Берегор. Глава 15.
Лада ван Кош
Мы так и стояли, жадно вглядываясь в черты, в глаза, вслушиваясь в дыхание друг друга. Он улыбался мне, я — ему. В эти мгновения нам казалось, что за пределами этих нескольких метров, ярко освещенных моими светлячками, кончается реальность, и не существует более ничего. Есть только мы…
…и Фокс!
Мой верный хранитель беспокойно завозился на шее, опуская меня с небес на грешную землю. Его подвижный носишко подергивался и активно принюхивался.
— Лада, от него кровью прямо-таки за версту несет! — вынес он свой вердикт, — Может, наш внезапный прынц уже успел тут кого-то — того? Ухайдокать?
Я внимательнее присмотрелась к одежде мужчины. И сумела углядеть довольно подозрительные мокрые пятна на черной ткани короткой куртки и рубашки. Теперь и мне в ноздри шибанул очень узнаваемый металлический запах …Кровь!
— Кровь, Ирвин? Откуда? Ты ранен?! — встревоженно отмечаю то, что ускользнуло от моего внимания прежде — сероватый цвет его кожи, темные круги под удивительно красивыми глазами, в которых сейчас промелькнула нежность.
— Пустяки, душа моя… — мной так откровенно и старательно любовались, что я снова поплыла, — Эти царапины не стоят твоего беспокойства. То, что я вижу тебя рядом, с лихвой окупает все неудобства пути. Обнимешь?
Потрясающий, очень богатый и звучный голос глубоко затронул скрытые струны моей души. Вот сне я слышала лишь его далекое эхо, а в это мгновение…у меня дрогнуло сердце, встрепенулось и запело от восхищения. Признаться, меня страшно тянуло прикоснуться к этому прекрасному мужчине. Я схожу с ума? Что происходит?!
Видимо, мое состояние секретом для него не стало. Понимающая улыбка осторожно скользнула по его губам:
— Не бойся меня, наэнни. Слушай свое сердце. Твои желания — мои желания, мы — одно целое. Отныне и навсегда… — мне протянули руку.
— Я ведь совсем не знаю тебя… — попыталась прояснить я туман в голове, уже прикасаясь к его пальцам, будучи не в силах преодолеть притяжение. Хотя, вернее будет сказать — не имея никакого желания противиться ему.
— Так узнай, — эти слова не были сказаны тоном искусителя, нет. Они прозвучали, как просьба о глотке воды от гибнущего в пустыне. И мне действительно захотелось проникнуть в его вселенную. Узнать чем он дышит, что любит, от чего дрожат его пальцы…
А пальцы, кстати, оказались что надо — длинные, сильные, изящной формы.
— Хоть в гипсе ваяй, — поддакнул горностай, — Лада, я понять не могу — что с нами происходит? Мне совершенно неудержимо хочется заползти на его плечо и подставить спинку под почесончики. Пора вызывать санитаров с мигалками!
А я уже млела, тесно прижатая к широкой груди этого притягательного великана. Сразу в глаза это не бросалось, но вот сейчас до меня дошло, что даже стоя на цыпочках, я едва дотягиваюсь ему до подмышек своей макушкой.
Громкий прерывистый вздох, полный непередаваемого облегчения раздался над головой.
— Господи…. Ты не представляешь, сколько одиноких дней и ночей я ждал этого момента, единственная моя! И все равно, такого счастья, как сейчас, я даже представить не мог! Невыносима и бесконечно пуста была жизнь без тебя!
В ответ я лишь крепче вжалась в его тело, как вдруг …отчетливо почувствовала под щекой влагу. И снова этот запах…
Не давая почувствовавшему неладное Ирвину отодвинуться, аккуратно сдвинула ткань широкого ворота черной рубахи и ахнула — и он еще меня к себе прижимает! Боль, должно быть, просто адская!
