Чёрт побери! А они прыткие ребята! Тощий бросился в атаку, размахивая кулаками, словно отбивался от тигра. Пришлось отступить. Но тут я угодил в охапку к толстяку! Как он оказался сзади?! Сейчас раздавит! Его лапища, как у медведя, сжали меня, намереваясь выдавить, как тюбик! В это время тощий ударил мне в живот. Суки!
Заключённый в крепкие объятья толстяка, я вскинул обе ноги в воздух и ударил тощего прямо в грудь. Тот отлетел в стол, сбив на пол тарелку с моим стейком. Твою ж мать!
— Стееейк! — выпалил я сокрушённо. — Вам звиздец, сукины дети!
Я начал вырываться, но здоровый держал крепко. Курсанты рядом свистели, наблюдая за дракой, улюлюкали и всячески подкидывали дровишек в разгоревшуюся потасовку:
— Давай, дохляк! Покажи им!
— Сделай уже что-нибудь! Примени способности!
— Надерите зад мажору!
— Эй! Трое на одного нечестно ведь!
— Да похрен! Зато прикольно, гы!
Мне было не до галдежа. Латинос с жёлтой повязкой — главный из троицы, схватил мою пустую миску из-под супа. Керамическая, зараза, очень тяжёлая. Такой можно и череп проломить. Он размахнулся, держа её двумя руками, явно целясь мне в башку. На свидание с керамической чашкой явно не хотелось, так что я ударил затылком по носу толстого, сразу же с силой опустил ногу на его ступню, чётко пяткой по пальцам.
— Вуа-а-ай! — лысый здоровяк взревел от боли и ослабил хватку.
Я выскользнул, как змея, и опустил голову. Тяжёлая посудина прилетела толстому по сопатке. Звук был сочным, душевным. Толстенная миска лопнула.
Латинос с повязкой на мгновение опешил, а я бросился на него, делая стандартный приём из борьбы — проход в ноги. Он не удержал равновесие и грохнулся на пол, я сверху. Тут же прописал ему двойку. Правым кулаком в скулу, левым в лоб. Вёрткий сука. Третьим вбил его нос. Тут же хлынула кровь, и латинос поплыл.
— Ну?! Ещё, кусок дерьма?! — выпалил я, держа его за дранный воротник.
Бах!
Сука!
Что-то огрело меня по спине! Воздух выбило из груди, я повалился вниз на противника, но нашёл себе в силы перекатиться и встать.
Тощий, держа в руках обломки стула, побежал на меня, размахиваясь своим оружием.
Я встретил его левым джебом в подбородок. Удар вышел коротким, но тощему хватило — брыкнулся, словно от удара шокера. Пинок ему под зад, и он забуксовал на четвереньках, собираясь подняться. Ударил ему под дых. И всё. На этом прыть тощего закончилась.
— Ху-у-у-у… ху… — дышал я тяжело. По щекам стекали капли пота. Весь вспотел, не хватало воздуха.
Чёртов Брюс! Дерусь двадцать секунд, а ощущение, будто пробежал километр! Я закашлялся. Организм выплёвывал хренов никотин, но сразу же требовал добавки. А тут ещё похмелье начало возвращаться. Взглянул вокруг. Курсанты бурно махали руками, что-то выкрикивали. А мои соперники приходили в себя. Толстый и латинос с повязкой оклемались и уже поднимались на ноги. Тощий дополз к ним и так же поднялся. Морды у всех в крови, носы опухшие. Но злые, похоже, отступать они не собирались. Я выпрямился, вытер тыльной стороной ладони нижнюю губу, которую умудрился разбить.
— Ладно… Ху… Буду бить вас пока не объявят отбой, — оскалился я, сам же чувствуя, что силёнок-то маловато осталось.
— Тебе конец, сучара! — сжимал зубы латинос с повязкой.
— Сломал мне нос… Фуфел… — хрипел злостно толстый и хрустнул шеей.
Тощий молчал, то и дело вытирая подбородок.
— Нападайте, — махнул я рукой.
