Берегор. Глава 7.
Валлодар оказался очень строгим, хотя и терпеливым наставником. Говорил мало и только по существу, едва заметно морщась, когда приходилось приседать. Мне невольно вспоминался наш первый разговор с его сестрицей, которая намекала на то, что виновные в моем преждевременном знакомстве со стихией огня еще долго будут страдать сидя.
В любом случае, предложить этому статному красноглазому мужчине с огненными волосами свою помощь в столь деликатном деле, я решилась совсем не сразу. И Фокс поддержал:
— Он же мужик, Лада! Бог, к тому же — а это тот еще недостаток. Для него твое предложение помочь будет почти оскорблением, что вполне может обернуться кучей неприятных последствий — уже для нас. Так что учись себе тихохонько и даже вида не показывай, что знаешь причину его страданий.
Что ж, глупо игнорировать умные советы. Так с той поры я молчала или отводила глаза в сторону, как бы ничего не замечая.
За две недели обучения я умудрилась сдружиться со своей второй стихией. Теперь теплые и ласковые язычки пламени ничем не напоминали ту неуправляемую силу, что чуть не спалила до тла Фокса и меня. Но все-таки, где-то в глубине души, я накрепко запомнила — какой она может стать в одно мгновение.
Когда я сказала об этом наставнику, он ясно взглянул на меня и ответил, что в том и был смысл испытания инициацией — дать один урок на всю жизнь. И что он не сомневался в моем успехе, не в пример некоторым …скандалисткам.
Страдальческий вздох и осторожное потирание пострадавшего места не оставили мне выбора.
— Мммм…Наставник, если позволите…Я могла бы попытаться облегчить боль… Только не убивайте меня, пожалуйста за это предложение. Я очень хочу хоть как то отплатить вам за добро, — голова чуть вжалась в плечи, просительные бровки приподнялись домиком, а большие честные-честные глаза трогательно уставились на мужчину.
Нда, как низко я пала — прошу страшного огненного бога, чтоб он позволил масенькой смиренной мне вылечить его пострадавший зад.
— Убивать?! Ты вообще представляешь себе, что со мной сестра сотворит, если я хоть пальцем тебя трону? Да я ж тогда во веки веков сидеть не смогу! И стоять, скорее всего — тоже, — иронично приподнятая бровь и открытая улыбка внезапно показали мне совершенно другую сторону личности Валлодара, — Лечи уже скорее, землянка. А то все ходишь кругами, косишься, как на тифозного.
Ура.
С превеликим облегчением выдохнула, подошла поближе и несмело выпустила свою силу наружу. Задала установку на исцеление. Вокруг наставника, как и в прошлый раз с Аскольдом, образовался плотный золотистый кокон, куда стремительно утекала моя энергия. Главное, чтоб и на этот раз оттуда не вышел большой рыжий волк, а то, чувствую, уже мне придется морщиться сидя.
Ого! Как быстро он вытягивает силу. Совсем скоро уже резерв опустеет! Эй! Таким макаром я скоро уподоблюсь дну иссохшего колодца и тресну. Уж не подписала ли я себе смертельный приговор, предложив свою помощь богу?!
К счастью, в этот момент отток энергии прекратился. Золотистый покров продержался еще минуту и медленно исчез, являя моему взгляду внушительную фигуру бога. Уфффф! Не волк — и то хорошо.
Довольное лицо Валлодара чуть не светилось от счастья. А, нет — и верно светилось. Слегка. Видимо, крепко ему перепало от Весты, раз он такой унылый и тусклый тут появлялся все эти дни.
— Хорошо! — красные глаза даже прижмурились от удовольствия, — Ладно! За такую услугу, пожалуй, расщедрюсь и покажу твою прошлую семью. И тебе за них спокойнее станет, и мне не так уж сложно. Хочешь? Но учти — время там течет со значительным опережением.
Я не просто хотела! Я бредила этой мыслью, но считала это невозможным, вот и молчала. И вот оно — счастье!
