Ваннис ждала ее на скамье под тихо позванивающим колокольным деревом. В теплом свете заката, отражаемом мраморными плитами, она точно сошла с живописного полотна Утерянной Земли: прелестное голубое платье, нитка жемчуга в замысловато уложенных, цвета красного дерева волосах и поза, достойная королевы.
Увидев Фиэрин, она улыбнулась. Глаза у Ваннис, как и у Дерит, были карие, но более светлые, с зеленовато-золотистыми искрами.
- Едва отделалась от репортерши, - сказала Фиэрин.
- От репортерши? Что-то имеющее отношение... к вашему брату?
- Хотела узнать, куда он делся, - кивнула Фиэрин. - Сказала, что все равно это выяснит.
- Это, конечно, была Дерит Й'Мадок? Я так и думала, что она вас не минует. - Ваннис встала, с легкой улыбкой оправляя юбки. - И вы сказали ей, что...
- Я ничего не сказала. - Фиэрин никогда не умела разгадать, что на уме у Ваннис.
- А она не упомянула о том, почему так хочет это выяснить?
- Она сказала, что занималась процессом и что я нахожусь в центре событий, и прочла мне лекцию о том, что люди, стоящие у власти, не имеют права на личную жизнь.
Ваннис помолчала, стоя так тихо, что Фиэрин даже се дыхания не замечала. Но выражение ее лица не изменилось, и голос звучал все так же мягко, когда она, взяв Фиэрин под руку, пошла с ней по обсаженной цветами дорожке к Галерее.
- Итак, это был вызов? Интересно.
- Вызов? Кому - мне?
- Тем, кому они докучать не осмеливаются.
- Если вы о Брендоне, то его еще поймать надо, - засмеялась Фиэрин. Я его вижу только на занятиях по уланшу, а ведь мы живем в одном доме. Посмотрев на Ваннис, она решилась немного рискнуть: - А вас теперь вижу только на прогулках и за столом иногда. Неужели он и вас таскает на военные совещания?
Ваннис беззвучно рассмеялась.
- Нет, своим временем я распоряжаюсь сама. Что мне хотелось бы знать, так это что с нами будет после атаки на Пожиратель Солнц.
- Вы хотите сказать - после нашей победы? У Ваннис дрогнули уголки рта.
- Дорогая моя, нам очень повезет, если эта война закончится при жизни нашего поколения. Если мы не возьмем Пожиратель Солнц, Должар загонит нас на Окраины и еще дальше. А если мы одержим победу, нам придется гоняться за остатками их флота и вышибать рифтеров с захваченных ими планет, несмотря на Пакт Анархии.
Они уже дошли до дверей Галереи.
- Каким неприглядным представляется в ваших устах будущее, скривилась Фиэрин. Ваннис успокаивающе пожала ее локоть.
- В таком случае оставим будущее и положимся на мудрые достижения прошлого.
Они вошли внутрь, где действовало правило: говорить только на заданную тему либо о том, что ты слышал. Фиэрин оставила при себе невысказанные вопросы, сознавая, что ей нужно хорошенько подумать. Молча они пошли вперед по выложенной плитками дорожке. Водяные стены по обе стороны с громким плеском падали к их ногам. Дальше тропинка разветвлялась, и Ваннис повернула сначала в одну сторону, потом в другую. Кругом переговаривались, иногда шепотом, голоса, а однажды послышался тихий, интимный смех.
Ваннис, неодобрительно наморщив красивый лоб, свернула прочь, и нежелательные звуки заглушил водопад, на этот раз невидимый.
- Метафора - признак умения мыслить, - улыбнулась Ваннис.
- В таком случае, - произнес тихий женский голос, - обсудим мысль, высказанную одним утонченным человеком лет за пятьсот до того, как наши предки покинули Землю: "Самое полное счастье, возможное в этой жизни, - это состояние покоя, время от времени оживляемое моментами удовольствия".
- Если мне будет позволено, исключительно в интересах дискуссии, занять позицию оппонента, - вмешалась женщина постарше, - то я скажу, что счастье, или удовольствие, если кто-то предпочитает этот термин, - понятие далеко не однозначное для каждого человека. Одни избирают удовольствия чувственные, как вульгарные, так и утонченные, другие - удовольствия духовные, умственные, удовольствие испытывать сильные эмоции, удовольствие быть добродетельным.
- Добродетельным? - повторил кто-то под аккомпанемент негромкого смеха.
- Добродетельным, - подтвердила женщина.
- Оригинально, - протянул молодой голос, придав этому слову, как водится, совершенно обратный смысл. Фиэрин не нужно было видеть спорщиков, чтобы представить себе иронический жест, которым это сопровождалось.
- Раз уж я так заинтересовала вас, дорогая, позвольте мне развить свою мысль, - сказала старшая - ее спокойная ирония как бы подчеркивала вульгарность ее молодой собеседницы. - Добродетель в моем понимании вовсе не отрицает радости и удовольствий. Слишком суровая добродетель не привлекает, а отталкивает; даже тот, кто уважает стезю, лишенную удовольствий, сам ей следовать не стремится.
За этим последовал одобрительный шепот, и внезапно разговор, как это часто случалось в Галерее, прекратился.
В этот миг Фиэрин услышала голос - вернее, его слабое эхо, - который вел какую-то мелодию. Ваннис слегка повернула голову в его сторону, но на перекрестке свернула в заросли папоротников, прочь от него.
- Природе как будто нравится, когда ее имитируют, - произнес мужчина.
- Любовь идет на убыль, - заметила Ваннис, - но его партнерша об этом еще не знает.
"Как она сумела расслышать это в его голосе?" - удивилась Фиэрин.
- Да, - откликнулась женщина, совсем юная, судя по тембру и энтузиазму. - Моя наставница, художница, придерживалась того же мнения. Она показывала мне, как природа с помощью света и тени создает шедевры на воде и полированных поверхностях. Эти ее этюды и вызвали у человека желание подражать еще в доисторические времена.
"Может, она и молода, но отнюдь не глупа", - подумала Фиэрин.
- Имитация идеала, - засмеялся мужчина. - Когда-то понятие "идеал" имело божественный смысл.
- В школе нам говорили, что древние были убеждены, будто художники лучше служат богам, чем поэты.
- Неплохой удар по помпезности, - с полузакрытыми глазами промолвила Ваннис. - Что-то я никак не могу узнать его
голос.
- Ш-ш, - сдерживая смех, остановила ее Фиэрин. - Ответный удар.
- ...молодые и чувствительные, но неискушенные не сразу различают в хоре отдельные партии, а на картине - оттенки, перспективу, рисунок, гармонию цвета, хотя на чувства все это действует совместно...
- Недостойный прием, - презрительно бросила Фиэрин под тихий смех Ваннис. - Использует ее возраст в качестве аргумента. - Ваннис сжала ее локоть, и они направились в другую сторону.
Следующий голос они узнали сразу: Элоатри, Верховная Фанесса.
- Нельзя рассуждать о любви, оставляя в стороне элемент неожиданности.
- Это наше свойство - вечно выискивать что-то новое, - возразил другой голос, постарше, резкий, несмотря на дулусский распев.
- Если вы позволите мне внести небольшую поправку...
- Сделайте одолжение.