— Подожди, — Серега протянул руку, — дай ключ от наручников.
Майор положил в ладонь плоский ключик. Щелкнув замком, Серега открыл наручники и снял их с запястий вконец ошарашенного Вольдемара. Потом вернул Коробу.
— Слушай, чмо, — Серега наклонился к торговцу. — Армен просил меня, чтобы тебя зарыли на хер. Ты хорошо слышишь?! — рявкнул он.
— Д-да, — вздрогнул парень.
— Так вот, чмо, — продолжил Серега. — Руки об тебя я пачкать не буду: из-за твоего отца, память ему светлая, хороший мужик был… — Серега достал из сумочки на поясе несколько купюр по сто гривен. — Держи, Вольдемар. Это на дорогу. Катись, куда хочешь, дело твое, но запомни, попадешься на глаза Армену — он с тебя шкуру живьем снимет. Лучше сам себе пусти по вене "золотую пулю". Понял?!
Вольдемар всхлипнул, молча кивнул. Зажав в кулаке деньги, он торопливо выбрался из машины и побрел по улице в сторону пляжа. Подошел Олег.
— Садись в бус, — приказал ему Короб. — Я поеду с капитаном.
— Держитесь за нами, — сказал Серега. — Мы сейчас на хату, где я остановился. Там решим, как дальше…
— Есть, — Олег ушел.
Короб опустился на сиденье рядом с приятелем. Серега завел двигатель, и "форд" медленно покатил по улице. Не успевший далеко отойти Вольдемар испуганно оглянулся.
Не удержавшись, майор протянул руку и дважды вдавил клаксон. Лицо Вольдемара перекосилось от ужаса. Вжав голову в плечи, он бросился бежать.
— Ну что ты вытворяешь? — укоризненно покачал головой Серега. — Что за цирк?
— Захотелось, — самодовольно сказал Короб. — А ты что за благотворительность устроил?
— Даже чмо нельзя оставлять без копейки, — сказал Серега. — А так у него есть на что уехать отсюда. Нам же мороки меньше. А вообще… — он на мгновение запнулся, — у меня тут мыслишка появилась. Надо будет обговорить.
Майор с подозрением посмотрел на товарища и покачал головой.
— Знаю я твои идеи, — сказал он со вздохом. — Опять какое-то сексуальное извращение на уме…
— Ага, — толстые губы Сереги разъехались в широкой, глумливой ухмылке. — Есть идея, как поставить одного поца в позицию и получить свои три минуты удовольствия.
— Можешь даже не говорить, — майор закурил. — Сам угадаю… Хочешь часть товара зажать?
— Ага. Совсем немножко, но мне и тебе приятно. Ты как?
— Кто же от приятного отказывается? Но… Ты уверен, что Армен не въедет в тему?
— Какая разница? — пожал плечами Серега. — Из-за каких-то десяти штук он не обидится… Да и может поверить, что Вольдемар успел куда-то часть товара скинуть.
Короб молча докурил сигарету. Выбросил окурок в окошко.
— Тогда может больше возьмем? — наконец, спросил он. — Чего мелочиться?
— Нет, — отрезал Серега. — Десять штук он может себе позволить потерять. Если больше, то кипешь начнется, станет усиленно искать Вольдемара. На фих надо. Менше вкусиш, скорше ликнеш. (2)
— Согласен, — вздохнул Короб. — Тогда "ребятишки" по этой теме не в доле.
— Им от Арменовых щедрот хватит, — поддержал капитан. — По две штуки за час удовольствия… — он покрутил головой. — Балуем мы молодежь, балуем.
- І не кажить, куме, — Короб достал еще одну сигарету, — не кажить. (3)
Вадим
Заиметь что-нибудь даром всегда приятно. Людишки на этот счет немало высказываний придумали. Например, "дают — бери, бьют — беги" или "дареному коню — в зубы не смотрят". Как говорится, "на халяву и уксус сладкий". А уж получить в наследство домик на берегу Черного моря то, вообще, прекрасно. Даже, если он тебе сто лет не нужен, размерами и внешним видом напоминает хибару в этнографическом музее.
