- У тебя есть оружие?
Ракушка покачала головой:
- Был маленький нож, но тюремщики забрали его и не отдали.
- Тогда купи себе другой. И не такой, чтобы кошельки срезать, а побольше, чтобы можно было защититься. Вечером приходи к Станбогу - расскажешь нам, что узнала.
- Договорились, - сказала девушка и, прежде чем уйти, убрала серебряную печать под тунику. - Лучше не показываться с этой штукой на людях. Там, где я ошиваюсь, знак Правителя будет нервировать людей. Да и убить могут за серебряную-то штучку.
- Может быть, это вовсе и не серебро, а только посеребренная сверху медь,предположил Железное Дерево.
- Поверь мне, я знаю людей, которые готовы убить и за такой кусок меди. А другие, узнав, что это печать Правителя, еще и приплатят, лишь бы получить возможность замочить того, кто ее носит. Ладно, вечером увидимся.
Ракушка бесшумно, словно кошка, исчезла в темноте.
- Не понимаю, как эта девчонка до сих пор жива, крутясь в этом гадюшнике,сказал Железное Дерево.
- Да уж, крутиться ей приходится изрядно, - согласился Нистур, а затем, помолчав, хлопнул приятеля по плечу и сказал: - Пойдем, дружище. У нас есть еще несколько часов до наступления темноты. Я не хочу больше никого допрашивать, пока не выясню, каково же положение самого города. Давай-ка займемся этим делом.
- Согласен,- ответил Железное Дерево.- Посмотрим, в каком состоянии стены, поглядим на лагерь кочевников. Хотя подожди, а почему это ты все время командуешь? Тоже мне, начальник нашелся на мою голову. Не забывай, кто кому отметину поставил на шее.
- Об этом я не забываю ни на минуту,- заверил его Нистур, машинально потирая клеймо. - И все же, я полагаю, ты согласишься, что язык у меня подвешен лучше. Во мне говорит поэт. И всякого рода умственные упражнения мне чрезвычайно приятны. Что скажешь, если мы поделимся следующим образом: ты следуешь моим указаниям в ходе следствия, я же буду беспрекословно подчиняться тебе, окажись мы втянутыми в бой или попади в общую заваруху со всем городом? С готовностью полагаюсь на твой боевой опыт.
- Пока согласен, - буркнул Железное Дерево.
Когда они направились мимо стен дворца через площадь к Северным воротам Тарсиса, Нистур спросил:
- Не думаешь ли ты, что пришло время рассказать, почему один из местных аристократов решил убрать тебя? Сначала я не спрашивал, потому что речь шла о моей работе и это было не моего ума дело. Но теперь мы связались с этими негодяями, и в целях нашей общей безопасности я хотел бы выяснить, чем и кому же ты так сумел насолить. Железное Дерево развел руками:
- Поверь, знал бы сам - рассказал бы тебе. Я вовсе не собираюсь подвергать нас ещр большей опасности. Но я действительно понятия не имею, почему один из местных аристократов так возжелал моей смерти. Я в городе меньше месяца, тихо проживал полученные за последнюю войну деньги. Я ни с кем не общался, кроме как с нашим братомнаемником да с посетителями кабаков у старого волнолома. Хотя я, конечно, всего не помню...- Его голос дрогнул.
- Что? Ты хочешь сказать, что ко всем остальным удовольствиям у тебя еще и провалы в памяти?
- Иногда случается что-то вроде того. Но в последнее время не было. Железное Дерево покачал головой. - Нет, я уверен - ни с одним из местных аристократов дел у меня не было.
- Ну и ладно. Аристократов-то и в лучшие времена не поймешь. Может быть, он шлялся по городу переодетым и ты обыграл его в кости. А может быть, его с женой проносили по городу в паланкине, а та слишком внимательно посмотрела на тебя из-за занавески, вот он и взбеленился.
- Все возможно,- признал Железное Дерево.- Может быть, он вообще принял меня за кого-то другого. Ничего, скоро все выяснится. Сейчас важнее подумать, как выпутаться из той западни, в которой мы оказались.