То, что я успела увидеть — лохмотья кожи и мокнущие кровянистые корки на безобразной обширной ране, рождало во мне панику напополам с возмущением — такой здоровяк, а ведет себя, как дите, ей богу! Я мужик, мне не бо-бо! Я еще и победить тут всех одной рукой смогу, если надо!
Гнев развеял туман в голове, запуская мозг в аварийном режиме.
Сурово сдвинув брови, полная праведного возмущения, я накинулась на мужика:
— Это разве называется «пустяки» и «царапины»?! Ирвин, дорогой мой, — на этом месте губы его разъехались в такую широкую улыбку, что я поневоле перестала злиться и сбавила тон, — Разве ты бы смог спокойно смотреть, как мое тело украшают такие вот «пустяки»?
Не думая ни секунды, он присмотрелся ко мне и с тревогой спросил:
— Разумеется, нет! Это недопустимо! О чем ты, родная? Я …обидел тебя? Ты здорова?
— Я то здорова, а вот если ты, друг любезный, еще раз умолчишь о подобном, — мой подбородок недвусмысленно кивнул в сторону влажных отметин на его одежде, то огребешь точно, — гримаса предельного довольства услышанным, украсила его лицо, отчего я даже споткнулась на полуслове, — Д — давай договоримся, что ты честно оповещаешь меня о своих «царапинах», а я быстренько их залечиваю!
Дождавшись согласного кивка, я вынула из кармана платья заветную бутылочку, я протянула ее дракону:
— На, выпей! Это вода из живицы — она и силы восстановит, и раны заживит. Пей же!
Внимательно проследив за тем, как Ирвин медленно открывает бутыль и, глядя мне прямо в глаза, делает первый глоток, я постепенно успокаивалась. Ну, вот, кажется и все! Как же быстро он ее опорожнил!
— Спасибо! — боже, мне подарили такую крышесносную улыбку, что мои бедные ножки чуть не предали хозяйку, подкосившись на месте. Сердце забилось так сильно и сладко, словно я только что стометровку на время бежала и побила все мировые рекорды!
Никогда не предполагала, что такое вообще возможно!
— А мне, оказывается, досталась в пару птичка с железным характером, — не без удовольствия заметил этот мужчина-мечта, возвращая опустевшую тару, — Знаешь, я предчувствую очень, очень насыщенную и интересную супружескую жизнь…
Внезапно откуда-то сзади прозвучали неожиданные слова. Это глава Совета, лорд Росор, соизволил обратить на себя наше внимание:
— Поздравляю вашу прекрасную пару с обретением друг друга!
Вы не поверите, но только в этот момент я вспомнила о том, что мы по прежнему стоим на поляне, а вокруг плотным кольцом расположились знакомые и незнакомые драконы из числа хозяев и гостей.
Обернувшись, увидела, что все они тоже приняли человеческое обличье.
Взгляды у народа особым гостеприимством и благодушием не блистали, но и кровожадными не были. Скорее, в них смешались любопытство и настороженность, в купе с чистым восхищением — ведь момент образования истинной пары у народа крылатых почитается, как священный. От Ирвина не знали чего ждать, за меня радовались, но всем уже стало ясно, что отныне мы с ним одно целое.
Лорд Росор, тем временем, продолжал говорить спокойным тоном, полным учтивости и достоинства:
— Уважаемые лорд, леди! Разрешите пригласить вас, как дорогих гостей, в замок ван Норнов. Лорд ван Гринг, все мы порядком устали и понервничали сегодня (по вполне объяснимым причинам), поэтому предлагаю начать наше знакомство заново, придерживаясь традиций хорошего тона.
Крепко сжимая в своей ладони мою, Ирвин подобрался, задорно блеснул глазами, очень сочно, харизматично улыбнулся и изящно поклонился всем присутствующим.
— Все Лада, кончилась твоя монополия на горностая! Хоццу, чтоб теперь меня гладил только он один! — хранитель, разумеется, пошутил, но как-то очень тесно перекликалась эта его шутка с тем, что я почувствовала мгновение назад.