Мой величавый собеседник понимающе хмыкнул и сделал широкий взмах правой рукой. Непосредственно перед нами возникла большая огненная стена. Постепенно язычки огня отступали к краю, открывая моему жадному вниманию щемящую сердце картину с живыми людьми. То была наша уютная квартирка. Знакомая и незнакомая одновременно. Другие вещи, мебель…В светлой гостиной, прямо на ковре, сидели дядя Миша с тетушкой Женей. Они ничуть не изменились со времени нашей последней встречи. Смеялись и разговаривали. Вокруг были разбросаны многочисленные детские игрушки. В кольце Жениных рук сидела прелестная малышка со светлыми кудряшками на голове и пыталась собрать пирамидку.
— Нет, Ладушка, это не сюда, милая! Сначала нужно синее колечко надеть, а уже потом — красное… — донесся до меня такой родной голос тети…
В этот момент огненные всполохи снова пришли в движение и скрыли от наших глаз происходящее.
Но я все-таки успела разглядеть спокойное счастье в глазах людей, некогда ставших столь близкими.
— Получается…Эта крошка — моя племянница? И ее в честь меня назвали? — слезы наполнили глаза, — Боже, в этом вся Женя… Она никогда не сдается…
— Они верят, что их Ладушка к ним вернулась, — тихо произнес бог за плечами, — И в этом их счастье.
Да, вера способна исцелить многие раны, впрочем, как и привести к уничтожению целых народов. Вся хитрость в том, как повернуть истину. Но сейчас я обнаружила, что страшно радуюсь тому факту, что у любимых людей все хорошо. Что они не сломались, нашли в себе новое счастье и силы ему радоваться. Одним, очень тяжелым камнем на душе стало меньше. Как же хорошо, что у этих двоих появилось такое вот солнышко лучистое — малышка Ладушка!
Наставник так же поведал мне, что каким-то образом я сумела передать часть собственной светлой энергии родным на Землю, так что теперь им не страшны болезни и обеспечены долгие годы жизни. И их детям — тоже. И даже детям их детей, как говорится.
Новость просто отличная!
Вне себя от радости, восторга и облегчения, я минут пять скакала по знакомой полянке. Умудрилась даже Валлодара в порыве благодарности обнять, быстро чмокнуть в нос и запрыгать дальше, слушая его редкий тихий смех.
Хороший дядька — этот огненный бог.
***
Решив не откладывать решение собственных проблем в дальний ящик, все эти дни я продолжала без устали экспериментировать с вевиллами. Не скажу, что все удавалось с первого раза — так не бывает. Что-то получалось, что-то — нет. Мне просто позарез нужен был текстиль, и я упрямо шла к цели, увлекаясь процессом все больше и больше.
Экспериментировала с текстурой, формой, толщиной и цветом. Изменяла те или иные свойства.
В итоге, сначала у меня получился о-очень жесткий коврик, который уместно вписался перед входной дверью — эх, надписи «Welcome» не хватало! Затем, один за другим из-под моих неопытных рук вышли в свет более приемлемые и мягкие изделия цвета топленого молока, впрочем — так же обретшие собственные места на полу. А что? Для ковриков — вполне.
Еще немного подумав, я припомнила несложные текстильные переплетения родного мира под названием «рогожка», «репс», «полотняное» — и от этого решила «плясать», так как самостоятельное плавание как-то не заладилось.
И дело пошло веселее. Уже на следующий день мы с Фоксом спали на мягких волокнистых матрасиках, покрытых нормальными простынями (на этот раз у меня получились почти белые с желтоватыми вкраплениями), у каждого было по подушке и — о, счастье! — покрывалу. Наконец-то я вытиралась после ванны не старой ветошью, а нормальным, пусть пока не полотенцем, но полотном. Да что там! Я даже шторки себе в спальню повесила, вырастив карнизы.
С одеждой дело продвигалось намного хуже. Первые тестовые модели смело можно было пустить на половые тряпки — то ширина, то длина, то неравномерность нитей, то пол рукава отсутствует, то одна штанина… Все же, я — отнюдь не модельер-конструктор. Ну, пока — по крайней мере.
