Матрена ни на шаг не отставала от него.
Толяныч спросил:
- Крот, ты в натуре не шутишь? Что, прямо сейчас и пойдем?
- Ну да! А чего ждать-то? Завтра может быть поздновато. Ты заметил, как они среагировали, а? То-то. Я ж давно у твоего подъезда тусовался, прям как чувствовал, что тебя подстраховать надо. Да и момент сейчас подходящий - они нас не ждут так быстро, они от своих вестей ждут. Если сейчас тихо нагрянуть, никто и не пикнет. Вся ментура сюда, к твоему дому сбежится, а мы тем временем - туда...
- Э-э-э... Что-то я сегодня не готов...
- Херня, тебе ж не привыкать. Представь себе действительную. Отмахнулся Крот. - Не куксись, сам же знаешь, что по другому нельзя. Оскалься!
- Да уж, оскалишься тут... Может лучше заявим? - Спросил Толяныч безнадежно.
- Чего?!! Шел пьяный в жопу - угостили человечиной. Отказался, подрался, взрыв?! Кто такой бред слушать станет! Это я тебе как сотрудник говорю.
- Вообще-то да... А зачем парня под танк бросаем? - Толяныч мотнул головой на слонявшегося Леху, на что Крот хитро прищурился:
- А ты уверен, что именно его? Может быть скорее тех, а? Нет, братан, ты еще Лешего не знаешь... - И наверное где-то был прав. Такая первобытная силища исходила от серегиного протеже, и двигался он по квартире так, что вроде бы даже воздуха не колебал. Тертый, сразу видно.
- А кто он?
- Служили вместе. - Кратко пояснил Крот, гася бычок в тарелке. - Да и в ОМОНе полтора года протрубили ноздря в ноздрю. Теперь он на повышение ушел, но по старой памяти кое-какие дела, видишь, делаем. На-ка вот, - Он протянул Толянычу матово-черную коробочку. - Не забыл еще? Твой абонент, сам понимаешь, будет "Фант". Ну и мы, соответственно, "Крот" и "Леший". Примерь, пусть настроится.
Толяныч взял токин, повертел в руках - армейское снаряжение он действительно не забыл - и прицепил коробочку на пояс сзади. Приладил фурнитуру, и холодная граненая горошина микрофона вызывала ощущение приставленного к горлу ножа. Тьфу, бляха-муха, война никак не дает забыть о себе, хоть с коррекцией, хоть без. Разница лишь в том, что на действительной вместо фурнитуры был компорт за ухом.
- Крот, как слышишь? - шепотом спросил Толяныч, улучив момент, когда Серега отвернулся.
- Нормаль.
- Леший?
- Угу. - Слышимость была отличной, канал работал напрямую. Но если абонент выйдет из зоны прямой видимости, токин сработает, и сам найдет абонента через спутник или через Сеть.
Матрена крутилась возле Толяныча напрашиваясь поиграть - казалось, взрыв на нее не подействовал никоим образом. Она всегда приносила своих любимых мышей, видя, что Толяныч собирается уходить. Пришлось ее утешительно погладить:
- Сегодня ты, кошка, тоже идешь на дело.
- По коням. - Сказал Кротельник совершенно загробным голосом и, естественно, никакого энтузиазма не вызвал. По крайней мере у Фантика.
Было уже пять минут пятого, но рассвет только обозначил себя.
***