— Родителям в Полтаву отвезу, — ответил Олег. — Теща с внучкой совсем сидеть не хочет. Один раз оставили, так она потом два года нам вспоминала, какая она хорошая бабушка.
— Тещи они такие, — Игорек закурил. — Я со своей Олькой из-за тещи и разошелся. Целыми днями пилила, — он сплюнул. — Все ей не нравилось, как мы жили.
— Долго ты с Олькой прожил?
— Чуть больше года, — Игорек задумался. — Тринадцать… Нет, четырнадцать месяцев. Единственное спокойное время было, когда теща с тестем в пятницу вечером уезжали на дачу. Возвращались в воскресенье и у нас с Олькой были спокойными два дня. И это, если я не работал.
— Не жалеешь, что развелся?
— Ни капельки. Честно говоря, Олька, как жена, никакая была. Один плюс, что ни в мамашу, а в отца удалась: тихая и почти не говорила. Ее не спросишь, сама не скажет.
— А в постели как? — спросил Олег.
— Да никак, — в голосе Игорька послышалось раздражение. — Ляжет, ноги раздвинет и все. Работайте. Сама никакой инициативы не проявляла.
— Ну и хорошо, что разбежались. У меня Галка — баба активная и то меня на сторону тянет. Разнообразия не хватает.
— Хорошо еще, что ребенка не заделали, — пробормотал Игорек. — Теща все ныла, "когда, когда вы мне внученьку подарите". Тьфу! — он снова сплюнул. — Жопой чуял, что торопиться не надо.
"Ястребы" вышли в конец Соленой. Судя по всему, когда строили Приморск, здесь задумывался центр поселка. Асфальтовая площадка неправильной формы. В середине клумба с засохшими цветами. По правую руку маленькое, одноэтажное облупленное здание с синей официальной табличкой: местный совет. По левую заколоченный павильон, ларек с выбитыми стеклами и сорванной дверью, большой свежепокрашенный магазинчик с вывеской "Продовольчі товари. Побутова хімія" (20). Рядом в тени деревьев несколько лавок.
Милиционеры зашли в магазин. Здесь было душно, царил полумрак. В маленькое помещение набились пять или шесть женщин и мужчина в расстегнутой на загорелой груди рубахи, спортивных штанах. Продавец — тетка лет сорока стояла за прилавком, раздраженно обсуждала с покупательницами факт отключения электричества.
— В мене холодильник потече, — жалобно повторяла продавщица и тут же начинала браниться. — Щоб йм повилазило! І мобіла не працює. А тут ще мій Сашко, як појхав зранку, так і немає. Я вже місця собі не знаходжу. Не дай боже, щось сталося (21).
— Вот, вот, — говорила рыжая толстуха в больших очках. — И маршрутки сегодня не было. Мне Павловна рассказывала. Битый час на жаре проторчала, так и не дождалась.
— А в мене домашній телефон не працює, - пожаловалась высокая, полная женщина в синих шортах, розовой футболке и бейсболке с логотипом "Шахтар". — Зранку, як відрізвло. Балакають, що в Бєрєговом якась катастрофа…(22)
— Женщины, разрешите пройти, пропустите к прилавку, — Игорек с трудом пробрался к продавщице. — Дайте мне по списку, — он положил бумажку. — Давайте, что написано и два больших пакета.
— Пива нет, — глянула в список продавщица. — Ще вчора скінчилось (23).
— Тогда бутылочку горилки, — откорректировал Игорек. — Томатный сок у вас есть? Кровавую Мэри забодяжим, — пояснил он ставшему сбоку Олегу.
- Є томатний сік,(24) — продавщица принялась снимать с полок товары.
— Хлопці, а ви звідки? — с любопытством глядя на Олега, поинтересовалась женщина в бейсболке. — Щось я вас раніше тут не бачила (25).
— Из города приехали, — туманно ответил Игорек. — Решили закупиться по дороге.
— Едем отдыхать в Крым, — добавил Олег. — Отпуск у нас.
— До чего бабы — народ любопытный, — проворчал Игорек, когда они вышли с покупками из магазина. — Им бы следаками работать.
— Точно, — Олег вытер подолом майки мокрое от пота лицо. — Ну и жарища. Надо было зеленого чаю купить.
— Я не пойду, — ответил Игорек. — Если хочешь — можешь сам вернуться.
Олег оглянулся на магазинчик. На ступеньках у входа стояли, смотрели вслед уходящим парням рыжеволосая толстуха и старушка в панамке.
— Хрен с ним, с чаем, — сказал Олег. — Жаль, что нет льда. Водку придется пить теплой.
Не спеша, они спускались по Соленой. У дома, где стояла "скорая помощь" разворачивалась темно-синия "хонда". Когда молодые люди поравнялись со "скорой", джип уже свернул в конце улицы в проулок. Игорек остановился и закурил сигарету. За спинами "ястребов" послышался шум подъезжающего автомобиля. Милиционеры оглянулись. Увидели, что к ним выбрасывая из-под колес щебень, поднимая пыль, спешит патрульная машина.