Толстяк закрыл глаза. Нафига? Не знаю! А тощий и латинос с повязкой принялись заходить на меня с двух сторон. Нельзя дать им себя окружить. Я запрыгнул на скамью и перемахнул через стол. А эти падлы за мной! Оббежали стол с двух сторон, а я перепрыгнул обратно к толстяку. Даже смешно. Будто играю в догонялки с детьми. Наконец, латинос решил не оббегать стол, а перелезть. Я же увернулся от удара жиробаса. Неужели я стал быстрее? Нет. Это он стал медленней. В пылу схватил чужой поднос и ударил толстого по голове. А ему хоть бы что! Даже не шелохнулся! Постой-ка… Что с его лбом и шеей? Серые и покрыты камнями?! Чё за хрень?! Я оттолкнул его ногой от себя. Но куда там! Хрен сдвинул с места! Ещё и ощущение, что пнул камень. Отскочив от него сам, обернулся и пропустил удар правой от латиноса.
— Уф! — сплюнул в сторону кровавый плевок и перехватил его вторую руку, после чего боднул лбом в нос. Тут я не стал сдерживаться, и паренёк свалился на задницу, наверняка у него в башке фейерверк. Тощий держа кулаки в боевой готовности опасался напасть. Пырхался-пырхался. Я шуганул его, и он сдал заднюю. С ним всё понятно. А вот здоровяк снова атаковал. Не кулаком. Собирался снова схватить меня. И что-то мне подсказывало: сделай он это — мне кранты. Я выхватил вилку, заныканную в рукаве. И всадил ему в плечо. Не смертельно, но для успокоения самое то.
Дзынь!
Зубчики согнулись…
Какого хрена?!
Я отбросил вилку и отошёл ещё на несколько шагов, но упёрся спиной в кого-то высокого. Их подкрепление? Тогда почему толстяк и остальные стояли с перепуганными лицами?
— ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?! — взревел сержант Саттана прямо мне в ухо.
Я отскочил от него. Сука! Этот дьявол внатуре всегда появляется невовремя!
Все курсанты тут же заткнулись и вернулись к еде, будто ничего не произошло. А мы вчетвером стояли в поле зрения единственного глаза сержанта, который он вылупил на нас.
— Я спрашиваю, мать вашу, что здесь происходит?!
За время перерыва Саттана будто восстановил голос и теперь орал более громко.
— Устроили драку, так?! — он усмехнулся. — Бурлит кровь?! А вы знаете, что драки в академии запрещены?! Наказание за это, — и медленно обвёл нас взглядом. — Наряд вне очереди! Сегодняшний наряд — драить толчки так, чтобы они блестели. Но!
Он поднял указательный палец и сделал паузу секунд на десять.
— Я — человек справедливый, и просто так не наказываю. А ещё не знаю, кто первым начал драку.
— Это они! — выпалила Марианна, указав на латиносов.
— Цыц! — рявкнул Саттана. Марианна умолкла, и он продолжил. — Ну что за сброд здесь собрался? Хорошо. Сделаем так. Организуем спарринг, чтобы в пределах правил академии. Кто сейчас проиграет, тот и будет виноватым. Один на один, а не трое на одного! Все уяснили?
Ну, меня-то всё устраивало, против троих драться мне явно не очень хотелось, а одного я вывезу даже со своей слабенькой дыхалкой. Эти три латиноса посовещались. И вперёд вышел толстяк.
— Можно пользоваться сенсом? — спросил он низким грубым голосом у сержанта.
— Конечно, — Саттана кивнул. — Если не хочешь драить толчки, пользуйся всем, чем умеешь.
Толстый кивнул в ответ, снова закрыл глаза, на этот раз дольше.
— Начали! — рявкнул Саттана.
Со здоровяком случилось что-то не то. Открыв глаза, он пошёл на меня, но будто стал тяжелее, чем раньше. Каждый его шаг отчётливо слышался на деревянном полу. Да я сам ощущал, как доски подо мной дрожали. А его морда? Будто кто-то пригласил каменотёса! И тот сделал из глыбы пародию на морду этого здорового латиноса! Это точно не кожа, а, мать его камень! Его голова, торс, руки и ноги! Всё покрылось каменной коркой! Он словно стал ходячей статуей!
Я охерел.
