Городской маг О'Тил вчера напился. Напился так, что не помнил, как попал к себе в комнату. Комнату?
Сбросив с груди неизвестно как оказавшийся там свой сапог, маг приподнялся. Голова ужасно болела.
Маг бросил взгляд на стоящую возле кровати бутылку с широко известным клеймом в виде хвосторуба, пронзающего самого себе голову.
Нет. Все. Надо выбираться из города. Пить больше нельзя.
О'Тил с трудом слез с кровати и добрел до своего старого походного мешка (это ж сколько ему лет...), измазанного в саже, и вывернул его на пол.
Нащупав несколько амулетов жизни, поочередно всех их активировал и нацепил на шею.
Тупо уставился на свою измазанную в саже руку.
Когда маг увидел, что крыса умерла, в голове у него появилось два варианта: первый, он стал свидетелем внезапного сердечного приступа и второй, крыса умерла от отравления.
Вариант с сердечным приступом О'Тил сразу отбросил.
Вариант с отравлением привел к тому, что объектом отравления должен был стать сам городской маг. Хлеб!
Маг затарабанил в двери.
Все-таки, в городе он пользовался заслуженным авторитетом, и через несколько минут послышался стук подкованных сапог стражника.
Дверь открылась. На пороге появился среднего возраста стражник в помятой кирасе, но чистой одежде и блестящих от полированного крема сапогах.
- Да? - вопросительно уставился стражник на мага.
- Меня хотели отравить, вот, видите, - маг указал на трупик крысы, - я кормил ее хлебом и она умерла.
Стражник посмотрел на мага, на крысу, на мага.
- И что? - задал он вопрос.
- Что?! Булочника задержите, - возмущенно ответил маг, - это он принес отравленный хлеб.
- Все умирают, - заметил стражник с видом умудренного годами философа, - причем здесь булочник? Человек вам добро хотел сделать... Не волнуйтесь маг, скоро приедет дознаватель, все решится.
С трудом сдерживая негодование, маг промолчал, утвердительно кивнув стражнику.
- Тогда воды, можно? - спросил маг.
- Это да, конечно, сейчас, - ответил стражник и вышел в коридор. Щелкнула задвижка.
- Это да, конечно, - перекривил маг стражника про себя, - а засов задвинуть не забыл.
Через пять минут опять щелкнула задвижка.
- Вот вода, маг, - сказал стражник и, оставив маленький кувшин с водой на полу возле двери, вышел в коридор.
О'Тил встал с топчана, подошел к двери и поднял кувшин.
Подошел к огороженному углу с удобствами, отодвинул тряпочную ширму и медленно вылил воду в зияющее в полу отверстие.
Посмотрев ещё раз на крысу, улегся на топчан и приготовился ждать.
Ждать пришлось недолго.
Где-то через час в коридоре застучали множество сапог, раздался предупредительный голос начальника городской тюрьмы, хорошо знакомого О'Тилу по совместным допросам, когда он помогал дознавателю установить вину нескольких бродяг, использовавших в городе запрещенные амулеты.
Дверь камеры распахнулась, аккуратно придерживаемая стражником. Первым в камеру вошел дознаватель, кивком поздоровавшийся с городским магом. Через мгновение в камеру зашли двое стражников, внося маленький пузатый сундучок, обитый бронзовыми полосами, и поставили его на стол.
Отойдя к стене камеры, они вытянулись и уставились на дверь.
В камеру вошел высокий импозантный мужчина в дорогой одежде. Поправив идеально выстриженные усы, городской голова с улыбкой обратился к магу:
- О'Тил, не буду говорить, что я рад вас здесь видеть. Но, - городской голова сделал вращательное движение пальцем руки, - обстоятельства заставили стражников задержать вас - при этих словах городской голова бросил короткий взгляд на дознавателя.
- Я уверен, что вы не виновны, - торжественно сказал городской голова, - вместе с тем, О'Тил, вы понимаете, я должен провести вас через испытание Кристаллом правды. Думаю, через несколько минут все сомнения будут отвергнуты, и вы будете свободны, - заявил городской голова.