Вадим медленно проехал мимо дома, доставшегося ему в позапрошлом году после смерти Фомы — отцовского двоюродного брата. Старый рыбак, одиноко доживавший в родном Приморске, не забыл о ста баксах, которые ему раз в месяц высылал далекий столичный племянник. И перед смертью потрудился съездить к нотариусу в Захово, честь по чести оформить на родственничка свой дом с участком.
Два года назад, после смерти дядьки, юрист сам позвонил секретарше наследника: хотел лично привезти бумаги. Видать ушлый типок, решил воспользоваться случаем и засвидетельствовать свое почтение, как сказали бы лет сто назад. Но Вадим таких хватких жополизов за версту чуял. Поэтому сразу пресек: поблагодарил и послал за бумагами помощника, заодно приказал тому в Приморск заглянуть — наследство сфоткать. "Порученец" исполнил все в точности, а Вадим с недоумением посмотрел привезенные фотографии новой "недвижимости" в своем ноутбуке. Что с ней делать он не знал и благополучно забыл о домике у самого Черного моря.
Но в прошлом году, когда в стописятый раз с Алкой, женой своей, посрался и свалил с особняка, так ему тошно от всего стало… Прямо с бара снялся, где в жилетки на жизнь дружбанам плакался, наплевав на заказанных девочек. Отключив телефоны, укатил в Крым. По дороге совершенно случайно о наследстве вспомнил и решил заехать. Прибыв на место, убедился, что Мухосранск еще тот, не хватает только гипсового Ленина на площади перед сельсоветом. Вылакав полбутылки "мартеля", первую и последнюю ночь провел в машине, так как гостиницы не было, а в доме только вампирам и бомжам спать.
Днем с гудящей головой сходил на берег поплавать, протрезвиться. Пыль, жухлая трава, мухи, комары, на пляже людей нет. Душа, соленую воду смыть, тоже нет. В общем, сразу стало ясно, что пора двигать дальше или сниматься назад в Киев. Но как про Алку подумал, вспомнил голос визгливый и фарфоровые тарелки, которыми она очень метко швырялась… По более вдумчивому размышлению и на полуостров в цивилизованные оазисы, где белому человеку всегда рады, ехать было нельзя. Да, можно психануть и, послав жену, сорваться в "пампасы", но работу послать не получится. Вот так, не договорившись с соратниками, можно было погулять денька три-четыре. И все. Потому что с людьми работаешь, а не с машинами. Каждому от тебя что-то нужно, да и ты от кое-кого зависишь. Все шестереночками друг с дружкой сцеплены, если одна выпадет, то весь механизм сбоить начинает. И так, включив на следующий день после бегства мобилу, Вадим за час выслушал три, пока еще мягких, выговора от старших товарищей. Они люди прямые и сразу сказали, что всему свое время. Дескать, работе — время, потехе — час. И этот час для него еще не настал. Как ни крути, а нужно было возвращаться до дому, до хаты…
Набросив на плечи рубашку, он стоял, смотрел, как зеленая волна накатывается на берег. Тут же отступает, оседает пивной пеной на темном песке и вот уже ее нет, а через несколько мгновений снова с плеском, шорохом подлетает к увязшим в песке ступням. И так без остановки… Из задумчивости его вывел радостный визг за спиной. Вадим обернулся и увидел, как на него, разбрасывая песок, со всех ног несутся три девчонки лет четырнадцати с развевающимися по ветру волосами. Загорелые, угловатые, не до конца сформировавшиеся тела: недавно появившиеся груди похожи на яблочки, а ягодицы можно легко обхватить ладонью.
Не останавливаясь, хохоча от восторга, девчонки влетели в воду в нескольких шагах от Вадима. Волосы у троицы были светлые и доходили до загорелых лопаток. Разноцветные тряпочки купальников почти ничего не скрывали, да честно говоря, не было там еще, что скрывать. Очнувшись от сонного оцепенения, он и не заметил, как оказался в теплой воде. Юные русалки вначале не обращали на него внимания, но вскоре каким-то чудом мужчине удалось добиться того, что они приняли его в свою игру. Природное умение Вадима всегда находить общий язык с самыми разными по возрасту и положению людьми и тут не подкачало. Незаметно для себя он сбросил лет пятнадцать. Помолодел, став из тридцатилетнего мужика, прошедшего Крым и Рым, беззаботным пацаном. В тоже время он видел, что девчонкам, у которых потихоньку закипали, играли гормоны, льстит его внимание — интерес взрослого мужчины.