Реально! Долбанная каменная статуя шла ко мне, чтобы выбить всё дерьмо. Даже пузо, выглядывавшее из-под тесной формы, стало каменным!
Это реально? И как, вообще, его бить?
Несколько человек, обедающих неподалёку, похватав тарелки, отошли, чтобы их не задели. Я схватил стул, на котором сидел один из них. Перехватил поудобнее.
— Ну давай, годзилла! — хмыкнул я.
Решая проверить его каменную броню, резко подшагнул навстречу и ударил стулом. Вщепки. Отдача прошлась по рукам. Но я тут же ударил кулаком ему в лоб. Ой, зря! Только отбил костяшки! А он схватил меня за шею своими твердющими пальцами и приподнял от пола. Вот это силища! Даже не знаю чему удивляться? Как он оторвал меня от пола? Или что меня душила долбанная статуя бандита-латиноса в тесной форме курсанта! Это ещё более нелепо, чем когда меня сожгли на электрическом стуле собственные друзья!
Я ткнул этого быка в глаза пальцами, пнул по яйцам, всё бесполезно! Он покрыт твёрдым слоем камня.
— Ыхых! — оскалился толстяк каменными зубами. — Вот и всё, козёл.
А ведь дышать, и правда, становилось сложнее.
— Давай, Карло! Прикончи его!
— Красава, Карло! Так ему!
— Сдавайся, Каттани! Ты проиграл!
— Сержант Саттана, нужно остановить бой!
Я ощущал: ещё немного и потеряю сознание. Стиснув из последних сил зубы, сжал запястья толстяка, намереваясь оттолкнуться от его пуза ногами. И вдруг почувствовал, как ладони словно ударило слабым разрядом тока. Неужели опять подыхаю? Нет. Это явно не предсмертное ощущение. Теперь что-то с моими руками! Мои неумелые пальцы покрывались каменной крошкой. А толстяк латинос будто становился мягче. Я прям чувствовал, как сжимаю его мясные руки.
Он закряхтел, пытаясь меня задушить, но не смог. Секундой после его глаза округлились от удивления. А каменный доспех осыпался. Терять момент я не стал и врезал ему правым хуком от души.
— Карло!!! — выкрикнули латиносы, когда тот кубарём полетел по полу, сбив стол.
Чё за? Я и сам удивился. Откуда силушка такая? Взглянул на свой кулак… И офигел.
Тот покрыт камнем!
Тут же взглянул на вторую руку. И она тоже! Приподнял рубашку и обнаружил камень! Я стал камнем! Охренеть!
Стало очень тихо.
Все на меня вылупились, будто видели впервые. И это при том, что никто и не почесался, когда каменным стал этот толстый чувак! Они что, видели ходячие статуи каждый день? Но почему-то именно я их удивил. Хотя ладно. Сержанту Саттане пофиг, он стоял в сторонке, наблюдая за нами.
Я снова посмотрел на руки. Эта чешуя, камни, или что это было, медленно осыпалась вниз, но где-то по пути исчезала. И так по всему телу, будто отшелушивалась сухая кожа, но старые частички превращались в пыль.
— Ого! — сержант пару раз с издёвкой хлопнул в ладоши. — Да у нас тут абсорбер! Давненько не было!
Абсорбер? И что это значит? Но спрашивать Саттану не хотелось. Он тем временем склонился над корчащимся от боли здоровяком:
— Не помогла тебе твоя каменная кожа, сынок, — Саттана широко улыбнулся и поглядел на его притихших товарищей. — В лазарет его! Живо! А как оклемается, будет драить все сортиры, какие тут только есть!
А я, поняв, что ко мне никаких претензий не последует, вернулся за стол. Стейк валялся на полу. Чай я выплеснул в рожу латиносу. А суп сожрал. Вот и поужинал называется. Взяв поднос, принялся складывать на него свою посуду.
— Ты как? — спросил меня Йонас Саттана.
— Переживу. — ответил я.
— Круто ты их. Теперь понял, почему сказал не вмешиваться, — улыбнулся он. — Решил девчонок закадрить? — и указал на сидящих за столом курсанток, что явно смотрели в мою сторону.
