Привлекая эту аналогию, в циркуляции жизненной энергии можно выделить момент отчуждения, - изъятие "личных средств" у индивида - с тем, чтобы он получил обратно свои же "деньги" (сильно урезанные, кстати сказать), но уже из рук общества, "законно". Уместна такая метафора: предположим, в неком учреждении - больнице, детдоме - каждый получает некое обеспечение со стороны - от государства, от спонсоров. И вот это ведомство предлагает: а чего вам, пациенты, и вам, спонсоры, такие неудобства? - давайте всю дотацию нам, а мы уж тут на месте поделим. Спонсоры соглашаются,- ну, а дальше, конечно, открывается простор для всяческих махинаций. Кому-то дать больше, кого-то обойти, что-то вовсе пустить на сторону история известная. Важно подчеркнуть, что подобная картина может возникнуть тогда, когда имеет место отказ от индивидуального усвоения "дотации" - и то же самое верно в части психосоциальной энергетики. Если личность напрямую выходит на "спонсора", минуя ведомство-посредник, если она способна почерпать энергию прямо из источника - а это Дух, если она имеет - термин магии - действующее звено или - термин евразийской эзотерики - раскрытый канал, то подобным манипуляциям человек просто не поддается: его средства в его распоряжении - и зачем ему кому-то отстегивать?
Именно поэтому социум домогается - и всегда успешно блокировки этого индивидуального звена. А заполучив в свои руки звено, социум получает и власть над личностью и ее энергетикой, образуя этакий энергетический банк, где размещены вклады всех и каждого. И этот супербанк весьма внимательно следит, чтобы никто не снял деньги и не завел счет где-то на стороне,- чтобы не посягали на его монополию. Правда, в пределах социума возникают вторичные энергетические образования - разного рода общественные объединения,- партии, конфессии и т.д., но это как бы филиалы, представительства внутри социала, а никак не альтернатива ему. И когда в разных антиутопиях рисуют мрачный облик супертоталитарного государства, то _______ * все цифровые сноски в [] см. в APPENDIX
- 5 юмор в том, что все это вообще-то давным-давно осуществлено только куда основательней и тотальней: изнутри - и потому незаметно для глаза.
Сразу можно отметить тенденцию такого банка - и его подразделений: все они склонны "зарываться", забывать о том, что не являются производителем энергии, что банк - это только хранилище ресурсов, добытых вне его. Иное общество, государство, общественная структура всерьез ставит себя на место источника энергии - и с уверенностью перекрывает звено личности, отсекая ее от влияния Духа - но тем самым, и притока энергии. Такой банк, естественно, способен прожить ровно столько, насколько хватит его капитала, накопленной ранее энергии, а далее следует крах. Отсюда, оптимальным для социума является умеренная позиция: когда канал перекрыт частично, да и цель не так в этом, как в том, чтобы проникнуть по каналу как можно глубже и начать энергоотвод как можно раньше. Это достигается через деланье.
3. ДЕЛАНЬЕ.
Это вещь многослойная: она включает как социал, предметную и иную внешнюю деятельность, так и интрал, внутреннее деланье образов, точнее - имен-образов,- а это означает создание картины мира. Именно такое деланье, незамечаемое, выполняемое внутри, и следует прежде всего рассмотреть.
Внешнее предметное мифотворчество отрицать невозможно оно перед глазами. Скажем, относительно образов - хорошо известно, что репутация, имя, имидж - делаются; делается общественное мнение, политика - с помощью идеологии, которая и сама-то есть деланье определенной версии мира. С интралом сложней: это деланье выглядит естественным, изначальным деланья-то вроде как и нет, все "само" происходит. И правда, вот солнце, небо, дерево, гора - они же есть сами, ведь не человек же их делает? - он же только воспринимает их. Штука, однако, в том, что деланье введено уже в сам процесс восприятия.
Это легче увидеть на внешнем примере. Предположим, есть на территории племени некая гора, обыкновенная, без полевых аномалий, без ядовитых змей - гора и гора. И вдруг вождь объявляет ее опасным и запретным местом и ставит стражу, чтобы туда никто не забирался. Кого-то все же угораздило - и вот, виновника ловят и ломают ему пару ребер. Что же - оказалась гора опасным местом? - получается, да. Но произошло это не в силу собственных свойств горы, а в силу того, что этой вещи, горе, был приписан определенный смысл и он был социально организован, имел - как банкнота золотое покрытие - социальное обеспечение. Внешнее деланье, социал, и есть вот такое придание смыслов, социально поддержанная версия мира.
