- Погоняем пси-тесты. Я надену второй шлем и буду видеть то же, что и ты.
- А может... - Толяныч плюхнулся на малютку и призывно похлопал ладонью. Он ни минуты не сомневался в том, что если понадобится, она не взирая на свою холеную холодность и приступы высокомерия выступит и в роли пресловутой "ловушки". А после того, как он сообщил, что отрекся от Источника, Лиза его только что глазами не ела. - Ты, я надеюсь, рядышком пристроишься? Поваляемся...
- Нет. - Сказала, как отрезала. - Всему свое время.
- Естественно. - Толяныч обнаглел до того, что уже откровенно рассматривал ее с головы до пят. - Ну, на нет и суда нет... Хотя я лично имел в виду нечто другое.
- Ладно, сосредоточься пока, только больше не пей. А мне надо еще позвонить, утрясти некоторые вопросы. Источник они не нашли. Пока. Или по крайней мере я об этом еще не знаю. - И Лиза с деловым и озабоченным видом направилась, было, в прихожую к своим шмоткам.
Толяныч привстал:
- Постой! Я тебе еще одну вещь забыл сказать... - Со вкусом произнес он и с удовольствием пронаблюдал, как она напряглась спиной, замерла на полушаге, потом очень медленно повернулась к нему. Зеленый камень еле заметно тревожно пульсировал.
- Да?
- Видишь ли... - Он не спеша прикурил, оттягиваясь на паузе и чувствуя какое-то несправедливо-сладкое удовольствие, но ведь и ее поучить надо, и Посредников в ее лице. А то ишь, ради мертвечинки на людей плюют, ради этого Источника на что угодно готовы. Нельзя так, нельзя. - Так вот... Я вот одного не пойму...
- Чего?!
- Почему его третьим называют, Источник-то? По народной традиции?
- Да тьфу на тебя, Фант! Нашел время для шуток!
Но Толяныч заметил, как она потихоньку перевела дух. Улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, сказал:
- А в жизни всегда должно быть место празднику. Ну, не стой столбом иди, куда шла. Ведь еще и выспаться надо.
16.
- Какая лайба! - Воскликнул Толяныч обозревая "Ладу-Эксклюзив" редкого оттенка изумрудного. Утреннее солнышко бесцеремонно пускало зайчики в тонированные стекла. - Да подстать цвету глаз! Круто.
Машина больше всего напоминала разрезанный вдоль огурчик - последний писк отечественного производства и верх городского комфорта. Признаться, Толянычу было по барабану и оттенок, и сама штучная тачка, пусть даже приспособленная под пневмо-магнитные магистрали Москвы и использующая в виде топлива исправленную воду. Но нужно же как-то скрасить напряженное молчание, повисшее между ними с самого утра. Несоответствие погоды настроению придавало ситуации привкус безнадеги.
- Слушай, Лиз, я конечно знал, что мы стоим на несколько разных ступеньках социальной лестницы, но чтоб эта разница была размером с пропасть... Это чересчур.
- Давай садись, Фант, нам еще уйму дел надо бы сделать и к вечеру в Серебряный Бор успеть. - Лиза жмакнула брелоком и боковые двери поползли вверх, открывая роскошно отделанный черной псевдокожей салон.
- В Сер-Бор?! - очередной круг в судьбе уже не вызвал особого удивления, но вот само место... Толяныч относился к четвертой экологической зоне Москвы по особенному - там он когда-то познакомился с Танькой, своей первой, сложной любовью. И наверное последней, уточнил он про себя.
Лиза уже была в салоне, вставляя покетбук в специальное гнездо. Компьютер играл роль заодно и электронного ключа зажигания: как только разъемы соединились, с легким жужжанием активировалась панель управления, и мигнул индикацией виртуальный шлем, лежащий на втором переднем сидении.
- В Серебряный Бор. А что? - Удивленно переспросила она, берясь за шлем.
Толяныч запустил Матрену на заднее сидение, где кошка тут же стала тщательно принюхиваться к окружающей обстановке, а сам закурил:
- Да ничего. Просто удивляюсь совпадению. Я ведь когда к этим Тамплиерам в лапы угодил, как раз собирался в Сер-Бор наведаться.
Она посмотрела на него с настороженным интересом:
- А зачем?
- Ну, искупаться там, туда-сюда...
- Искупаться?.. Ладно, Фант, хватит время тянуть, по дороге докуришь. Залезай!
Похоже, насчет намерений в Бору ведьма ему не поверила. Значит там что-то такое есть насчет этих ее хваленых Посредников. На смотрины везет, к руководству? Очень даже возможно. Толяныч сделал себе зарубочку на память, но уточнять и переспрашивать не стал. Отбросил щелчком недокуренную сигарету и нырнул в комфортные объятия салона - подвинься, Матрена. Двери мягко опустились, сразу же отсекая все внешние шумы, и машина тронулась, плавненько набирая скорость.
Толяныч сделал неосторожное движение, и грудная клетка издала предупреждающий болевой импульс мизерной мощности. Ага, стоит прислушаться и он закряхтел вроде бы жалобно, изображая собственную малютку, любившую покряхтеть при перегрузке. Но Лиза на это не повелась - она уже нацепила шлем, вжикнула липучками контактных перчаток и погрузилась в недра своего бука, а автопилот, проявляющий свое присутствие пошевеливанием джойстика, трудно посчитать сочувствующим товарищем. Он делал свое дело, неся пассажиров к только ему и ведьме известной цели. Оставалась еще Матрена, но была она поглощена изучением внутреннего обустройства салона.