— Пф. Больно надо, — буркнул я в ответ. Встречаться с малолеткой? Больше проблем на голову.
— Лина не говорила, что её брат — абсорбер, — сказала Марианна Альбанелла, поправив прядь волос за ухо.
— Что за "абсорбер"? — спросил я и ещё раз посмотрел на руки. При этом уложив тарелки на поднос.
— Не знаешь? — удивился Йонас. — Ты же поглощаешь чужие способности. Забыл, что ли? Такой редкий сенс, а ты… понял, ты придуриваешься!
— Сенс? И много этих… сенсов?
— Ну вообще… хотя. А не ты ли нам только что сказал, что ты сам по себе, а мы сами по себе?
Оба сразу помрачнели. Реакция справедливая. Да и зачем мне их помощь? Сам теперь знаю об этом месте больше. Никого не удивляет, когда один из курсантов вдруг стал каменным. Но удивило, когда стал каменным я.
Какие тайны ты ещё хранишь, Брюс Каттани? Надо почитать его записную книжку.
* * *
Нас построили во дворе, между мощным зданием Академии с кучей пристроек и лесом, который начинался совсем рядом. Оба злодея, Де Вилье и Саттана, готовились продолжать пытки.
— Помимо обучения, зубрёжки, стрельбы, владения сенсом и физподготовки, — продолжал отдохнувший лейтенант Де Вилье. — Курсанты занимаются облагораживанием территории. Уборкой мусора…
Ветер прокатил мимо нас пустую алюминиевую банку. Сержант оттолкнул её ногой подальше.
— … и ремонтом забора, — добавил Де Вилье.
— Но ведь нет никакого забора, — низкорослый парнишка с редкими волосами бородки огляделся. Вокруг академии, и правда, не было никакого ограждения, лишь ворота, преграждающие проезд.
— А ты у нас самый умный? Фамилия! — окликнул его сержант.
— Сойер… — сглотнул мелкий.
— Курсант Сойер! Ты назначен в бригаду ремонта забора! — выпалил Саттана.
— Но какого ремонта? — продолжал тупить мелкий, хотя ему следовало помалкивать. — Ведь забора, вообще, нет!
— Да ты не просто умный! — воскликнул сержант. — Ты, мать твою, гений! Вот все гении пусть теперь бегут на склад, получают кирпичи, цемент и приступают к ремонту! Бегом!!!
— …
— Я сказал: бегом, курсант Сойер, на склад за строительным материалом!
— Есть! — догадался тот что нужно ответить и растерянный поспешил выполнять задачу.
Кто-то в строю засмеялся. Сержант, как змея на охоте, резким рывком устремился к нему.
— Фамилия?
Худой парень с огромным горбатым носом мгновенно побледнел.
— Марко Николич, — назвался он.
— Способность?
— Бэ-два-два.
— Отлично, — сержант проверил планшет и обратился ко всем: — Если вы не поняли, назначенные вам группы зависят от ваших способностей, сенсов. Вы или ваши родственники указывали навыки. Если наврали — вам же хуже.
— Напомните, сержант, что значит Бэ-два-два? — вполголоса спросил Де Вилье.
— Скорость, господин лейтенант. Наш Николич, если соберётся, может двигаться в два раза быстрее!
Лейтенант задумался:
— Так это что ж получается? С девушками тоже выходит всё в два раза быстрее? Не десять секунд, а пять? Ах-ха-ха!
Они с сержантом заржали, как кони, а носатый парень покраснел от стыда.
— Давно таких не было! — Де Вилье вытер заслезившийся от смеха глаз и высморкался. — Есть идеи, куда его?
— Конечно! — усмехнулся Саттана. — Дело как раз для него! В бригаде по ремонту забора требуется пополнение! Может работать за двоих! — и показал на одинокого парня по фамилии Сойер, который уже стоял рядом с воротами и держал первый кирпич, думая, куда его положить. Навыки строительства, у него, похоже, отсутствовали напрочь. Но это никого не смущало.
— Курсант Николич! На помощь к Сойеру бегом марш! — гаркнул Саттана.
— Есть! — Николич помчался к забору. Причём так, что следом за ним поднималась вырванная потоком ветра трава.