Но это же самое личность выполняет внутри себя, разместив в себе эту версию в виде интрала, деланья внyтреннего,конечно, это прежде всего язык. Происходит все бессознательно и начинается с младенчества,- более того, обретение своего личного "я" и означает образование интрала, усвоение какой-либо версии мира. Вот этот момент сразу надо подчеркнуть: тот крючок, на который крепится интрал, которым подцеплена личность обществом,- крючок, который ее открывает для посторонних манипуляций,- крючок этот есть именно внешне приданное социальное так называемое личное "я" - или, в терминологии магии, деланье собственной важности. [И в этом, кстати,
- 6 причина, почему обществу приходится педалировать это "я", делать на него ставку - вместо того, чтобы изъять его у своих членов. Такие попытки, действительно, часто предпринимались, но проваливались - в отсутствие "я" человек не становится абсолютно послушным, но наоборот, выпадает из социума: нет "себя", которого нужно лелеять, спасать и т.п. Чаще всего, он просто теряет интерес к жизни и умирает - опыт нацистских концлагерей. Или пример иного рода: для русских обычно странна ощутимо усиленная доза эгоцентризма и обостренного самолюбия у азиатов,- ведь их общества - клановые, патриархальные: казалось бы, можно ожидать подавленности "я", ан нет.]
Такой сцепкой - "я" и интрала - достигается то, что свой интрал, выученную версию мира, человек будет беречь как самое себя - и даже больше: ведь поступая так, человек на деле обслуживает социальную версию реальности, социал, что сплошь и рядом может расходиться с его реальными интересами личности.
Одним словом, в восприятии всегда участвует сознание, а с ним вместе - картина, версия мира. Поэтому возможны как "добавления" в мир, отсебятина, так и, обратно, отрицание и незамечание вещей, вполне доступных нашим органам чувств. Пределы здесь скорее энергетические - и здесь же сопрягаются деланье и психоэнергетика.
Скажем, если версия мира или невротический комплекс или команда гипнотизера запрещают личности видеть, к примеру, деревья, то человек ведь от этого еще не погибнет, просто он будет вынужден к дополнительным усилиям и энергозатратам - и физическим, и психическим. Например, он начнет сочинять сам себе и окружающим, что видит какие-то столбы с ветками,- а узнавать, что это деревья, он будет уже на ощупь, за пределами запрета,- и это очень громоздко, затратно. В случае же, когда деланье более согласовано с реальностью, то энергия будет экономиться,- а отсюда и выгодность "реалистичной" картины мира (тем более, в условиях борьбы за выживание).
И когда, например, нацистский рейх отстаивал версию мира, согласно которой народы Земли состоят из белокурых ариев и людской травы, предназначенной перед ними стелиться, то жизнеспособность данного мифа определяло не его соответствие реальности, а энергетические ресурсы сторонников данной версии, запас энергии для ее поддержания - от горючего для танков до нервной энергии у солдат вермахта. И хвати только силы - и точка сборки планетного человечества была бы сдвинута так, чтобы подтвержать эту версию. Еще более наглядно это в отношении коммунистического мифа: природные, физические ресурсы для его поддержания были еще достаточны, но в нем разуверился народ, эта версия реальности именно психологически уже не поддерживалась, не делалась. И - социализм рухнул как карточный домик.
Подытоживая, схождение психоэнергетики и деланья подводит к вопросу о способах копить, направлять и распределять энергию. Это достигается через символ, тайну языка.
4. СИМВОЛИЧЕСКИЕ РЯДЫ. ЯЗЫК.
Минуя теории языка и символа, обратимся сразу к наиболее важным сейчас моментам. Это: экономия энергии (времени) с помощью символа; включенность символа (знака) в символический ряд, язык; подвижность (открепленность) символического ряда относительно реальности.
- 7
С экономией энергии достаточно ясно: танец, ритуально обозначающий сражение, обычно все же легче самого сражения, еще менее затратен рисунок, и того легче слово "сражение". И точно так же смерить расстояние по карте быстрее и энергетически дешевле, нежели измерить его шагами на местности. Однако уже приведенный пример с картой показывает некоторые особенности (и проблемы) такой экономии.