Маг внутренне напрягся, тщательно прорабатывая варианты своих действий. Кристалл правды реагирует на неправдивые, ложные ответы испытуемого, значит, необходимо перестроить ответы так, чтобы был только один однозначный и правдивый ответ на любой скользкий вопрос.
В юности маг несколько раз так проводил деда, который имел постоянный доступ к хранилищу артефактов королевства.
Дед, пользуясь тем, что артефакты королевского хранилища заряжали вне зависимости от затрат, иногда пользовался этим в своих целях. Как он иногда шутил: 'когда нечего украсть на работе, не красть же рабочее время' и без зазрения совести использовал артефакты из королевского хранилища для обучения своего внука. И проверки его честности в том числе. Но, то были проверки честности внука для деда, а для внука это были уроки изворотливости.
Хотя, иногда юный О'Тил ловил себя на мысли, что дед вполне осознанно обучает и этому искусство своего внука.
Быстро набросав себе схему ответов, основным условием для которых было то, чтобы испытуемый сам верил в их правдивость, маг ответил:
- Я стал жертвой обстоятельств и готов сейчас же пройти испытание, - с этими словами маг сделал полупоклон городскому голове, зная о его чрезмерном тщеславии.
Расплываясь в улыбке от столь явных выражений уважения к своей персоне, городской голова махнул рукой дознавателю, тот отдал короткую команду стражникам.
Аккуратно открыв сундучок, стражники достали завернутую в тряпицу невысокую золотую подставку, на которой был закреплен желтый Кристалл правды.
Гордо посмотрев на артефакт, городской голова сказал:
- О'Тил, не буду вам говорить, вы сами знаете, что запас магической энергии Кристалла очень мал, - городской голова хохотнул, - вы сами его заряжаете. Поэтому я попросил дознавателя провести необходимую процедуру с минимальными затратами, - городской голова кивнул дознавателю и опустился в самое настоящее кресло, принесенное запыхавшимися стражниками, и в котором О'Тил неоднократно видел начальника городской тюрьмы в его кабинете.
Дознаватель приблизился к магу и торжественно сказал:
-О'Тил, приложите свою руку на Кристалл правды.
Маг последовал указанию и положил свою руку на артефакт, который через несколько секунд приобрел ярко-зеленый цвет.
- Я готов, - сказал маг.
- Итак, - начал дознаватель, правила вы знаете, первый вопрос, - вас зовут О'Тил?
- Да.
- Вы городской маг.
- Да.
- Вы некромант?
- Да.
Кристалл правды моргнул красным цветом.
- Вы специализируетесь на магии огня.
- Нет, я универсал.
- Вы можете запитать энергией плетение запрещенной магии некромантов.
- Да, я могу.
- Вы использовали плетения некромантов.
- Нет.
Кристалл правды продолжал светиться ярко-зеленным цветом.
- От чего умер человек в трактире?
- От разрыва сердца.
- В его теле был пещерный слизняк?
- Да.
- Вы хотели его спасти?
- Да, я не мог.
- Люди, погибшие в вашей лавке, угрожали вашей жизни?
- Да.
- Вы знаете, почему вас хотели убить?
- Нет.
- Вы...
- Стойте, стойте, хватит..., - перебил дознавателя городской голова, - вам была необходима формальность, мы ее соблюли.
Как будто маг поверил, что дознаватель сам решил использовать Кристалл правды.
- Вы, - продолжил городской голова, - прекрасно знаете, что зарядку артефакта оплачивает городская казна, поэтому, думаю, что столь дорогие затраты уместней будет применить к тем, кто менее благонадежен.
- Уважаемый О'Тил, - продолжил городской голова, обращаясь уже к магу, - я и не сомневался в вашей полной невиновности. Городские власти примут все меры, - городской голова смотрел честно и открыто в глаза мага, - чтобы установить этих преступников, посягнувших на жизнь столь ценного для города жителя.