Толяныч вздохнул еще раз и предался полудреме.
Сер-Бор... С возведением в Москве многоуровнего Центра немалое количество людей вообще перестали покидать недра гигантского мегаполиса, не говоря уж о вояжах к живой природе. Особенно это затворничество вошло в моду после серии экологических терактов, что, кстати и послужило поводом к первому Южному конфликту. Тогда Толяныч был еще ребенком, много времени проводил у бабушки в Параминово, не попавшем в поле зрения террористов, и в его памяти истерия по поводу кислотно-щелочных дождей и прочих прелестей не отложилась почти совсем. Зато потом Отцы города все же решили, что воздух должен быть не только кондиционированный, но и натуральный, и вокруг Москвы организовали девять экологических зон.
Толяныча всегда удивляло, что Тропарево сделали такой зоной, а Битцевский лесопарк, на который выходили окна его малолитражки - нет. С другой стороны радовало, что из-за этого любимое Чертаново не стало элитным районом, как, скажем, то же Тропарево или Строгино. С третьей - хреново, что Битца превратилась в помесь свалки и чащобы с пересохшими или заболоченными прудами, с развалинами спорткомплекса на опушке. Лишь ручьи в оврагах, прорезавших лесной массив, журчали вполне натурально, бодро и весело. Единственной достопримечательностью лесопарка оставался одноименный санаторий для людей с нарушениями мозговой деятельности, в просторечии именуемый психушкой. Пациентами там в основном жертвы виртуалки и ветераны различных локальных конфликтов. Там же базировались и "Золотые Своды". А вот Сер-Бор, окруженный синоптическими станциями, биофильтрами, очищающими Москву-реку и атмосферные осадки, превратился в дорогой городской курорт и престижное место жительства городской элиты на пенсии...
Оказалось, что Лиза уже некоторое время что-то говорит ему. Толяныч прислушался:
- ...Я вчера с ним разговаривала. Так что за Алексея не волнуйся.
- Постой, постой! Леший оздоровел, ты сказала?
- Ну да. Сегодня будет дома.
- Это хорошо! - Это и правда хорошая новость, надо будет ему звякнуть потом, если все утрясется. Черт, сколько всего надо сделать, вот только эта оговорка насчет "утрясется"...
***
В дальнейшем Толяныч практически выпал из потока жизни, лишь изредка отмечая опорные точки маршрута, но это было возможно, пока они не нырнули в магнитку, где осталось только ощущение скорости и легкая заложенность ушей остальное машина надежно экранировала, создавая ощущение, которое должно бы испытывать в туристическом Шатле перед выходом на околоземную орбиту. Впрочем, на орбиту Толянычу попасть не грозило по определению - не тот уровень жизни.
Дел действительно оказалось предостаточно, но Толяныч не дал себе особого труда вникнуть в их содержание. Как и было предложено, он набирался сил в то время, как Лиза несколько раз покидала свою навороченную тачку, но всякий раз ненадолго. Судя по тому, что путь их пролегал из магнитки в магнитку, они посещали исключительно элитные кварталы. Толяныч с Матреной всякий раз оставались в машине, не имея представления о собственном местоположении в масштабах города. Вообще кошка вела себя на удивление прилично и спокойно, сидела себе на коленях у Толяныча, изредка принималась месить лапами, требуя ласки, которую он охотно ей тут же предоставлял. Остальное время Лиза не снимала виртуальный шлем, отчего Толяныча не оставляло подозрительное ощущение, что рядом с ним находится кибер, искусно ею притворявшийся.
Чтобы хоть как-то развлечься, он пытался уловить смысл в порхании перчаток по виртуальной, только ей видной клавиатуре. Будучи по жизни и специальности техником по периферийным устройствам, Толяныч был мало знаком с работой оператора, так что понял только то, что Лиза одновременно отлаживает некий алгоритм, дает задания автопилоту и ведет довольно активный обмен по Сети.
Наконец день перевалил далеко за половину, и они весело катили по VIP-уровню Ленинского по направлению к Центру, когда Толяныч счел возможным протянуть руку и постучать ее ногтем по пластиковому темечку:
- Слушай, мы что, так и будем целый день мотаться, как добро в проруби? - поинтересовался он, ощущая легкий приступ голода. - Я уже есть хочу.
- Бутылка пива тебя устроит? - Осведомился шлем ведьминым холодным голосом.
- Если с орешками, то наверное да...
- Тогда потерпи пять минут. Сейчас мне нужно еще заскочить в одно место. Там как раз торговые автоматы рядом.
Через мгновение Лада свернула на парковку. Толяныч погладил Матрену и принялся выбираться из салона, памятуя о своих повреждениях. Купил бутылочку пива и пакетик орехов и вернулся к машине. Сидеть в салоне не хотелось душно даже невзирая на кондиционер, так что уж лучше на свежем воздухе. Хотя какой, в задницу, свежий воздух в двух шагах от эстакады Ленинского проспекта? Но все равно хорошо. Вон, кстати, и ведьма метется, хотя это пожалуй неправильное слово, уж больно у нее походка мягкая.
- Скажи, а ты в детстве спортом занималась? - Осведомился Толяныч, когда она подошла достаточно близко.