— Я благодарю вас за столь великодушное предложение, лорд Росор ван Норн, и с благодарностью принимаю его! — снова от звуков его голоса толпа мурашек промчались по мне туда-сюда, заставляя глубже вдохнуть свежий ночной воздух.
Мне показалось, или в разноцветном взгляде белогривого лорда, направленном на нас, сверкнула искорка сожаления?
— Еще бы! Столько сил приложил мужик, а тут объект его мечтаний без боя падает в объятия пришлому сопернику, причем такому, что любая борьба заранее обречена на провал, — преподал мне азы мужского понимания ситуации хранитель, — Обидно, да! А еще, у наго на тебя наверняка куча планов имелась, а теперь все они уныло повисли на волоске и целиком зависят от этой темной лошадушки по имени Ирвин. Ха, Росору не позавидуешь, однако.
— Все разгребем, — привычно оптимистично ответила я, прислушиваясь к дальнейшему разговору этих крайне вежливых друг с другом дяденек. Эх, как заворачивают!
Целиком пересказывать все не стану. Сводился сей словорозлив к тому, что нас с Ирвином приглашали проследовать в родовое гнездо рода ван Норн, отдохнуть, подкрепиться, привести себя в порядок, а уже завтра на свежую голову обсудить сложившуюся ситуацию, дабы прийти к общему, устраивающему все стороны, решению. Ведь многоуважаемая избранница лорда ван Гринг (ну, то есть я) — единственная надежда всего народа драконов Берегора на спасение.
— А вот это абсолютно правильное решение! — одобрил происходящее Фокс, — Всем давно спать пора! А то через часок уже завтрак и утро, а мы тут все кружева словесные плетем. Прямо не драконы, а шелкопряды-переростки…
Однако заминка возникла там, где ее не ждали. Точнее — я не ждала. Остальные-то и сами крылатые, им это не в новинку.
В общем, Ирвин уперся рогом в пол и даже слушать не желал о том, чтобы отправляться в отдельные апартаменты, настаивая на общих со мной. Судя по лицам окружающих, нечто в этом духе они и предполагали, но не знали, как разрешить конфликт. А потому, для решения данного вопроса обратились к…кому бы вы думали? Ко мне, конечно. Мужчины…
— Ты ведь …не обидишь меня? — Поднимаю лицо и тону в манящих глубинах его глаз.
— Ни словом, ни делом, ни бездействием, душа моя, — нежности в его голосе было намного больше, чем воды в океане, — Клянусь жизнью, честью, и родом!
— Вот про бездействие он сейчас как-то очень загадочно протянул, — подозрительно заметил горностай, тихонько потираясь ушком о мою щеку.
— Я верю тебе, Ирвин! — прислушавшись к себе, я отчетливо поняла, что и сама страшно хочу, чтобы он не уходил. Желание это шло из самого сердца и противостоять ему в данный момент казалось настоящим кощунством. Кажется, пора принять тот факт, что мы теперь всегда будем вместе. Как не удивительно, но это мой мужчина, и я согласна с этим на все сто. Насмотреться на него не могу!
— Что ж! — непробиваемым тоном подытожил Росор, — Я распоряжусь, чтобы в вашу гостиную доставили запасную кушетку, ужин и сменные вещи, леди Лада.
— Умный и вредный, — припечатал Фокс задумчиво, — Знаешь, мне даже немного жаль, что не он твоя пара.
— А мне, совершенно определенно — нет… — счастливо прошептала я, чувствуя, как теплая ладонь Ирвина осторожно поглаживает мои, чуть озябшие на ночном воздухе пальчики.
***
Оказавшись в привычных апартаментах, первым делом я скоренько погнала своего (очень на это надеюсь, Фокс, как ни странно — тоже) дракона в ванную комнату. Не слушая возражений и разного рода заманчивых предложений, типа «хотя бы посидеть на бортике бассейна», чтобы могучий инстинкт пары хоть немножко смирился с тем, что принимать совместную ванну я пока отказываюсь.
