Он протянул руку Гомзе, и тот ловко перевязал ее детской пеленкой Грелля. Тот что-то пошутил по поводу того, что и предположить не мог, что эта вещица сослужит ему службу и в таком возрасте, но от Гомзы не ускользнуло внутреннее беспокойство Грелля, которое он старательно прятал за шутками и деловитыми указаниями.
Гомза шел за Греллем, волоча рюкзак. Он нахлобучил шапку как можно ниже, стараясь укрыться от пронзительного ветра, несущего ему в лицо колючие снежинки.
Он смотрел в спину Греллю, на его потертый кожаный плащ, который нещадно трепал ветер, на обледеневшие волосы и чувствовал, как огромная благодарность и уважение к нему у него растет день за днем. Он уже привык к его простым рубленым фразам, к его замкнутости и немногословности. Теперь эти свойства характера Грелля уже не доводили Гомзу до бешенства. А после того, что произошло вчера у реки, Грелль и вовсе стал его героем. Лишь бы рана зажила поскорее…. Гомза снова с ужасом вспомнил вчерашнее событие, и ему показалось, будто это было не вчера, а, по крайней мере, месяц назад, словно течение времени изменилось. Но задумываться над этим он особо не стал, потому что, разглядывая вершину холма, налетел на спину Грелля.
— Смотри! — Грелль показал завязанной рукой на ближайший каменистый склон, усеянный редкими сосенками. — Вон та медвежья шкура закрывает вход в пещеру. — Он поставил рюкзак под ноги и поправил шляпу.
— Это, наверное, пещера кентавров! — радостно отозвался Гомза, потирая замерзшие руки. — Папа ходил сюда к Ксавию, они там астрологией занимались.
У Гомзы засияли глаза. Еще бы, в этой пещере так часто сидел его отец!
Грелль нахмурился.
— Я слышал, что кентавры живут весьма уединенно и не очень-то жалуют нежданных гостей… — он, прищурившись, разглядывал небольшой вход с обледеневшей шкурой. — Даже то, что ты сын Астора, мало что изменит, поверь мне, у них свои правила, — твердо сказал Грелль, пнув ногой обледеневший камушек, который стремительно поскакал вниз по склону, словно поставив точку в их разговоре.
Именно в этот момент шкура отодвинулась и в проеме показалась голова Ксавия. Он молча махнул им рукой, приглашая войти, и тут же скрылся за шкурой. Путники посмотрели друг на друга и стали пробираться к входу. Их взору открылась маленькая площадка с низким сводчатым потолком и коптящими факелами, которые держали грубые кованые кольца. Ксавий стоял в центре пещеры и пристально разглядывал вошедших путников.
— Мир вам, странники, — тихо сказал он, подняв приветственно вверх ладонь.
Гомза посмотрел на голый торс кентавра и невольно поежился — как только ему не холодно! В свете факелов смуглая кожа Ксавия казалась бронзовой, мускулистые руки он держал скрещенными на груди.
— Мы ждали вас, — ровным голосом сказал он, вытаскивая факел из кольца.
— Ждали? — переспросил Грелль, стряхивая со шляпы снег.
Тот кивнул головой и жестом пригласил следовать за ним. Тотчас же в стене отодвинулся большой камень, открыв подземелье с уходящими вниз каменными ступенями. Гомза боязливо глянул вниз, но кроме ступеней, на которых плясали блики от факелов, ничего не увидел. Ксавий повернул голову к путникам и серьезно посмотрел на них.
— То, что вы увидите там, — показал он в сторону подземелья, — должно остаться между нами. Это непременное условие и от этого зависит судьба очень многих, — многозначительно добавил он, задержавшись взглядом на Гомзе.
Они стали спускаться вниз, держась за каменные выступы пещеры. Гомзе казалось, что они спускались целую вечность, ему внезапно стало жарко, и он распахнул меховую накидку. Ступени закончились, и они попали в огромный зал с длинной колоннадой, теряющейся в просторной дали.
— Ого! — Грелль восторженно оглядывался по сторонам, снимая с себя накидку. — А это… — он завороженно посмотрел в центр зала, — это…
В центре огромного зала в воздухе висела большая светящаяся сфера. Разноцветные шарики двигались по ней с различной скоростью. В центре сферы пульсировал ярко-желтый шар. Зрелище было настолько завораживающим, что Гомза с Греллем остановились как вкопанные, не в силах произнести ни слова.
— Неужели… — Грелль бросил вещи на пол, отделанный мраморными плитами, и подошел к сфере ближе, в изумлении разглядывая это чудо, — неужели…
— Да, — послышался голос откуда-то сбоку. Из-за колонны вышел молодой кентавр со светлыми длинными волосами, завязанными сзади в хвост.
— Знакомьтесь, — Ксавий кивнул в его сторону, — мой сын Рифетос.
Рифетос был совсем не похож на своего отца. Лицо Ксавия было слегка грубоватым, будто наспех вырезанным, взгляд зеленоватых глаз — жестким и изучающим. Рыжеватые волосы вились крупными кольцами, лицо обрамляла небольшая бородка. Лицо же Рифетоса было бледным, с утонченными чертами. Большие голубые глаза смотрели на них с явным интересом. Широкие темные брови резко контрастировали со светлыми волосами, и слегка приподнимались к переносице, придавая лицу удивленное выражение.