Человек реально может так быстро бегать? Как пуля. Мне бы пригодился такой в команде, что… Не, никаких больше команд. Пора уже забыть о воровстве и начать новую жизнь.
— А зря он кладёт кирпич просто так, — пухляш в толстых круглых очках вытер нос. — Надо сначала прокапать траншею, потом залить фундамент и…
— Мать моя женщина! — обрадовался Саттана. — Я только что нашёл бригадира! Фамилия?!
— Ковалевски! Способность А-двадцать…
— Твоя суперспособность сейчас — копать! Бегом туда!
Этот побежал не так быстро, но вид копающегося в кобуре лейтенанта придал ему сил. Даже не пришлось задавать ему темп.
Может быть, для кого-то это было обыденностью, но многие и правда владели способностями. Не знаю, все или нет. Сержант тем временем начал очередную перекличку, чтобы проверить, все ли вернулись с обеда.
Иногда лейтенант приказывал продемонстрировать способности. И тогда в стену нашей общаги летели искры, сгустки огня, молнии, пучки света, чуть ли не пущенные из глаз. Кто-то крушил кирпичи руками (и стал новым членом ремонтной бригады), кто-то умел замораживать воду и воздух, а один вдруг стал похожим на сержанта Саттану. Тогда сержант поставил ему фингал под глазом, чтобы не перепутали.
В воздухе пахло то гарью, то как перед грозой. В какой-то момент нам всем стало необычно радостно. Причём я настолько стал уверен в своих силах, что учёба в академии стала казаться мне по силам. Но оказалось, что кто-то показывал, как умеет вдохновлять своим криком. А следующий курсант, наоборот, показывал, как умеет снижать боевой дух. Долбанный дурдом, как я здесь оказался? Если бы полез за тем крестом Амброзини сам, то не оказался бы на стуле и не сдох. Жизнь — говно.
Но потом отпустило.
Пора признать, что я попал в мир, как сериал: "Радиоактивные люди". Или как там назывался тот мультик?
Примерно минут через двадцать, когда первое впечатление улеглось, я понял, что далеко не все владели чем-то подобным. Большинство студентов, вообще, не показывало ничего. Группа Д, самая многочисленная, её даже пришлось дробить по номерам: Д1, Д2, Д3 и прочие.
— А знаете, почему Дэ? — спросил Саттана радостным голосом. — Да потому что вы — дебилы!
Я в группе Ч. Не очень хотелось узнавать, какое прозвище даст нам сержант.
Настала очередь того огромного верзилы, похожего на маньяка, который стоял в очереди передо мной в столовой. На улице его морда казалась ещё более свирепой. Один раз мы случайно встретились с ним глазами, и вид у него был такой, будто он хотел сожрать мою душу.
— Имя?! — крикнул сержант, глядя на него снизу вверх.
— Это же он, — тихо подсказал лейтенант.
— Точно, вспомнил, — Саттана почесал затылок. — Для меня они все на одну отвратную рожу.
Очередная перекличка закончилась. Сержант вытер вспотевший лоб и убрал планшет. Слово взял Де Вилье:
— Завтра вы начинаете обучение по своим группам, — он вышел вперёд и прошёл вдоль строя, похлопывая набалдашником трости по ладони. — Сержант Саттана один, и вы у него, как в кость в горле, поэтому в каждой группе будет собственный инструктор. Ну, а пока у вас последний урок на сегодня. Сержант?
— Да, сейчас, — Саттана откашлялся и хитро усмехнулся. — Соревнования по бегу. По этому полю отсюда и до забора.
Он показал на бригаду уже из пяти человек. Сейчас они копали траншею.
— Добежали до этих неудачников и назад! — Саттана оглядел всех нас. — Кто прибежит последним, тот драит сортиры, потому что прежний доброволец сегодня в лазарете. Готовьсь…
Он достал револьвер и выстрелил в воздух.
* * *
На всём курсе Академии нашлось несколько человек, у которых дыхалка была ещё хуже, чем у меня. Так что я умудрился добежать где-то в середине. Наконец, оба злодея смилостивились и отпустили нас в казармы. Ну как, тех, у кого не было спортивной формы, не повезло. Им придётся искать, где постирать обычную форму и высушить перед завтрашними занятиями.