А я — что? Мне, честно говоря, было довольно боязно и волнительно все происходящее. Одновременно, собственное поведение казалось страшно смелым и решительным. Отчаянным. Но что оставалось делать? Хоть головушка моя и плыла от одного звука голоса этого потрясающего индивида, в то же время, совершенно отчетливо было понятно — с Ирвином нельзя быть нерешительной барашкой, иначе и оглянуться не успеешь, как будешь в крепости за десятиметровыми стенами сидеть-посиживать под его неусыпной опекой и, не боже мой помыслить о спасении Берегора. Вон, даже старый Росор, хоть и тертый во всех местах калач, а инстинктивно опускает взгляд перед моим властным собственником. Не-не-не, никакой слабины и сдачи позиций без боя! Ну, его видимости, во всяком случае…
За те рекордные сроки, что понадобились одному чумазому дракону для приведения себя в порядок, мою гостиную украсила изящная софа, здоровущий поднос, полный всяческой снеди и аккуратная стопка чистой мужской одежды, принесенная вездесущей Ирри лично. Ох, вы бы видели хитрющие глазки этой крылатой пройдохи, наполненные целой бездной любопытства, напополам с оживленным воодушевлением и радостью. За меня!
Милая подруга, поняв, что интересного и «случайного» знакомства сегодня не выйдет, слегка скуксилась, но затем снова необычайно оживилась и с горящими щеками принялась обнимать меня, поздравляя с обретением пары. Она, словно энергичный пузатенький торнадо, кружила меня по комнате и, не переставая щебетала о том, какое это счастье для любой девушки.
— Я бесконечно счастлива за тебя, дорогая моя Ладушка! Как это прекрасно — любить и быть любимой! — обняла она меня напоследок и выскользнула за дверь. Уф… Всё.
— Она ушла? — высунулись из-за двери в мою спальню два носа, одновременно задавая один и тот же вопрос. И даже одинаковым тоном. Только один это вслух произнес, в а второй — мысленно.
Понятно — мужики спелись.
Фокс быстро юркнул ко мне, а Ирвин так и остался стоять в проеме, отсвечивая … вообще всем. Ё-мое! И что, это теперь — моё?!
— Ой!
Зажмурившись и отвернувшись, я вслепую нащупала брюки с рубашкой, принесенные Иррисой, и наугад запустила их в бесстыдника. Никакой совести у этих крылатых мужиков!
— Оденься, пожалуйста!
Совершенное тело, покрытое капельками и целыми ручейками сверкающей влаги, так и стояло перед глазами, рождая в душе томление. В конце концов, не железная же я! Девке, как-никак, двадцать шесть годков минуло — саван целомудрия уже воспринимался некой метафорической одежкой, из которой я выросла несколько размеров назад. Жмёт-с, знаете ли.
Последовал полный удивления хмык, а затем его ладонь осторожно приподняла мое лицо вверх. А вот не открою глаз — мало ли… чего там показывают… опять.
— Да ладно, уже смело можно открывать, — пожалел меня Фокс, а потом добил, — Ты все равно вообще "все" там увидела!
Вот же…Вредитель мелкий!
— Я настолько страшный, счастье мое? — тихие слова, донесшие до моих губ тепло его дыхания, прозвучали слишком близко для напряженных нервов. По телу прокатилась волнующая дрожь.
Ой, держите меня семеро… Самоконтроль усвистал в неизвестном направлении.
Медленно приоткрываю глаза, боясь опустить взгляд… и — чего там от себя-то скрывать — одновременно желая этого. Уф, брюки все-таки на месте! А в остальном…
Широкая грудь, чуть тронутая загаром смуглая кожа, ритмично бьющаяся на шее жилка… Судорожно дернувшийся под моим медленным взглядом кадык, резкая линия высоких скул, напряженные губы … дальше сознание жадно отметило совершенной формы нос с харизматичной горбинкой и обжигающий, голодный взгляд, полный откровенного желания.
О-бал-деть!
