- Здесь был, - ворчит Дьюла, - со мной и с Михалом спал на чердаке.
- Молодец! - хвалит Гельнай. - А что, хотел бы ты поступить в кавалерию?
Подросток блеснул зубами.
- Еще бы!
Бигл выходит из избы, тихонько ругаясь.
- Пойдите сюда, Гельнай. Штепана я хватил немного по морде и запер в избе.
- Этого не полагается, - замечает Гельнай. - Неприкосновенность личности и всякое такое.
Бигл непочтительно ухмыляется.
- Плевать мне на неприкосновенность личности! Хуже то, что я ничего не нашел. А как вы?
- Алиби, хоть умри. Карел. Всю ночь дрых на сеновале, как примерный мальчик.
- Врут! - восклицает Бигл.
- Ясно, врут. Это у них в крови, друг мой.
- На суде заговорят, - злится Бигл.
- Плохо вы их знаете. Откажутся от показаний или будут ложно присягать. Как ни в чем не бывало. В деревне, Карел, это нечто вроде народного обычая.
- Так что же нам делать? - хмурится Бигл. - Арестовать нам сейчас Штепана, как вы думаете, Гельнай, а? Можно головой ручаться, что это он...
Гельнай кивнул головой.
- Ясно. Только смотрите, Бигл...
Он не докончил. Где-то слабо звякнуло стекло.
- Стой! - ревет Бигл и бросается за угол дома.
Гельнай отправляется за ним. На земле барахтаются два человека, в конце концов Бигл оказывается сверху.
- Давайте, я его подержу, Карел, - предлагает Гельнай.
Бигл поднимается и тащит за собой Штепана, выворачивая ему руку.
- Пошевеливайся! - хрипит он. - Вставай! Я тебе покажу, как от меня бегать!
Штепан, тяжело дыша, морщится от боли.
- Пустите, - хрипло бормочет он. - Я только хотел в Кривую... за вещами.
Дьюла кидается между ними.
- Пустите его! - кричит он. - А то я...
Гельнай берет Дьюлу за плечо.
- Легче, легче, малыш! А вы, Михал, не вмешивайтесь не в свое дело. Штепан Манья, вы арестованы именем закона. Ну, иди, дурень, иди.
Штепана Манью везут в город. Уже не на коне он, не скачет с гордо поднятой головой, и все же люди останавливаются поглядеть на него. По бокам его - полицейские, с ружьями между колен. Не сдвинута у Штепана шапка на затылок, не смотрит он на долину - там вон река, там пасутся кони, виднеется болото за камышом... Молча сидит Штепан, уперся взглядом в рыжую лошадиную спину.
Гельнай расстегивает мундир и заводит со Штепаном дружескую беседу. О Гордубале ни слова, все о хозяйстве, о доме в Рыбарах, о лошадях. Штепан сперва дичится, полом увлекается разговором.
Да, да, хорош был жеребчик. Зря его продал хозяин, бог весть кому и зачем. Восемь тысяч можно было бы за него взять, продать на конный завод, а перед тем пустить его на ту черную кобылу. Эх, сударь, хотел бы я поглядеть на них... У Маньи загораются глаза. Такого коня продал хозяин - грех, да и только! Мерина надо было продать или кобылу, вот что. А не жеребца... - Штепан искренне взволнован.
"С арестованными говорить не полагается, разве что вполне официально!" - огорченно думает Бигл.
- Вот вез бы нас тот жеребец, - говорит Штепан точно про себя, - я сам бы взял вожжи... То-то бы прокатились, эх!
IV
- Смотрите, Гельнай, - сказал вечером Бигл, - это кто-то из своих. Окно выдавлено изнутри, чтобы похоже было на взлом. Через дверь в избу не попасть, дверь была на засове. Значит, убийца был в доме уже с вечера...
- Не был, - возразил Гельнай. - Гафья мне сказала, что дядя Штепан вечером к ним не приходил.
- Хорошо. Значит, ночью его впустил кто-нибудь из домашних. Опять же выходит, что убийца не мог быть посторонним человеком. Штепан здесь пять лет в батраках жил. Вся деревня знает, что все это время у него была любовная связь с хозяйкой.
- Погодите. Во-первых, всего только четыре года. Первый раз это случилось на сеновале. Потом она ходила к нему каждую ночь в конюшню. Я, Карел, все это разузнал у Гафьи.
- Ваша Гафья что-то многовато знает, - усмехнулся Бигл.
- Да, все деревенские дети такие...
- Теперь дальше: Гордубалова беременна, разумеется, от Штепана. Гордубал ведь приехал из Америки только в июле. Она знала, что все это откроется, Гордубал ни с кем не собирался делить жену.
Гельнай отрицательно покачал головой.
- Едва ли, Бигл. Гордубал ночевал в хлеву, а она - на чердаке или в клети. Я узнал это от соседки.
- А к батраку она все равно ходила?
- Как сказать, - задумчиво произнес Гельнай. - Гафья думает, что не ходила. Правда, последнее время Полана отлучалась из дому. Соседка видела, как она шла куда-то за деревню.
- Вот человек! - удивился Бигл. - У вас сплетен, точно у старой бабы! А я стараюсь логически воспроизвести картину.
- Ага! А не лучше ли, Карлуша, заниматься этим делом про себя?
- Нет, вслух это лучше получается. Итак: этот болван Гордубал настолько доверял Штепану, что просватал ему малолетнюю Гафью. Вы только подумайте, Гельнай, это же настоящее средневековье - обручать ребенка!