А мне можно просто уйти в душ.
Как водится, толпа попёрлась кто — куда, из-за отсутствия обозначений внутри казармы. Но у меня был ориентир: Йонас Саттана. Он-то знает: что и где здесь находится. Я пошёл за ним, но как можно дальше, чтобы не пересекаться и не говорить. Да, вон та пристройка, к которой он шёл, на душ похожа. Правда, стоило мне выпустить его из виду, Йонас куда-то свалил, ну, а я вошёл внутрь.
Точно душ. Внутри одинаковые металлические шкафчики, покрытые белой эмалью, все чистые и аккуратные. Не знаю, как здесь распределяют места, так что просто сбросил шмотки в свободный шкафчик и закрыл его с помощью скрепки, которые захватил с собой после предыдущего дела.
Пора помыть новое тощее тело, которое едва не загибалось после сегодняшнего.
В самой душевой тоже никого. Общая купальня, без кабинок, с крашенными трубами, торчащими вдоль покрытых керамической плиткой стен, с наклонным полом и крючками для полотенец.
А тут прохладно. Если ещё и вода только холодная, то будет хреново. Я торопливо прошагал по ледяной плитке голыми пятками и включил кран, а потом ещё два соседних, чтобы было потеплее. Вода горячая и чистая, ничем не воняла, в самый раз. Думал, что будет ржавая бурда, но хоть что-то здесь было хорошее.
Пока намыливал голову, прикидывал: что и как делать дальше. Может быть, большинству курсантов от местных порядков академии хреново, но я пока задержусь. Видел места и хуже. К тому же, тут много выходцев из банд, а значит если захочу снова воспользоваться своими навыками вора, нужные для этого дела контакты найду легко. Правда, сначала надо узнать об этом мире побольше.
И кроме этого… я же могу воровать чужие способности! Это ли не круто? Слышал сегодня на перекличке, что одна девчонка может видеть через стены. С такой-то способностью можно таких дел наворотить! Хотя, раз это никого не смущает, то наверняка у богачей есть защита на этот счёт. Свой болт на каждую хитрую жопу, как говорится. Ну ничего. Так даже интересней.
От горячей воды поднялся густой пар. Почти туман. Я ничего не видел, а ещё мыло натекло в глаза. Прополоскал гляделки, сплюнул мыльную пену и прислушался. Кто-то заходил внутрь в раздевалку, судя по многочисленным звукам и болтовне — целая толпа. Сейчас опять начнётся какая-нибудь драка, в тюрьмах они постоянно вспыхивают в душе. Уронил мыло и всё, и пропал.
Я приоткрутил вентиль, усилив поток горячей, но даже так услышал смех. Женский. Круто, у нас общий душ! Постой-ка. Но если у нас общий душ, тогда почему все девушки живут в отдельном крыле? Тогда нифига не круто. Неужели я перепутал и вошёл в женскую намывальню?! Попал, ничего не скажешь! Надо валить! На забор я точно не хочу! А поймают, сто пудов в строители отправят! Видел, как там пацаны втухают!
Девичья толпа раздевалась.
— Ой, Кристин! У тебя такие большие!
— Перестань, Мэри!
— Да ладно! Дай потрогать! Какие мягкие!
— Урсула, у тебя такая милая татуировка!
— Тиана, и давно ты не бреешься?
— Это новый писк моды!
Раздался женский смех. А я сглотнул. Сто пудов уши покраснели от таких подробностей! Чёрт! Заходят! Девчонки зашли в душевую. Спасибо пару от горячей воды, что бережно скрывал меня!
— Ой, как тут жарко!
— И вода работает!
— Какая разница! Просто давайте мыться!
От входа в душ раздался резкий окрик противным голосом:
— Дамы! В этом душе одно правило! Он только для женщин. Если кто-то приведёт сюда парня побаловаться или ещё для чего-то, то я его кастрирую!
И я услышал самый ужасный звук, который только может быть в данной ситуации — щелчки ножницами.
Пора бы отсюда сваливать. Вот только вход был всего один, а окон не было…