Идут несметные полчища
Через Горы смерти.
И все не видно конца!
Растет число убиенных...
(214)
Ныне одни лишь воины толпами движутся в за
предельную страну мертвых через Сидэ-но яма. Им
незачем страшиться горных разбойников. Великое
утешение, случись это в нашем мире! Довелось мне
слышать, как воины переправляются через реку на
плоту из боевых коней, - кажется, то было в битве
на реке Удзи. Вспомнив это, сложил я:
Как разлилась широко
Река в горах Сидэ-но яма.
Там воины тонули,
И даже плот из боевых коней
Их донести до берега не мог.
(215)
Однажды во дворце принцессы Дзесанмон-ин моло
дые придворные беседовали с госпожой Хеа-но цубонэ.
"Ныне всех занимают лишь вести с полей битвы, о
поэзии и думать позабыли", -- сетовала она. И вот в
лунную ночь на поэтическом сборище стали слагать
танка и низать рэнга строфу за строфой. Когда же
в рэнга были помянуты воины, она в свою
очередь сложила двустишие:
Озаряет поле сраженья
Месяц -- туго натянутый лук.
(216)
Ко мне в Исэ пришли люди из столицы и поведали:
"Вот какую строфу сочинила Хеэ-но цубонэ. Но тут все умолкли, никто не мог далее продолжить рэнга".
Услышав это, я добавил к ней такую строфу:
Сердце в себе умертвил.
Подружилась рука с "ледяным клинком".
Или он - единственный свет?
(217)
"Что и говорить, война длится без конца",
- толковали мы, а той порой в самый разгар военных
действий скончалась Хеэ-но цубонэ. И, вспомнив,
каким клятвенным обещанием мы связаны, я исполнился
глубокой печали
"Кто первым из нас уйдет,
Пусть другу в загробном мире
Послужит проводником",
Вспомнил я, отставший в пути,
Эту клятву с такою болью!
(218)
О том, каково на сердце
блуждающему в "Срединном пространстве"