— Твою мать, — Олег посмотрел на товарища. — Что теперь?
— Ничего, — спокойно ответил Игорек и переложил пакет с покупками из правой руки в левую. — Идем, как и шли. Что они нам могут…
Договорить он не успел: патрульный автомобиль резко затормозил и развернувшись стал поперек улицы шагах в тридцати от "ястребов". Разом распахнулись дверцы, из машины выскочили вооруженные автоматами милиционеры.
— Не двигаться! — заорал один из них, направляя ствол на прохожих. — Руки за головы!
— Вы что с ума сошли? — возмутился Олег. — Опять цирк устраиваете?!
Игорек сделал два быстрых шага и оказался за автомобилем "скорой помощи". Коротко, хлестко вдоль улицы ударила автоматная очередь. Одна из пуль попала Олегу в ляжку, вторая обожгла правое предплечье. Раненый глухо взвыл и побежал к проулку на противоположной стороне улицы.
Повинуясь скорее выработанному тренировками инстинкту, чем здравому смыслу, Игорек вырвал из кобуры пистолет. Спрятавшиеся за машиной патрульные снова открыли огонь. В "скорой" с шумом обрушилось разбитое лобовое стекло. Три пули попали в спину бегущему Олегу. Он споткнулся и, закричав от боли, повалился на землю.
Придерживая левой правую руку с пистолетом, Игорек прицелился. Дважды выстрелил. Присевший за капотом милицейского "форда" сержант выронил оружие и схватился руками за простреленную голову. Опрокинулся навзничь.
Игорек чуть развернулся влево и снова выстрелил. Пуля попала в прикрытую бронежилетом грудь второго милиционера. Контуженный спрятался за багажником автомобиля. Двое оставшихся стрелков открыли беспорядочный огонь по "скорой".
Пригнувшись, Игорек бросился в открытую калитку соседнего дома. Промчавшись через сад, он обогнул здание. Ломая помидорные кусты, оскальзываясь на раздавленных кабачках, "ястреб" добежал до затянутого сеткой забора. Сходу подпрыгнул, ухватился за металлические столбики и одним махом перелетел через двухметровое ограждение.
Оказавшись в соседнем саду, беглец запетлял между абрикосовыми деревьями. За домиком у маленького сарайчика стояла пожилая женщина. Прикрывая рукой глаза от солнца, она испуганно пыталась рассмотреть незваного гостя. Откуда-то к Игорьку со злобным рычанием выскочил большой, черный пес. Молодой человек испуганно отпрыгнул в сторону и выстрелил. Пронзительно визжа, раненая собака завертелась юлой в траве.
Испуганно закричав, женщина бросилась на улицу. Споткнувшись в проеме калитки о порог, она упала. Пытаясь подняться, ухватилась за дверь. Подбежал Игорек и, грубо схватив хозяйку за плечи, оттащил в сторону, освобождая проход. Выскочил на улицу. Оглядываясь, стараясь восстановить дыхание, быстро пошел к видневшемуся вдалеке пляжу.
Серега только что ополоснулся у колодезного сруба и, мрачно размышляя о ночных событиях, брился. Внезапный перестук автомата подействовал на него не хуже ледяного душа. Рука с бритвой дрогнула, и он чуть не порезался. Застыв на месте, прислушался к продолжившейся перестрелке. В том, что это была перестрелка, капитан не сомневался: тренированное ухо определило в разразившемся неподалеку грохоте автоматные очереди и пистолет.
Серега оглянулся на майора. Увидел, что тот по-прежнему дрыхнет, положив коротко остриженную голову на скрещенные руки. Начавшаяся по-соседству стрельба застала Короба, когда он, ожидая возвращения "ребятишек", уснул во дворе за столом. Тем временем из-за домика появился хозяин. На его морщинистой бородатой физиономии читалась странная смесь беспокойства с мальчишеским любопытством: было видно, что он в состоянии отличить оружейные выстрелы от треска пиротехники.
— Кто-то стреляет, — сказал абхаз негромко и, как бы ни к кому не обращаясь. — Совсем рядом.
Капитан молча кивнул. Подойдя к столу, решительно потряс товарища за плечо:
— Вставай, просыпайся. Леха…
— Ну что? — сонно промычал Короб, не открывая глаз. — Что ты хочешь?
— У нас проблемы, — негромко сказал Серега, следя за тем, как дядя Шварах идет к воротам. — Стреляют. Да очнись ты!
Майор разлепил закисшие глаза и, выпрямившись, раздраженно посмотрел по-сторонам. Тем временем перестрелка прекратилась. Абхаз осторожно выглянул в щель неплотно закрытых ворот, оглянулся на постояльцев.
— Ничего, — разочарованно сказал он. — Никого не видно.