Меня словно молнией шарахнуло — так захотелось вдохнуть его мужественный запах поглубже, ощутить губами вкус кожи…
Судорожно втянула воздух. Да уж… Будешь тут сдержанной и суровой, как же! Эй, гормоны, а ну, слушай мою команду: перестать с ума сходить и марш в окоп!
Нда… не помогло, однако.
Немного отрезвило другое — надо что-то отвечать, а то наш обоюдный слюнорозлив сейчас окончательно затопит ковер.
— Нет… — комок в горле мешал говорить. Собственный голос прозвучал непривычно низко, — Это не ты страшный…Просто я никогда… не… Ай, черт, как же объяснить-то! Просто я еще ни с кем не…и вот… Ой, а давай сначала попробуем стать друзьями?
Темные брови моей ожившей мечты чуть сошлись, а затем приподнялись в явном удивлении, и я замолчала, не зная, как продолжить и что сказать еще. Кажется, не стоило мне так сразу и откровенно признаваться, но во всех случаях, мой выбор — правда.
Признаться, ситуация сложилась неловкая, чего я крайне не люблю, а потому, сразу начинаю злиться. Если подумать, с чего это я себя чувствую так, будто виновата в чем-то? Ничего предосудительного в том, что я не разменивалась на случайных кавалеров — нет. Кулачки сжались.
Ну, друг сердечный, если чего-нибудь язвительное сейчас брякнешь, то точно оставшуюся часть своей вечности одиноким бобылем доходишь! Сердце сжалось…
Однако, вопреки всем девическим страхам, светло-серые глаза дракона сверкнули нескрываемым счастьем и воодушевлением. Теплые пальцы с великой нежностью погладили мою щеку.
— Я никогда и представить себе не мог, что буду так счастлив, единственная моя, — настолько проникновенно и искренне звучал его шепот, что я поверила сразу и без оглядки. Камень упал с души — не посмеялся, рад, ценит.
— Кричали женщины «Ура!» и в воздух чепчики бросали, — тихонько ввернул пушок со стороны.
— Поверь, ты сделала мне самый грандиозный подарок, который только возможен под небесами всех миров… — Ирвин склонился ниже, и теперь взирал на меня с таким дичайшим восхищением, будто я — все чудеса Света, вместе взятые, — Охх… Быть единственным мужчиной в жизни своей пары — это ли не золотая мечта каждого крылатого! Забудь все страхи и ни о чем не беспокойся, мой светлый ангел! Я хвост себе отгрызу скорее, но дождусь, пока ты сама не решишь, что достаточно хорошо узнала своего мужчину, чтобы подарить ему себя навсегда.
Невесомый поцелуй, предельно чистый и невинный, поразил меня до самой глубины души. Никогда меня не целовали настолько трепетно и любяще. Те несколько поцелуев, доставшиеся в прошлой жизни, теперь казались неким несуразным обстоятельством. Разница между ними и тем, что я почувствовала в этот момент — неописуема.
Ирвин нежил и гладил мое лицо так, словно я — его персональное божество, спустившееся с небес. И одновременно — самая желанная женщина в мире.
— Родная… — полный удовольствия и любования выдох сорвался с его губ.
— Ирвин… поцелуй еще… — это уже я.
И, кто бы сомневался, мою просьбу тут же поспешили удовлетворить, подойдя к исполнению со всей ответственностью. А потом, видимо, этот чудесный мужчина решил, что услуга не была оказана в полном объеме и все работы следует переделать заново…
И тут верный горностай, как водится, вспомнил о насущном.
— Ты бы хоть покормила своего дракона, что ли, а то ведь не дотянет бедолага до исторического момента «дарения», — не изменяя себе, заметил он, — Загнется с голодухи наш прынц.
Признавая его правоту, я нехотя отодвинулась, солнечно улыбнулась своему чешуйчатому лорду и пригласила за стол.
Предложение было воспринято с истинно драконовским энтузиазмом и вскоре мы, удобно устроившись, с аппетитом уплетали запечённое на углях мясо, рыбные рулеты с творожным сыром, хитрый салат из морепродуктов, красиво сервированный в стеклянные бокалы-салатники и прочие вкусности.