Вдоволь набрызгавшись, наплававшись в догонялки и нахохотавшись друг над дружкой, они выбрались на пустынный берег. Вадим узнал, что подружки — местные жительницы, одноклассницы, учатся в соседнем Захово. Сорок километров от Приморска. Звали русалок: Аня, Оксана и Женя. Наиболее сформировавшейся выглядела Женя. Глядя на подружек, Вадим, не без брезгливого отвращения, вспоминал о накачанных силиконом губах и сиськах жены. А вспомнив о скандалах, которые она устраивала, вздрогнул и послал все к черту. Алка давно перестала вызывать в нем интерес как женщина. Стоило ей открыть рот — тут же появлялось желание засунуть себе в уши по банану.
Впрочем, задолго до женитьбы Вадик заметил за собой, что больше всего ему нравятся совсем молоденькие девицы. Лет шестнадцать и моложе. Вызывая проституток, он всегда выбирал самых юных. Худеньких с маленькой грудью и узкими бедрами. Одно время даже серьезно запал на пятнадцатилетнюю соплячку, которую из-за тщедушной, плоской фигурки мысленно называл "тельцем". Стал ее постоянным клиентом, снял квартиру и пол года катался к ней каждый день, как на работу. Закончился роман весьма банально: однажды ночью "тельце" вытащило у него из портфеля пресс стодолларовых купюр. Пропажу Вадим обнаружил, вернувшись домой. Потерять за ночь десять штук — это было слишком круто даже для него. Кто украл, он понял сразу и, побагровев от гнева, стал звонить, но голос в мобиле сообщил: "ваш абонент находится вне сети".
Когда он в одиночку примчался на квартиру, то "тельца" там и след простыл. Обманутый в лучших чувствах любовник попытался навести справки, но никто о девчонке слыхом не слыхивал. Скорее всего "тельце" снялось из стольного града Киева и подалось… Куда подалось, Вадим не узнал, потому что решил расследование не проводить, так сказать, предать инцидент забвению. Тем более, что навалились со всех сторон дела. Пошло бабло в кассу и потеря десяти тысяч перестала волновать.
Но сейчас, перешучиваясь на горячем песке с еще влажными, почти голенькими девчонками, Вадим чувствовал, как в нем оживают поутихшие за последнее время страсти. Стараясь не пережимать и не переигрывать, он пригласил своих новых знакомых покататься на машине. Женя с Оксаной сразу приутихли. Видать вспомнили все ужастики из кино и рассказанные родителями. Напротив, Аня оказалась девчонкой заводной, по своему бесстрашной. Ставшие молчаливыми подруги засобирались домой. Она же, закусив невидимые удила, через пол часа дрожала от восторга рядом с ним в "мерсе", когда вдвоем мчались по трассе в соседний городок.
Происходивший дальше процесс обольщения девчонки мало чем отличался от ухаживания за любой другой женщиной. Вадим задействовал все ту же простую, но действенную схему. Не обманув ожиданий, Аня отреагировала так же, как и ее старшие "сестры", но гораздо искреннее. В основе "залицянь"(4) лежал шоппинг. Прогулка по магазинам, после которой у Ани появились золотые сережки и крутой мобильный телефон. Такие дорогие подарки, конечно, были лишними, но сказывался недостаток времени: Вадим тупо шел ва-банк. Потом был маленький, но стильный ресторан, где они дурачились, изображая брата с сестрой. Коктейли под мороженое в прохладном сумраке бара… Недалекое будущее показало, что затраты полностью себя оправдали.
На обратной дороге, съехав с трассы в лес, он вывел разомлевшую Аню на свежий воздух. Там он ее обнял и поцеловал. До этого они уже несколько раз касались губ друг-друга: первый, "как братишка с сестренкой", второй, когда пили мартини "на брудершафт". В лесу Аня с готовностью подставила ему сухие неумелые губы. Дальше все было просто: опасаясь ударить лицом в грязь, показать свою неосведомленность в любовных ласках, девочка послушно выполняла все команды Вадима. В ее неопытности, откровенном старании понравиться были свой шарм и прелесть. А он так возбудился, что поимел девчонку два раза подряд.