Во-первых, некий значок - допустим, реки,- предполагает, как правило, целую среду для своего обитания, систему символов, и значение отдельного символа - это его местоположение в ней. (В нашем случае это даже буквально так: именно расположение синего контура - символа реки - относительно прочих обозначений и дает представление о реальном течении реки.) Во-вторых, между символическим рядом и реальностью должно сохраняться звено - сказать иначе, ряд, язык, должен с определенной точностью моделировать реальность. Однако, и это в-третьих, сходство символического ряда и его физического прообраза должно оставлять достаточную свободу для языка,побуквенное, поэлементное соотнесение того и другого не столь обязательно, а то и вовсе невозможно.
Так, в географическом примере: контуры реки и синей линии на карте должны быть подобны друг другу, а вот цвет может и не совпадать: вода в реке может быть и бурой, и белой,карта от этого отвлекается и моделирует только очертания. И здесь все похоже на рассмотренный ранее образ энергетического банка: сам символический ряд, язык как целое, должен иметь звено с реальностью, а вот его "подданые", его элементы получают это звено уже от языка в целом.
И наконец, отмечу в-четвертых: относительно экономии времени вопрос вопросов, имеет ли она место в реальности: если учесть затраты на поддержание системы от составления карты до печати ее в типографии, а затем разделить расходы на число вовлеченных, то не окажется ли, что менее затратно измерить расстояние все-таки шагами? Я, например, допускаю, что вообще-то имеет место сохранение неких средних величин более определенных границ человек просто не в состоянии потратиться. Экономия энергии, таким образом, оказывается относительной, условной, существующей только на некоторых участках пространства и времени: вот здесь и сейчас мне быстрее и легче смерить расстояние линейкой, а если учитывать общие затраты социума, выигрыша нет. Однако все дело именно в этом "здесь и сейчас": если по большому счету имеет место, возможно, сохранение энергии, и здесь экономия неосуществима, то возможно ее открепление и распределение, накопление в определенном участке пространства-времени - за счет оголения на другом.
Не техника, не энергетическая индустрия, не ток в проводах и струение нефти в межконтинентальных трубопроводах обеспечивает движение энергии,- ее свободное обращение из "здесь и сейчас" в "там и тогда" - это дело крохотулички символа. Это он складывает все, что вверху, от воздуха с облаками до звезд и галактик в маленькое слово "небо" - и он же разворачивает все это обратно. И того удивительней - такой же малыш умеет разглядеть нечто, вообще недоступное чувству и прибору, назвать его "ничто"- а затем разыскать эту - несуществующую! - вещь: окликнуть по имени и заставить отозваться.
И если в своей внешней деятельности общество по необходимости поддерживает работоспособность своих энерготехниче
- 8 ских систем, то тем более оно постоянно должно поддерживать жизнеспособность своих символических систем - как в плане социала, так интрала. Этим-то и занята так называемая культура.
И переходя к следующему разделу - болезней века - сразу следует оговорить важное следствие из описанного выше энергосимволического перехода. Огромная опасность здесь в том, что язык может быть резко рассогласован с реальностью, а если в ходу несколько языков (символических рядов), то и их может разделять рассогласованность. Система как бы может обманываться в отношении собственных символов: ведь она стремится открепить их звено с реальностью, но после этого, часто, уже не способна оценить их по достоинству - реально. И главное, опасней всего, очень часто система заблуждается, принимая какой-либо символ за самое реальность. Да, так экономится время - если символ сцеплен с реальностью. А если нет?
Убедительней всего тут будет пример из биологии. Индюшка-наседка опознает своих птенцов только по их писку: стоит ей оглохнуть (или птенцам перестать пищать), как она забьет их насмерть. И наоборот, если подсадить чучело ласки с магнитофоном внутри, издающим писк, то это чучело получит самый нежный уход и заботу. Что ж, люди не лучше,- в отношении своих избранников/избранниц похожим образом ошибаются очень многие,- но это их личное дело.
А вот если подобная рассогласованность стала господствующей в масштабах социума? - не худо вспомнить, про деланье, про версию реальности: социум может настаивать на самой противоестественной версии, это лишь вопрос запасов энергии. Вспомним: и ядерная физика объявлялась неарийской, и генетика - буржуазной выдумкой. И если рассогласованность реальности и языка-мифа - двоемыслие - становится образом жизни целой цивилизации, то мы и получим общество коллективной шизофрении: нашу цивилизацию.
5. БОЛЕЗНИ КУЛЬУТРЫ: ЦИВИЛИЗАЦИЯ ШИЗОФРЕНИИ.