Откровенно говоря, энтузиазм таял на глазах, но упорство и характер не давали рукам опускаться, выискивая все новые и новые пути решения проблемы.
И тут Фокс неожиданно подал хорошую идею.
Скептически рассматривая очередное убожество — свеженькую новинку для мусорной корзинки, он спросил:
— Хозяйка, ты бы прямо вокруг себя эти тряпочки выращивала, что ли…
Меня, как громом поразило — точно!
Так, начнем с самой простой модели — длинной прямой юбки…
Нда… рассматривая результат, я с одной стороны радовалась — наконец-то получилось нечто, более-менее пригодное для ношения. А с другой — ну не подумала одна светлая магичка о поясе и застежке. Как мне теперь это с себя снять? Вевиллы, приняв форму и оторвавшись от родного дерева, воздействию поддавались крайне неохотно.
Пришлось воспользоваться стихией огня и просто спалить ткань вокруг тела — повезло, что на этот раз я свойство жаропрочности не вкладывала — сил пожалела. Права была Веста, когда говорила, что пора мне за изучение второй искры взяться. Вот сейчас это очень пригодилось.
И снова в особенности вевилл-нитей пришлось внести ощутимые изменения — эластичность в первую очередь. Эксперименты, эксперименты, эксперименты…
Как бы то ни было, спустя несколько дней непрерывных изысканий и мучений, на мне красовалась вполне приглядного вида одежда без единого шва — пышная светло-зеленая юбочка, спускающаяся колокольчиком до земли и свободная молочно-белая блузка с широкими прямыми рукавами в три четверти. А массивные башмаки с деревянной подошвой сменились на легкие, но чрезвычайно удобные и прочные тапочки-балетки с острыми носками.
Хранитель поворчал-поворчал по поводу моей женской привередливости, а потом все же растаял и сказал, что я — самая очаровательная лесная фея, которую только можно себе представить.
Вот это я понимаю — умеет мой пушной мужчина комплименты делать.
***
А через три дня в мою лесную резиденцию забрели первые посетители.
Несколько конных всадников ехали по лесу друг за другом. То, что они не были профессиональными воинами, бросалось в глаза с первого взгляда — не та выправка, отсутствие серьезного оружия, но главное — не было той особой настороженности в глазах, присущей людям, привыкшим часто встречать опасность.
Меня об их приближении предупредил Шидар — дух леса. Легкий ветерок тихонько шепнул его голосом: «Жди гостей, Ладушка. Я веду людей к тебе. Им надо…»
С огромным любопытством мы с Фоксом вышли наружу.
Действительно — с той стороны, где стояла моя старая избушка, по чуть заметной тропке пробиралась вереница из четырех приунывших мужчин, ведущих на поводу пять лошадей. Две из них тянули за собой что-то, очень напоминающее сани на колесах. Надо же — какая странная форма телег.
Меж тем, меня, кажется, заметили.
Фигуры замерли. Раскрытые в крайнем удивлении рты, вытаращенные глаза. Не хватает только верного друга сердечного приступа — громкого хлопка в ладоши. Впрочем, его роль с успехом выполнил мой горностай, восседающий по обыкновению на моем плече и выбравший именно этот момент, чтобы громко чихнуть.
В тот же момент пришельцы резко отмерли и поспешили к нашему дому-гиганту. Остановились шагах в десяти.
Самый старший вышел вперед и низко поклонился мне, сняв войлочную шапку.
— Здоровья тебе, светлая матушка-заступница!
А?!
И как мне себя вести?! Эйре почему-то никто не кланялся. Да и люди к ней попроще приходили — сплошь крестьяне пешие. Так, спокойствие. Улыбаемся и машем.
— И вам от души желаю здравия, люди добрые! — с достоинством склонив голову, я выпрямилась и продолжила, — Уж, не ко мне ли вы путь свой нелегкий держите?
Фокс насмешливо фыркнул и перевел:
— Чего надо, братва? — хорошо, что его никто из них не слышал.
