— Да, кроме времени, когда уезжал на операции в ожоговый центр.
— Ты живешь неподалеку?
— В двух кварталах на восток, на Уайат-стрит. Так вы бродяга?
— Некоторые люди считают так. Но я и кое-кто еще. У тебя есть сестры? Братья и сестры?
— Только Коррина.
— Она старше тебя?
— Да, намного. Ей шестнадцать.
— Это прекрасный возраст для девочки, — сказал мистер Блэквуд.
— Думаете? Чем же этот возраст прекраснее любого другого?
Мистер Блэквуд закрыл глаза и поворачивал голову из стороны в сторону:
— Достаточно молода, чтобы быть нежной, и достаточно взрослая, чтобы быть готовой для мира. Как зовут твою маму?
— Нора. Она очень старая. Ей тридцать пять лет. Кто же вы еще, если не бродяга?
— Я знаю все пути и уловки бродяг. Но по сути я мечтатель, — Он открыл глаза. — А твой отец?
Хоуи ответил после паузы:
— У меня больше нет отца.
— Мальчик, мне очень жаль. Если он умер.
— Он не умер, — сказал Хоуи.
Мистер Блэквуд казался неподдельно заинтересованным:
— Но он с тобой не живет. Это был развод?
— Угу.
— Значит, он до сих пор твой отец.
— Нет.
— Ты до сих пор видишься с ним, не так ли?
— Я не могу. И не буду.
Мистер Блэквуд выдержал паузу. Затем:
— Как давно был развод?
— Когда мне было пять лет.
— Год, когда ты получил ожоги.
Желая пресечь все подобные разговоры, Хоуи спросил:
— А что делают мечтатели?
— Сейчас я мечтаю о том, чтобы сделать что-нибудь особенное. Но у меня еще нет всех деталей, чтобы мечтать об этом полноценно. Когда они будут, я тебе сообщу. Без отца все эти годы — это тяжко. Может быть, у твоей мамы есть бойфренд, который живет с ней, который тебе как отец?
— Нет, у нее нет бойфренда. Мы живем втроем.
Пока Хоуи всматривался в улицу, он заметил, что мистер Блэквуд смотрит на него с интересом.
— Ты — домашний человек.
— Я думаю, да. А как вы все время дрейфуете? У вас есть машина?
— Иногда я беру машину и передвигаюсь на ней. Или путешествую в пустом товарном вагоне. Время от времени сажусь на автобус.
— А люди не глазеют на вас в автобусе?
— Я сажусь впереди, и они не могут меня рассмотреть.
— Мне бы не понравилось, если бы на меня таращились.
— Кагда они слишком уж таращатся, я одариваю их зловещим взглядом, и это их остужает.
— Вот бы у меня тоже был зловещий взгляд, — сказал Хоуи.
— Видишь, как я и сказал тебе, ты совсем не страшный, Хоуи Дугли.
— Вы всегда спите в таких старых заброшенных зданиях?
— Не всегда. Иногда в каком-нибудь автомобиле, когда еду. Изредка под мостом или в поле в спальном мешке. Иногда в ночлежке для бездомных, а иногда в доме, который мне нравится.
— У вас где-то есть дом?
— Я повсюду дома, в любом месте, где захочу, — сказал мистер Блэквуд.
— Значит, вы не бедны?
— Я не бедный. Я имею все, что захочу, и делаю то, что пожелаю. Абсолютно все, что пожелаю. — Он вытащил из одного кармана своих брюк цвета хаки — а карманов было множество — толстый рулон сложенных денег. — В этом городе есть хоть одна приличная точка с сэндвичами на вынос?
— Да, есть парочка.