Сначала о том, что такое шизофрения: это не сумасшествие, а как раз существование в режиме двоемыслия. У здорового человека 2 реальных пути поправить свои нелады с реальностью: что-то изменить в мире или в себе (или обоюдно). Но есть и другое решение: нереальное: поправить реальность на уровне ее версии, символической модели, на уровне - символов, - сочинить себе миф, а чтобы реальность его не опровергала, ее попросту "выключить", "отменить" - блокироваться от нее.
Например, такой-то ребенок - хилый, всеми битый, начинает утешать себя сказкой о своих чудо-мускулах: что он уже всех сильней, уже супермен. Разумеется, оконфузить бедняжку легко - достаточно пригласить поучаствовать в соревнованиях, скажем, штангистов. Но именно подобные опровержения реальностью здесь и отсекаются,- ну, а отговорки, конечно, сочиняются самые уважительные: что, например, супермен должен быть скромным - да мало ли чего. Важно подчеркнуть, что здесь не "настоящее" безумие,- а двоемыслие: выводя себя из-под контроля реальности, человек, тем самым, ее все-таки отслеживает и втайне понимает, что она не в его пользу. И одновременно - он осознает себя и мир по сочиненной им версии.
Естественно, пример с чудо-мускулами - это крайность, поправки реальности вторгались бы слишком настойчиво и весомо. Ну, а если юноша сочинит миф о своей исключительности?
- 9 или супер-гениальности? Тут-то уже не так легко все привести к реальности, все оценки довольно-таки субъективны, а если учесть, что делание собственной важности задается обществом, то удивляться ли поголовной шизоидности? - тем более, среди интеллигенции? - тем более, той ее части, чья самореализация неудовлетворительна?
Что важно подчеркнуть еще, так это то, что человек двоемыслия обычно не довольствуется уединением в сказке о самом себе. Обычно, он упорно домогается, чтобы окружающие поддерживали его версию реальности, сказать иначе - пытается переложить на них расходы по содержанию своего мифа.
В самом деле, что было бы наилучшим вариантом для шизофреника? - да реализация повести Гофмана о Крошке Цахесе: чтобы кто-нибудь - но незаметно, незаметно! - поднял эту гадкую гирю, но как-нибудь так, чтобы считалось, будто это сделал наш герой. Чего лучше: и кожилиться не надо, и собой доволен, и другие хлопают. По-детски? - верно, и это тоже важно: шизофрения есть инфантильность, попытка увековечить опекаемость, положение подзащитного. (Не будет ошибкой тут же вспомнить о патерналистской модели в отношениях власти и граждан - кто кому ее навязывает, это еще вопрос.)
Однако все ведь небесплатно: чтобы так получалось с гирей, кто-то ведь должен ее поднять, кто-то должен собрать народ и заставить всех верить в нашего Крошку - или хотя бы подыгрывать. И этот момент чрезвычайно важен: шизофреническая модель жизни энергетически несостоятельна - и оборотной стороной рассогласованности с реальностью является паразитизм и/или агрессия. Пожалуй, проще было бы, и правда, накачать мускулы, чем разыгрывать утомительный спектакль, но для этого надо повернуться к реальности, конкретно - к реальности своей слабосильности,- а этого-то наш герой и не хочет.
Впрочем, все описанное выше есть больше план интрала, двоемыслие внутри индивида (правда, оно запускается в массовом порядке и, следовательно, имеет быть как явление социальное). Но есть еще и план социала - подобные модели реализуются и внешним образом, на макроуровне, создавая шизофренический тип цивилизации и культуры.
Не трогая многого, это, например, регулярное воспроизводство признаков (символов) вещей вместо них самих. Выше приводился пример подростка с суперменским комплексом - но многим ли от того отличается так называемый "большой спорт"? Он ведь и заключается в демонстрации на публике показателя, и часто это имеет мало общего с собственно силой (выносливостью, ловкостью и т.д.). То, чем заняты спортсмены, это именно целенаправленное натаскивание на внешний признак, на символ: не силу надо показать, а то, что ей считается, что ее обозначает: больший вес поднятый штанги, баллы судей и т.д. А здесь выручить может очень многое - и анаболики, и живот потолще (для веса), и слабительное в салате соперника - но вовсе не сила. Да и какое отношение к ней имеет бегемотья неповоротливость и 20 сантиметров сала на пузе? В живой ситуации - боя, охоты или работы - когда действительно требуется сила, все это будет даже хуже, чем обычная слабость. Данный пример хорош тем, что показателен: сначала берется признак (символ), затем он изолируется (рвется звено) и затем ему приписывается значение реальности: он уже не в сцепке с вещью, но вместо нее. Ну, а затем начинается производство этого открепленного символа - а затем и расширенное воспроизвод
- 10 ство - вперед и выше.