Округлое лицо, заросшее густой рыжеватой бородой несколько вытянулось — мужчина явно не ожидал услышать от лесной отшельницы витиеватых и правильных выражений. Ха! Я еще Пушкина процитировать могу и на машинке…
— Ээээ…К тебе, светлая, — не до конца очухался мой собеседник, но быстро взял себя в руки, — Беда большая пришла на наши земли, что на окраине леса твоего раскинулись. Как померла наша светлая госпожа Лилея, что людей своих от сил темных защищала, так и стала косить народ у нас в селах болезнь страшная, непонятная…
— Лада, он что — так и будет нам оды про комоды петь? — начал терять терпение Фокс.
— …падают люди замертво, да в три дня умирают. Высыхают все, аж до косточки…
— Руки надо перед едой мыть, — продолжал бурчать хранитель.
— …и только те, кто на выселках новых в твоем лесу живут — не болеют совсем. Ни один поселенец за шесть декад не заболел! Мы уж и все туда переселились вместе с семьями. И из города люд едет…
Тут вперед вышел плечистый высокий мужчина с широкой черной бородой и тоже поклонился. Я вновь величаво склонила голову.
— На том и отправили нас, вроде как…сборной делегацией от всех жителей, чтоб поклон тебе отдать и дары в благодарность поднести, — его густой бас громко прозвучал в тишине леса, — И…впредь о защите просить.
— Ааааа! Так они с подарками? Чего же сразу с этого не начали? — обрадовался Фокс.
В это время со стороны странного возка донесся сдавленный стон.
Я даже спрашивать не стала — просто выразительно взглянула на стоящих передо мной мужчин. Мой жест поняли правильно:
— Нас пятеро было… — огорченно произнес тот, что помоложе, — Вацлава по пути медведь подрал… Я — Ладек, кстати…
— Ну, а меня зовите Ладой, — чуть рассеянно отозвалась я, соображая — как лучше поступить. Нет, пожалуй, на этот раз лучше поработать самой — и мне уважение, и об источнике пока никто не узнает. Мне совершенно не хотелось «светить» его перед первыми встречными. Отвадить потом толпы страждущих и банально жаждущих наживы — будет крайне сложно.
Очередной тихий стон заставил меня забыть на время о вежливости.
— Несите его сюда, — на меня в непонимании уставились четыре пары глаз, — Быстрее!
Окрик подействовал, даже лучше, чем хороший пинок. Все засуетились и аккуратно подтащили ко мне страдальца.
— Нда, не повезло… — прокомментировал увиденное Фокс, так и сидевший на плече.
Хранитель прав — ничего не скажешь. У мужика все лицо, часть шеи и скальп были растерзаны в лоскуты. Местами даже виднелась кость. Видимо — тут зубки зверя поработали. Так, а коготки куда пришлись? Ага…одежда на боку вся пропиталась от крови. Самое неприятное — больной был в сознании и явно старался сдержать стоны боли изо всех сил. Измученные глаза с дикой надеждой уставились на меня.
— Сейчас все пройдет, потерпи, — мягко и серьезно пообещала я ему.
Осторожно, чтобы случайно не причинить еще большего дискомфорта бедолаге, выпускала свою силу, краем глаза отмечая, что все новоприбывшие отошли на несколько шагов и разглядывают меня едва ли не со священным трепетом.
Тем временем, потоки сияющей энергии оплели лежащее тело в привычный уже кокон. Хотя, в принципе сейчас я могла бы использовать частичное исцеление одними потоками, но тогда вряд ли удастся полностью восстановить лицо. Ладно, не будем жадничать — человеку еще жить и жить, а я тут раздумываю.
Минуту спустя кокон стал истончаться и пропадать. Моему взору предстало тело совершенно здорового молодого мужчины с симпатичным лицом, которое пересекало несколько белесых ниточек-шрамов. В данный момент недавняя жертва топтыгина тихонько посапывала во сне. Нет, можно было и не усыплять парня, но так силы быстрее вернутся к нему.
— О, Веста всемогущая! Да неужто смилостивилась над нами и послала целительницу?! Вот радость — то! — мои новые знакомые загалдели в один голос.
Как вы помните, целители на Берегоре рождались крайне редко и были на вес золота.