Ирвин уписывал угощенье так, что даже говорить в первое время не успевал.
— Два дня ничего не ел, — заметив мое удивление, объяснил он, — Боялся снова тебя упустить, Ладушка. Как увидел, что этот ушлый Таир тебя в портал уводит, так и гнал по поднебесью без остановок.
— Голодненький Смеагорл, — сочувствующе протянул горностай, — Скушай рыбку, наша прелесссть!
К слову, мой прожорливый хранитель и сам заглатывал пищу с такой жадностью, будто тоже два дня стирал себе крылья в поднебесье.
— Фокс, ты как почувствуешь, что сейчас лопнешь — будь другом, дойди уж до уборной, — шутливо поддела я его, — А то, боюсь, тут принцип «ты налей и отойди» не прокатит.
— Грешно потешаться над миленькими угнетенными горностайчиками, у которых кроме зловредной Лады никого нету, — ни разу не потерялся хранитель, с видимым удовольствием запихивая в пасть очередной кусок мяса.
Сама я ограничилась ломтиком рулета и порцией нежнейшего печеночного паштета. Мммм! Мечта всех ночных жриц! Ну, в смысле тех, кто любит по ночам опустошать холодильники.
Ирвин, меж тем, аккуратно отложил приборы в сторону и с живым любопытством уставился на нас с Фоксом. Мы вопросительно замерли в ответ.
— Это странно, — наконец, произнес он, — Я чувствую, что вы ведете ментальный диалог с этим зверем, но никак не могу настроиться на канал. Такое случается только в случае, когда линия связи имеет очень, очень сильную защиту от мне подобных. Объяснишь? — искреннее любопытство сквозило в его тоне, — Насколько я могу судить, даром менталиста ты не владеешь, хоть и одарена магически сверх меры. Так в чем же секрет?
Мы сидели друг напротив друга. Ирвин задумчиво разглядывал убранство гостиной, в особенности — мои необычные растения, и улыбался, не выпуская мою ладонь, лежащую поверх стола.
Вестолик по-прежнему ярко пламенел по углам гостиной. Теплый оранжевый свет удивительным образом украшал обстановку придавая настроению нечто новогоднее — ощущение чуда, скорее всего. Словно сказка спустилась к нам в сердца.
— И цветочки у тебя весьма интересные… — чуть растягивая фразы, добавил мой собеседник, — Но я все же попрошу ответить на мой вопрос, Ладушка. Я должен знать.
Хм, и что мне ответить? Как объяснить то, о чем и сам особо не имеешь понятия? О том, что я — носитель двойной божественной искры, говорить пока не стоило. Он мужик умный — сделает правильные выводы и запрет от лиха подальше. Кому боги даруют много, на того и наваливается все самое тяжелое, да опасное. Пожалуй, будет мудрее открыть Ирвину часть правды, а до остального пускай своим умом доходит. Кстати, а как же мы с Аскольдом общались? Ёлки, одни сплошные вопросы без ответов. Мне срочно нужно поговорить с Вестой.
— Ну… — улыбнувшись своему собеседнику, я легко пожала плечиками, — Как ты правильно заметил, в ваших ментальных заморочках я не разбираюсь совсем, так что могу лишь предполагать… Возможно, наша мысленная связь — есть следствие того, что Фоксик вобрал в себя частичку моей души при рождении. Кстати, исполинский волк, которого мне довелось исцелить в свой самый первый опыт, тоже может общаться таким образом. Причем, как со мной, так и с Фоксом. Я в него по незнанию весь свой резерв слила и тело перестроила. Вот и вышло то, что вышло…
— Скорее, упрыгало. В лес, — поправил мои слове Фокс, — Гигантскими скачками, сваливая елки на пути.