Не менее показательный пример с едой, в частности, со сладостями. В живой природе сладость и польза обычно в связке: ягоды, фрукты, мед. Накаченные же химией плоды, а уж тем более - конфеты и торты - это уже совсем-совсем другое. И поскольку ко вкусненькой шоколадке не прицеплены свежесть и органика апельсина, а прицеплен вагон тяжелых жиров и вредного сахара, то что она есть? - лишь имитация растительной смешинки, и имитация злотворная.
Вкусовые признаки и питательная ценность разнесены,- и опять же, воспроизводятся именно внешние признаки - в массовом индустриальном масштабе. А то есть, в работе на имитацию, на пустышку, на лживый миф о всегда доступной покупной радости занята целая отрасль промышленности. Однако наш рот этих хитростей не знает, и здесь, как и в примере со спортом, проявляется рассогласованность социального и биологического символических рядов. И мало кто представляет, последствия какого рода и какого масштаба несет господство подобной пищевой модели, подобного промышленного деланья сладости,- скажу только, что войны ХХ века рядом с этим - все равно что рябь в луже против цунами.
Кстати сказать, ошибкой было бы относить шизофреничность нашей цивилизации на счет индустрии и НТР. Индустриальное и пост-индустриальное общество только придали размах этой шизофренической модели, только поднесли к ней увеличительное стекло массового производства,- однако шизоидны, двоемысленны сами основы нашей культуры и цивилизации,- ни Запад, ни Восток, ни античность, ни современность здесь не исключение. Все известные общества зиждились на деланьи: версия реальности (миф, социал) - ее проекция в личность (деланье собственной важности, интрал) - и блокировка личного звена в этих целях. Культура (и в частности, искусство), конечно же, есть составная часть этого деланья и не несет никакой альтернативы такой модели.
Для полноты картины можно упомянуть, что подобные языковые накладки, капканы имитационных моделей, вообще-то не являются изобретением человечества. В той или иной мере они сопутствуют каждому языку, начиная, по крайней мере, с уровня микроорганизмов. Уже здесь наблюдаются, как я это называю, призраки: образования, живущие за счет имитации,- те, что воспроизводят себя, подделываясь под другое. Таковы, скажем, вирусы. Показательно, что подобные паразиты уже существуют и в искусственных языковых системах, что дано и в названии: компьютерные вирусы.
Но что интересней (и важнее) всего - это то, что схожим образом ведут себя комплексы - это как бы сгущения, узелки, центры тяжести в психике человека. Как и интрал, они отвлекают на себя часть Эроса, но в отличие от интрала, преследуют не социальный, а, так сказать, свой эгоистический интерес, заняты самоподдержанием.
И если вирусы воспроизводят себя через гены, на материальном носителе языка, которым они пользуются для имитации, то и комплексы наследуются через культуру, через те поведенческие модели, которые они навязывают своему носителю. Бывают, например, семейные болезни, наследуемые не генетически, а психологически, через определенные дурные стереотипы.
Это поневоле заставляет вспомнить Eбесов - тех самых, которых изгоняли еще шаманы. И действительно, трудно для того
- 11 подобрать иной образ: сам негативный комплекс - это дурная поведенческая модель, наложенная на зацикленную психоэнергетическую структуру, этакая черная дырочка в микрокосме личности. Но ее воздействие, ее самоосуществление похоже, и правда, на то, как если бы в человека незаметно для него вселилось еще одно сознание и начало там хозяйничать по-свойски. Похоже ведет себя, к примеру, команда гипнотизера, упрятанная в подсознание согласно ее же приказу,- скажем, команда салютовать всем серым автомобилям: человек будет делать это в полной уверенности, что это его собственная причуда. А если такой комплекс, такой "бес", расположится на внешнем уровне, на уровне коллективного мифа, то и он будет вести себя наподобие - и будет наследоваться вновь и вновь, пока не погибнет - один или с пораженным им обществом.
Вот это, кстати, один из наиболее удручающих моментов: живучесть, трудноизвлекаемость подобных психоментальных паразитов: в их же интересах, так сказать, умеренность - ведь смерть носителя будет и их концом. Однако захвативший власть призрак способен уразуметь это не более, чем чума, сводящая больного в могилу.
6. ИТОГ КУЛЬТУРЫ: КАКАЯ ОНА; В ЧЕМ ТЕНЬ.