- Спасибо, - ответил О'Тил, абсолютно не собираясь предупреждать городского голову о своем решении покинуть город. Одно дело поисковики, которых маг искренне уважал и не собирался скрывать от них свой планируемый отъезд. Маг всегда помнил своего первого в этом городе друга, который был командиром отряда поисковиков и, к сожалению, погиб при очередном выходе в Пустынные земли. Другое дело городской голова. Напишет в королевскую канцелярию заявку и ему пришлют нового мага, который по уши в долгах перед магической академией.
- Вы свободны, О'Тил, - торжественно сказал городской голова и потряс его руку, нисколько не считаясь, что эти слова должен был сказать дознаватель.
После этого, городской голова сбросил приторную маску и, кривя лицо от тюремных запахов, вышел из камеры. Следом за ним выскочили два стражника, бережно неся сундучок с артефактом, затем ещё пару стражников, пыхтя, вытащили тяжелое кресло начальника тюрьмы.
Последним в камере остался дознаватель.
- Вы свободны, О'Тил, - наконец произнес он свою фразу. - С моей стороны, я бы попросил вас не покидать город без уважительных причин, - с сказал он и, развернувшись, вышел из камеры.
На входе в камеру топтался стражник.
- Получите ваши вещи? - спросил он.
- Нет, останусь здесь ночевать, - неразборчиво буркнул маг себе под нос и вышел из камеры.
Быстро забрав свои вещи, маг не обнаружил пузырька с эликсиром. Значит, дознаватель поверил в историю о слизняке и воспользовался его эликсиром, а тело мужчины из трактира сожгли. Теперь только очень опытный маг сможет определить по следам магического плетения в комнате, что там было активировано плетение некромантов. Откуда здесь возьмутся очень опытные маги?
Теперь надо разобраться с булочником. Маг не верил в совпадения и практически был полностью уверен, что булочник принес отравленный хлеб. Но все же, требовалась стопроцентная гарантия.
Не теряя времени, маг направился к себе в лавку. В его хранилище было несколько амулетов, определяющих яд в пище. Правда, незаряженных. Но мага и так переполняла магическая Сила, не вмещаясь в его незначительном магическом резерве. Организм требовал следовать привычке и слить излишки магической энергии. Так что магу предстояло совместить приятное с полезным, зарядить амулет и убедиться, что его опять хотели убить. Ха.
О'Тил быстро добрался до лавки и зашел к себе в кабинет. Зарядил амулет. Через несколько минут он был полностью уверен, что в горбушке хлеба, которую он тайком завернул в плащ и вынес из тюрьмы, был яд.
Булочник пропал. Его жена утверждала, что не видела своего мужа с самого утра, то же самое говорили его пекари.
Пробежавшись по городу, маг так и не нашел булочника, постоянно прерывая свои поиски беседы со своими постоянными клиентами, которые интересовались событиями в лавке и трактире. По большинству вопросов О'Тил отмалчивался, на часть отвечал невразумительно. И все равно, к вечеру он был вымотан как никогда, поэтому свернул неудачные поиски и отправился отдыхать домой.
Жил городской маг во вполне уютном и хорошо обставленном доме на втором этаже, прямо над своей лавкой.
Все-таки, он был единственный маг в городе.
Добравшись домой, маг быстро перекусил, расставил и активировал еще несколько дополнительных охранных и защитных амулетов (чего стоят запреты, когда за несколько дней маг пережил уже три покушения и стал свидетелем использования плетения некромантов), и только после этого спокойно заснул крепким сном.
Полноценно отдохнуть магу не пришлось.
Его разбудили несколько одновременно сработавших охранных амулетов.
Маг с трудом вырвался из объятий сна. Быстро провел рукой по лицу, сгоняя его остатки.
Судя по амулетам, в дом мага проникли одновременно со стороны лавки и с черного входа.
Маг быстро оделся и, не зажигая света, тихо двинулся к лестнице на первый этаж.