Тот старик, что первым поприветствовал меня, даже прослезился.
— За сына моего спасибо…Думал уже — помрет к утру парень …
Вежливо кивнула и спокойно улыбнулась дедуле:
— Я рада, что сумела вам помочь.
Под восторженно-пристальными взглядами новоприбывших стало даже как-то не по себе. Я не очень-то представляла, как нужно поступать дальше. Посторонних в дом звать не хотелось, но они, вроде бы с добром и подарками приехали…
Фокс снова спас ситуацию.
— Лада, какие сомнения! Дары забирай и спроваживай этих уже отсюда. И в доме им нечего делать — ты девица молодая, незамужняя, живешь одна. Все всё поймут, а если нет — их трудности.
Действительно. Чего это я? Но все-таки народ устал, да и закон гостеприимства никто не отменял.
— Ну что ж, гости дорогие, вижу — устали вы с дороги. В дом не приглашаю — одна живу, не обессудьте — негоже молодой девице у себя посторонних мужчин принимать…. - те с одобрением покивали. Это хорошо.
— Ибо нефиг, — внес свои пять копеек горностай.
— …а потому, предлагаю вам остановиться на ночь под сенью этих гостеприимных деревьев — я указала рукой на две огромные сосны, стоящие в некотором отдалении, одновременно выпуская свою магию на волю.
За прошедшие недели я столько времени уделила своей новой разработке, что научилась вызывать и формировать вевиллы чуть ли не автоматически. Сейчас задача им предстояла совсем несложная — оформить плетеную гостевую беседку с пятью удобными кроватями — это вам не нить для тонкого полотна выращивать, да с ткацкими переплетениями мудрить.
Мужички стояли с открытыми ртами, оторопело глядя на то, как по мановению моей руки из-под земли вытягивается множество гибких древесных отростков цвета венге и сплетаются в удобную и чрезвычайно изящную конструкцию. Плотный островерхий купол, широкая арка входа, стены, будто сплетенные руками искусной кружевницы с той лишь разницей, что толщина необычной нити была примерно в большой палец толщиной. Крытый пол, пять лежаков и даже круглый стол посередине. Велком!
— Располагайтесь и ничего не бойтесь, — мягко улыбнулась я своим гостям, видя, что те начали опасливо коситься и себе под ноги, и на застывшие прутья-вевиллы, — Добрым и честным людям с поклонами пришедшим сюда, в моих владениях опасаться нечего — я помогу и даже исцелю, если нужно, — многозначительно взглянула на их спящего спутника, — Ну, а тем, кто приходит со злом…не советую.
Продолжать я не стала, вижу — поняли и к сведению приняли. И очень надеюсь, что разнесут эту информацию далеко, чтобы до искателей легкой наживы и просто любопытствующих дошло — без веской причины сюда соваться не стоит. Обокрасть, обидеть, заставить меня что-то сделать — не выйдет. Хозяйка сих мест сильна и за себя постоять сумеет, хоть и имеет благой нрав…Тьфу! Этот их сленг — страшно прилипчивая штука.
— А сейчас отдыхайте! Завтра утречком и поговорим о защите селений ваших. Да! Если вас не затруднит, уважаемые, дары мои к крылечку принесите!
Мне молча и согласно поклонились.
С достоинством кивнула и, развернувшись, направилась к дому. Резерв практически опустел со всеми этими магическими манипуляциями. Это только со стороны кажется — все проще некуда. Стоит себе деваха, руками лес подсвечивает, а вокруг все само собой делается. Ахха! Щаз…Устала я, как та лошадка, перенервничала…Пойду с горя в подвал и буду там пить.
Фокс насмешливо фыркнул и напомнил:
Возьми пару баклажек с собой — воды набрать, а то каждый раз по подвалам мотаться — только время терять. А нам еще подарки разбирать…Может, там медок свежий или мяско копченое лежит, а я тут с тобой по подземельям валандаюсь…
Вот же! Кажется, в душе мой горностай все-таки та еще жаба.
— Ага. Ну, предположим, «ква», — добродушно отозвалось «его насмешничество».
***