Ирвин сосредоточенно размышлял и хмурился:
— Хмм… Тогда, это скорее всего, твой индивидуальный канал, который защищен самим источником. Интересно… Он «собрал» всех существ с высоким процентом однородной магии… — внезапно глаза его расширились, а на лице его отразилось крайняя степень беспокойства, — Ладушка, счастье мое неосмотрительное, скажи мне, что ты больше ни с кем своей сущностью не делилась?!
— Н-нет, а что? — теперь тревожно стало уже мне самой. По спине поползли колючие мурашки.
Облегчение вырвалось у него из груди с протяжным вздохом.
— Пока ничего особенного, но если продолжишь в том же духе, то можешь потерять себя. Поверь, это страшно — утратить личность и превратиться в собственную тень! Раньше я видел подобное не раз, когда преподавал теорию пространственных перемещений и основы ментальной магии студентам магического ВУЗа, а потому не хочу такого кошмара ни для кого, тем паче — столь дорогого существа. Пообещай мне, что больше такой опасности себя не подвергнешь!
Настойчивый и требовательный взгляд необычайно красивых глаз вперился в мои.
— Командует, смотри-ка… — прокомментировал хранитель, — С другой стороны, раз это действительно настолько опасно, почему бы не согласиться с разумными доводами? Так и быть, буду у тебя «один та-акой — нежно любимый и ро-одно-ой»…
— Фоксик, ты о чем вообще? Таких, как ты — не было и нет… — не успела договорить я.
— …и не надо! — со смешком закончил пушок, — Знаю, что я — твое лучшее произведение искусства. Настоящий шедевр ручной работы. Эксклюзив!
— Точно! — подтвердила я и добавила, — Точно! Больше — не надо! — дал же бог, а точнее — боги, мне это счастье мохнатое!
И ответила уже Ирвину, торжественно подняв вверх правую руку с зажатым кулаком:
— Обещаю! — и тут же уточнила, — Так ты преподавал?
— Возглавлял самую знаменитую академию Кифара… — большой палец его руки выводил сложные узоры на моей ладошке, — Тогда многие наши мальчишки и девчонки — настоящие боги глупости — образовали тайное общество любителей разумных животных. Вопреки строжайшему запрету предков. Вот и делали себе «маленьких друзей», питомцев-фамильяров, подселяя в обычных лисичек, кошечек, цвергов или лайчиков искорки собственного разума и души. У некоторых до пятнадцати штук в поместьях прыгало. Вот только общество долго не просуществовало — все его члены лишились слишком многого. И вернуть их к нормальной жизни не вышло… Да…Это было очень, очень давно…
Мужчина заметно расслабился и со вкусом зевнул. Это натолкнуло меня на здравую мысль о том, что до рассвета осталось времени — всего ничего, а я так и не сомкнула глаз за всю ночь. Чудо-цветочки и водичка из живицы — это бесспорно прекрасно, но организму все же нужно отдыхать. Не говоря уже о моем усталом драконе. Надо же, столько времени крыльями махать, и все ради меня одной.
Довольно вздохнула, глядя на наши сплетенные руки.
Мой! Ух, как это осознание греет сердце! Господи, неужели, этот потрясающий тип теперь всегда будет рядом? Чудо какое! Спасибо-спасибо-спасибо!
Улыбнувшись собственническим мыслям, я озвучила свои гениальные идеи вслух. На что мой брутальный герой, подозрительно поблескивая глазами, с жаром согласился:
— Это будет лучшая ночь в моей жизни, душа моя!
— А?..Эээ? — несколько выбил меня из колеи его энтузиазм.
— Я все помню! — не умаляя градуса лучезарности, чуть не промурчал довольный мужчина, — Но это, в любом случае, будет наша первая совместно проведенная ночь, а значит, ни одна предыдущая с ней и близко не сравнится!
— Щас даже я растаю, — буркнул хранитель и поскакал занимать самую мягкую подушку.
Мне же срочно требовалось умыться и привести мысли в порядок. Щеки горели.
Какая там оборона?! Сдается мне, здесь речь уже о другом идет — как самой не наброситься на Ирвина этой ночью?
***