Как только маг наступил на верхнюю ступеньку лестницы, в лавке послышался шелест от сработавших амулетов Трех лезвий. Раздались приглушенные вскрики.
От черного входа донесся звук падения тяжелого тела. Сработал амулет с парализующим плетением.
Несмотря на это, со стороны лавки послышались звуки приближающихся шагов.
- Да сколько ж можно, - с яростью подумал маг, и приготовился использовать амулеты Трех лезвий, зажатые в обеих руках.
Как только из коридора на первом этаже, ведущем в лавку, появились несколько крадущихся фигур, маг без раздумий активировал оба амулета. Призрачные лезвия столкнулись с магическими щитами нападавших, проявившихся слабым ореолом вокруг их тел. Трое мужчин, более не скрываясь, двинулись через столовую О'Тила к лестнице на второй этаж, двое из них подняли арбалеты, нащупывая в прицел фигуру мага.
Раздались слабые щелчки спущенных арбалетов и две вспышки магического щита мага оповестили об удачно отраженной атаке.
Маг судорожно нащупал в карманах ещё несколько амулетов.
Схватив первый попавшийся, не раздумывая, направил его на нападавших, счет шел на секунды.
Амулет оказался с плетением Огненного кнута. Три извивающиеся струи огня отбросили нападавших обратно в коридор, невзирая на магические щиты.
В нос мага ударил тошнотворный запах горелого мяса.
На лестнице ярко вспыхнул ковер, попавший под удар одной из струи огня.
Сзади мага тренькнула тетива, и еще один арбалетный болт был отражен магическим щитом со спины О'Тила. Хлопнула ставня окна комнаты мага, об пол разбился цветочный горшок, раздались приближающиеся шаги.
На первом этаже огонь перекинулся на перила.
Нащупав амулет файербола, маг влил всю оставшуюся у него магическую энергию в его плетение и активировал амулет.
Огромный файербол оторвался от руки О'Тила и чудом не зацепив коробку двери и врезался в приближающуюся из спальни мага фигуру с обнаженным клинком.
Раздался оглушительный взрыв, из комнаты на лестницу выплеснулись языки пламени и ошметки тела нападавшего.
Мага швырнуло с лестницы вниз, где он разнес своей спиной обеденный стол. Магический щит мага моргнул и погас.
Маг, пошатнувшись, поднялся на ноги, оглушено потряс головой.
Одна из полуобуглившихся фигур на полу коридора зашевелилась, трясущейся рукой достала из-за пазухи какой-то амулет и сжала его в руке.
Маг интуитивно бросился в открытую дверь своего кабинета.
Яркая вспышка осветила помещение, в прыжке в спину мага ударила догнавшая его взрывная волна, буквально впечатав его в стену кабинета. В коридоре поднялась стена огня, вливаясь в кабинет. С другой стороны коридора огонь подобрался через выбитую дверь к лаборатории О'Тила, уставленной различными пробирками, флягами и кувшинами.
Лежа на полу, маг смотрел на языки пламени, подбиравшиеся к нему все ближе и ближе.
О'Тил дополз до своего стола и, уцепившись за столешницу, с трудом поднялся.
В коридоре гудел огонь, помещение быстро наполнялось дымом.
Маг распахнул дверцу в тумбочке стола и сгреб лежащие там амулеты и стопки монет, вываливая все в свой старый походный мешок с комплектом одежды, в которой маг когда-то выходил в Пустынные земли.
Все, пора убираться. Огонь охватил уже лабораторию и подбирался к шкафу с готовыми препаратами.
Сдерживая дыхания и полузакрыв слезящиеся от дыма глаза, маг ударом табурета выбил окно во двор и вывалился наружу.
Огонь жадно полыхнул навстречу свежему воздуху.
Кое-как маг откатился к обочине городской дороги и свалился в канаву.
Вокруг надрывисто лаяли собаки, из соседних домов выглядывали испуганные лица разбуженных людей.