— Да, — повторил Рифетос мягким приглушенным голосом, — это модель нашей вселенной.
— Я так и подумал, — каким-то сдавленным голосом проговорил Грелль, присаживаясь на корточки около сферы.
— А эти шарики, — спросил Гомза, пристраиваясь рядом, — это планеты?
Рифетос кивнул, подходя поближе.
— Те, что побольше — планеты, а помельче — астероиды. Но так как астероидов очень много, сейчас мы видим только те, что нас интересуют, — важно добавил он. — Обратите внимание на эти два астероида… — Он взял указку, стоящую у колонны и показал ею на пестрое скопление шариков, рядом с которыми словно прилепились две крохотные желтые точки. Все это плавно вращалось в воздухе, постоянно меняясь местами, во всем угадывался великий порядок и смысл.
— Так вот, — Рифетос снова показал указкой на скопление планет, вытянувшееся в замысловатую цепочку, — это ваши астероиды, — он ткнул указкой в желтые точки, — по ним мы видели ваш путь сюда.
— Так вот значит, как вы узнали, что мы придем! — восторженно вскрикнул Гомза и стал внимательно разглядывать крошечную точку на сфере. И тут его словно обдало горячей волной. — Погодите! У папы ведь тоже есть астероид? — он чуть ли не с мольбой в голосе обратился к Рифетосу.
— Есть, — спокойно сказал Ксавий, — я так и знал, что твои мысли устремятся по этому руслу, но для тебя эта информация будет преждевременной, поверь мне, — безапелляционно заявил он и словно выбил из рук Гомзы чашу с напитком надежды, которую он поднес к губам.
— Вчера у вас был напряженный аспект к Плутону, — продолжил Рифетос, расхаживая около сферы, — и мы за вас здорово переживали…
— Вы хотите сказать, — мрачно произнес Грелль, поднимаясь с места, — что все предопределено?
— Нет, мы это вовсе не хотим сказать, — Ксавий медленно прохаживался по мраморному полу, пощипывая рукой бородку. — Астрология, друг мой, это не гадание на картах. Мы видим лишь формы различных ситуаций, а как они разрешатся, тут все зависит от выбора.
— Удивительно! — только и смог ответить Грелль, завороженно смотря на сферу.
— Всех нас ждут большие перемены, — продолжил Ксавий, прохаживаясь вдоль колонн. — Вы можете увидеть парад планет, извещающий об этом, — он кивнул в сторону разноцветной цепочки. — Астор знал об этом, — он многозначительно посмотрел на Гомзу, — и был готов к грядущим испытаниям. Вы тоже сыграете не последнюю роль во всем этом, от вас очень многое зависит, — он, нахмурившись, посмотрел на сферу. — Мне бы хотелось посоветовать вам, как можно серьезней обдумывать свои решения.
Гомза слушал все это с нарастающим беспокойством, у него неприятно засосало под ложечкой. А вдруг он сделает что-нибудь не так? Вдруг не то решение примет? Эта неожиданная ответственность навалилась на него тяжким грузом и, казалось, готова была раздавить его в лепешку. Он рассеянно посмотрел на скользящие по своим орбитам пестрые планеты.
— А какая из них Уран? — спросил он подавленно.
Рифетос молча показал указкой на небольшую темно-синюю планету.
— У Астора Уран соединился с Сатурном и Юпитером, — сказал Ксавий немного торжественно. — Но, пожалуй, на сегодня астрологии достаточно, — он решительно остановился и сделал жест рукой, при котором сфера с хлопком исчезла. — Вы перенесли немало испытаний и нуждаетесь в отдыхе. Прошу вас пройти в соседний зал.
Ксавий с Рифетосом свернули за колоннаду, направляясь к низкому своду пещеры, месту, где факелов не было. Гомза отчетливо услышал шум воды, и увидел едва различимый проход в соседний зал. Первое, что он увидел — это черная извивающая лента подземной реки. Воды ее неспешно текли, наполняя воздух пещеры влажной прохладой. Эта пещера была значительно меньше первой, весь ее свод покрывали причудливые сталактиты, свисая кое-где до самого пола. В центре пещеры, на большом плоском камне, стояли большие песочные часы. Песок еле заметной тонкой струйкой стекал вниз. Недалеко от реки стоял низкий каменный стол.
— Садитесь к столу, вам нужно поесть, — Ксавий зашел в реку и вытащил из воды несколько камней. — Я думаю, вы не откажетесь от грибов в сметане, лукового пирога и яблочного сока, — кентавр положил камни на стол и в ту же секунду они превратились во все то, что он назвал.
— Как это у вас получилось? — Гомза отщипнул кусочек от пирога и запихнул в рот. — Настоящий! Вкусно как! А торт можно?
Рифетос с улыбкой достал со дна реки камень, который на столе превратился в торт с нежно-розовыми цветочками
— Вот это да! — Гомза стал накладывать еду в тарелку.
— Я не могу найти источник света, — Грелль вертел головой во все стороны.
— И не найдете, — Ксавий чуть заметно улыбнулся. — Пещера не простая.
— Я это уже понял, — Грелль взял стакан с соком и кивнул в сторону песочных часов. — По-моему, песок почти не убывает.
Рифетос кивнул, положив на стол еще несколько камней, которые тут же превратились в ароматные блюда.
— Как по-вашему, сколько вы у нас находитесь?