Потом отвез ее в Приморск и высадил на самой окраине. Тем же вечером они снова встретились. Услышав, что "ее мужчина" уезжает сегодня ночью по "очень важным бизнес-делам", Аня расплакалась, но дала себя утешить и постаралась утешить Вадима. Тот тоже вошел в образ и наговорил девчонке столько красивых слов, сколько не говорил за свою жизнь ни двум женам, ни многочисленным любовницам. Расставание прошло в духе мексиканского сериала: слезы, жаркие ласки и клятвы "ждать-вернуться".
Со спокойным сердцем Вадим уехал из Приморска. По дороге он решил для себя, что такой "финт ушами" будет последним. Статью за совращение малолетних еще никто не отменял, тем более, в его положении это могло закончиться крахом не только замечательного настоящего, но и блестящего будущего. Поэтому спокойный телом и душой, он убрал случившееся на задворки памяти. Вернулся в Киев. Приморское приключение настолько привело Вадима в состояние душевного равновесия, что скандал, устроенный женой в честь возвращения "блудного мужа", совершенно его не затронул.
Время шло, но странным образом, девочка Аня и ее подружки не забывались, а наоборот, с каждым месяцем становились все отчетливей в памяти Вадима. Чувство удовлетворения постепенно стерлось, на смену ему начал тлеть уголек нового желания: все повторить. И не с одной, а с двумя или тремя…
Вадим поначалу гнал прочь соблазнительные сцены. Глушил их размышлениями о возможных последствиях в случае провала. Но к зиме уголек превратился в жаркий костер и не давал уснуть по ночам. Он попытался загасить его алкоголем, "девочками по вызову", но быстро убедился, что поступает неправильно. От водки болела голова и печень, а приезжавшие "куклы", какими бы красивыми они ни были, вызывали только одно желание: оторвать какой-нибудь из них ручки-ножки. Как в глубоком детстве он ломал розовые пластмассовые тела китайских "барби" и "синди" своей младшей сестры.
Поразмыслив на трезвую голову, Вадим пришел к выводу, что совершенно напрасно запугал себя. В Приморске его никто в лицо не знал, а первый приезд, если и заметили, то скорее всего событие давно выветрилось из памяти соседей, которых он даже тогда и не видел. Поэтому, если приехать туда снова, но не на своей машине… Остановиться не в доме покойного дядьки, а где-нибудь на берегу, или в городке по соседству. Нет, это не подходило. Ездить туда-сюда, возить девчонку. Нет. Лучше на месте. И не на пару дней, а на целую неделю или две. Так, чтобы опустошиться до самого дна. Вымотаться и успокоить душу с телом до следующего года.
Приняв решение снова съездить в Приморск, Вадим успокоился. Задолго до наступления долгожданного лета он принялся готовиться к отпуску. На чужое имя был приобретен белый "фольксваген" и сделаны к нему левые номера. Потихоньку закупались недорогие, но эффектные подарки для девчонок, в голове составлялся список продуктов и алкоголя, который следовало взять с собой. Была приобретена отличная палатка, биотуалет и множество всевозможных туристических аксессуаров, призванных облегчить жизнь одинокому мужчине на берегу моря.
Самым сложным оказалось выстроить свой график так, чтобы попасть в Приморск летом. Еще повезло, что папаша жены подарил ей на день рождения крутой круиз по всему земному шару. Тесть с тещей видели, что отношения в семье снова накалились и решили помочь, дав любимой доченьке отдохнуть. Вадим не возражал, но в приступе конспирации заказал себе на время путешествия жены поездку в один из Моршинских санаториев. Даже побывал там. Два дня погулял в парке, попил водички и под покровом ночной темноты свалил обратно в Киев.
Чувствуя себя, как минимум, Джеймсом Бондом, Вадим поехал не на свою виллу, а на съемную квартиру. В ней хранилась туристическая экипировка и подарки. На соседней улице, за проволочной сеткой маленькой стоянки, ждал своего часа белый "фольксваген". Выспавшись, он загрузил машину и помчался в Приморск. Был там к следующему утру.