Дом мага внезапно распух и разлетелся осколками камня и горящими обломками деревянных конструкций. Одновременно с этим ужасающий грохот взрыва накрыл улицу. Зазвенели осыпающиеся стекла окон близлежащих домов. Собаки, повизгивая от испуга, позабавились в укромные места за домами.
В опустившейся на улицу тишине были слышны только шум от падающих с неба обломков и потрескивание объятых огнем балок перекрытия крыши на месте дома О'Тила.
Когда прибывшая на место пожара стража откопала мага из-под засыпавших его обломков, пожарище на месте его дома уже было потушено подоспевшими соседями.
Маг очумело смотрел на дымящиеся обломки его прошлой жизни. В ушах стоял ритмичный звон. Стоявший рядом дознаватель в казенном мундире, из-за ворота которого выглядывала ночная рубашка, что-то импульсивно втолковывал магу.
Не добившись его реакции, дознаватель подозвал старшего из отряда стражников, что-то приказал ему, после чего двое стражников подхватили мага под руки и бережно увели от разрушенного дома. По пути к ним присоединились ещё два стражника. Доставив мага в ближайший трактир, стражники уложили мага на кровать в свободной комнате, один из них остался на табурете возле двери, а трое расположились в просторном зале трактира, потягивая горячий травяной настой.
Через несколько часов О'Тил пришел в себя настолько, что спустился в сопровождении стражника в зал, где участливо заглядывающий магу в глаза слуга подал ему обильный завтрак и круто заваренный травяной настой.
Позавтракав, маг, словно во сне поднялся к себе в комнату, где через полчаса его и нашел дознаватель.
- Господин О'Тил, - сказал дознаватель, - с этого дня к вам приставлена охрана. Городской голова с утра отправил посыльного в королевскую канцелярию с просьбой выслать в наш город дополнительные силы и пару опытных магов для оказания помощи в следствии. Вы остаетесь здесь до его окончания, так сказать, под домашним арестом. И постарайтесь сделать так, чтобы к завтрашнему утру я не разгребал развалины трактира в поисках вашего тела. Кстати, среди обломков вашего дома обнаружены трупы семерых мужчин. Установить их личности практически невозможно, так как они сильно обгорели. Сейчас я должен вас покинуть по делам службы, но мой помощник останется и запишет ваши показания, - после чего дознаватель, не прощаясь, круто развернулся и покинул комнату.
Помощник дознавателя вымотал магу все нервы, записывая его показания и постоянно задавая уточняющие вопросы по мельчайшим деталям происшествия.
Выжатый как лимон, маг спустился на ужин, после которого заказал сначала одну порцию крепчайшего огненного хвосторуба, потом вторую, потом третью... Потом к магу кто-то подсаживался, уходил, приходил, в памяти об окончании вечера остались только силуэты двух стражников, постоянно оттиравшиеся позади мага.
Размышления мага были прерваны стуком в дверь. Потом дверь в комнату приоткрылась, и в неё заглянул один из вчерашних стражников.
- Господин маг, к вам поверенный из столицы по срочному делу, еле разыскал вас здесь.
- Эээ..., - ответ собиравшегося с силами мага уже не потребовался, так как стражник уважительно посторонился, пропуская в комнату господина средних лет, одетого по последнему писку столичной моды.
Оглядев разбросанные на полу амулеты и полуодетого О'Тила, поверенный, всмотревшись в лицо мага, сказал:
- Господин О'Тил, у меня для вас плохая новость. Две недели назад в своем доме от пожара погиб ваш дед, барон Лордан О'Тил. Выполняя его последнюю волю, вам надлежит прибыть в столицу для ознакомления с его завещанием. Это, - сказал поверенный, протягивая магу замотанный в вощеную бумагу пакет, - он предписал доставить вам незамедлительно в случае его смерти.
О'Тил застыл на месте. Из зала трактира в полуоткрытую дверь доносились пьяные выкрики какой-то с утра загулявшей компании.