Олеся блаженно вздохнула. С кухни послышался крик...
- Не фыркай там, сейчас несу уже...
Через мгновение Стас появился на пороге с огромным подносом, заставленным какими-то хитрыми коробочками, баночками и небольшим, с полтора наперстка объемом, заварочным чайником, - хозяин дома был большим поборником чаепития и знал в этом толк получше некоторых чайных клубов.
Оглядев все это великолепие, Олеся изобразила на лице привередливую гримаску и капризно спросила...
- А где же сюрприз?
- А вот.
Стас извлек из-за спины большую коробку ее любимого торта-мороженного. Как он умудрился все это унести всего в двух руках, она даже и не думала, а просто взвилась с кресла и кинулась ему на шею...
- Стась! Это просто ме-ечта! Ты меня избалуешь.
Он рассмеялся (самую малость натужно или ей снова показалось?)...
- А то! Я такой, да. Люблю баловать Лесных Феек. Ладно, сядь пока, надо чай делать.
Олеся снова свернулась в кресле и стала в который уже раз с благоговением наблюдать, как Стас священнодействует в своей стихии.
Чайник был по всем правилам ошпарен крутым кипятком, при этом ни одной капли не пролилось на стол. Одну за другой Стас ловко подцеплял ложечкой крышки деревянных коробков, сыпал в чайник точно отмеренную дозу душистого травяного настоя. Мята, жасмин, зверобой, какие-то восточные травки... руки Стаса так и мелькали, и он, как всегда, умудрился ничего не просыпать, не уронить и не испачкать.
- ...и вот представляешь... я освободила день, не без труда, заметь, чего мне это стоило! А он звонит и говорит - извини, крошка, не могу сегодня. Как всегда... проверка то, проверка се... На моей памяти шестая уже. И надо же было именно Восьмого марта! В мой праздник.
За все время продолжительного и весьма, надо сказать, экспрессивного монолога, Стас не проронил ни слова, лишь кивал в нужных местах и улыбался. Когда Олеся замолчала, он протянул ей на блюдечке очередной кусок подтаявшего уже торта, и спросил...
- Тебя это до сих пор напрягает?
Олеся хотела было выпалить... "да", но, прислушавшись к себе, обнаружила, что давно уже не сердится на Рудика, да и стоит ли он того, чтобы на него сердиться? Ну, не встретились, ну и что?
Потащил бы он ее в какой-нибудь новомодный ресторан, где пришлось бы слушать его плоские шутки и натужно восхищаться оригинальностью блюд. Да-да, акульи плавники в соусе из кипяченых медуз особенно удались сегодня... Тьфу!
Зато есть вот этот вечер, есть Стас, чай, мороженное, сто лет знакомая, давным-давно ставшая родной студия и снег за окном.
- Да нет, - абсолютно искренне ответила она, - уже нет. Словно, как только приехала к тебе, все отрезало. Ты как всегда меня спас, Стаська... Спасибо.
- Ну уж, - он смущенно потупился. - Спа-ас... скажешь тоже.
Совершенно кошачьим движением, чудом не задев стоявший на краю поднос, Стас выскользнул из-за стола, подхватил чайник.
- Еще будешь?
- Стас, - вдруг совершенно неожиданно спросила Олеся, - а можно я у тебя переночую сегодня? Совершенно неохота домой ехать.
Девять лет она собиралась задать этот вопрос и вот, наконец, решилась. Стас замер на пороге кухни с чайником в руке. Когда он обернулся, Олеся даже вздрогнула... такое у него было странное выражение лица. Будто какая-то давняя мука исказила привычные черты.
- Да, конечно, - тихо ответил он. - Ключи я оставлю, покажу, как дверь закрывать.
- А ты что - уезжаешь?
Неужели и он не лучше Рудика? Да нет, не может быть. Здесь что-то другое.
Стас грустно кивнул головой.
- Я уже давно должен был... И так задержался.
Как-то у него это получилось... значительно, что ли? Словно не на один вечер уехать собрался, а вообще - на край света эмигрировать. Стоп! А если и правда...
- Из-за меня?
- Ну, можно сказать и так. Только ты не бери в голову, - заторопился он, пытаясь ее успокоить, - понимаешь, так положено, но я просто немного просрочил время и...
- Какое время, Стас? Ты о чем?
Несколько минут он молчал. И когда напряжение стало совсем уж невыносимым, Стас поставил чайник на пол и, открыв шкаф, принялся рыться в каких-то бумагах.
- А, вот она. Знаешь, - Стас обернулся к ней. - У меня есть для тебя подарок. Вроде, как на Восьмое марта. Видишь ли, я хотел, чтобы он напоминал обо мне...
- Господи, Стас! Да что происходит? Куда ты собрался? Я никуда тебя...
Он предостерегающе поднял ладонь.
- Тссс... Помнишь тогда, в пятом классе я нарисовал твой портрет?
Олеся удивилась...
- Да! Я почему-то сегодня тоже про него вспоминала...
- Ты тогда еще обиделась и порвала его. У меня теперь есть замена.
И Стас протянул ей большую белую папку. Внутри лежала лишь одна студийная фотография.
Зато какая! Олеся припомнила... он снимал ее на прошлом дне рождения. Она тогда была в черной облегающей водолазке и черных же джинсах, в Стасе немедленно проснулся фотограф, он чуть ли не силой усадил ее на подиум так называлось небольшое возвышение вон в том углу студии, где Стас обычно фотографировал.
Он тогда ее замучил - долго ставил свет, подбирал объектив, пленку...
Но теперь понятно было, что не зря. На снимке - таинственная черная фигура с развивающимися волосами, проступала из полумрака, загадочно улыбаясь. Настоящая Лесная Фея, она сама, Олеся.
- Ох, Стась, это здорово, но...
- Теперь рвать не будешь?
Олеся подняла на него глаза.
- Стаська, а тебе так уж надо уходить, а? Останься со мной...