Приятели прошли дворцовую ограду и вышли на широкую улицу, ведущую прямо к одним из трех городских ворот. Нистура поразило то, как различаются две ее стороны. С юга возвышался один из добротных кварталов с большими красивыми домами и дорогими лавками. А по другую руку - с северной стороны - начинался Старый Город, не признаваемый городскими властями, считающийся заброшенным. Большинство его высоких зданий разрушилось во время Великой Катастрофы, а те, что сохранили свои два-три этажа, стояли теперь словно пустые каркасы, зияя провалами окон, будто пустыми глазницами. Здесь Катастрофа прошлась обычным землетрясением, за которым всегда следуют опустошительные пожары. В Старом Городе не осталось ни одного деревянного сооружения, а все устоявшие при землетрясении здания изрядно обгорели.
- Судя по высоте руин, это был один из богатейших и роскошных районов города,- заметил Нистур.- Надо же - такой ущерб. Теперь понятно, почему Тарсис так и не оправился после Катастрофы.
- У этих торгашей просто духу не хватило, - презрительно бросил Железное Дерево. - Я видел города, от которых после Катастрофы камня на камне не оставалось. Так они просто заново отстроились. Даже не подумаешь, что их коснулись такие потрясения. А с этих чего взять?
- Я от них тоже не в восторге, но нужно быть справедливым: город обслуживал гавань, которая после Катастрофы исчезла.
- Ас чего это я должен быть к ним справедлив? - буркнул Железное Дерево.
Наконец они подошли к воротам - внушительному сооружению, сами створки которого были из толстых бревен высотой футов по двадцать. Массивная железная решетка из толстых прутьев служила второй защитой ворот. Обычно в эти часы она была поднята так, что только острые зубья нижней кромки виднелись над головами прохожих. Но по случаю военного положения ее не поднимали и днем. В одной из огромных створок ворот была сооружена маленькая калитка такой ширины, что в нее с трудом проходил один человек. Калитка, не менее толстая, чем сами ворота, висела на толстых кованых петлях и была заперта на несколько внушительных металлических засовов и толстенный деревянный брус.
По обеим сторонам ворот возвышались башни, превышающие общий уровень стен на пятнадцать футов. Верхние площадки башен были обрамлены устрашающими зубцами. На башнях были установлены большие баллисты и несколько тяжелых арбалетов - в три-четыре раза больше тех, которые служат личным оружием. Эти оборонительные приспособления устанавливались на поворачивающихся платформах и могли посылать во врага тяжелые металлические стрелы или камни величиной с хорошую дыню.
Большая группа наемников, вооруженных самым разным оружием, внимательно проследила взглядом за подошедшими приятелями.
- Кто командует гарнизоном ворот? - спросил Железное Дерево, приблизившись к солдатам.
- А кому он понадобился? - не очень приветливо отозвался один из наемников.
Показанные серебряные печати возымели свое обычное действие. Через минуту солдаты разыскали командира, который не замедлил подойти к посетителям.
- Капитан Карст, к вашим услугам,- представился солидный седоусый воин, подошедший к приятелям, спустившись с одной из башен. Бросив взгляд на драконью шкуру солдата, он, не удержавшись, воскликнул:
- Железное Дерево? Тебе же отказали все вербовщики! Как же ты смог так быстро занять этот высокий пост при Правителе Тарсиса?
- Как знать, капитан, в чем наше предназначение и не стоим ли мы большего, чем имеем в этой жизни? - торжественно продекламировал Нистур и деловито добавил: - Нам нужно осмотреть стены и бросить взгляд на лагерь кочевников.
Капитан слегка пожал плечами, звякнув пластинами доспехов.
- Рад помочь. Пойдемте.
Проводя приятелей по узкой спиральной лестнице внутри башни, капитан поинтересовался: - Нам сообщили, что Правитель выдал три такие печати следователям. Вы действительно думаете разыскать убийцу этого дикаря?
- На это мы и нанялись,- подтвердил Железное Дерево.
На вершине башни им отдал честь сержант - начальник караула.
- В лагере кочевников все спокойно, господин капитан. Появилась еще одна банда этих варваров. Человек сто, наверное.
Нистур и Железное Дерево подошли к зубцам и посмотрели на раскинувшийся перед ними лагерь кочевников.
- Впечатляет,- коротко прокомментировал увиденное Нистур.
Лагерь действительно представлял собой внушительное зрелище: сотни шатров и навесов. загоны для лошадей и другого осота; воины, тут и там упражняющиеся в стрельбе из лука или метании копья; дозорные патрули, уходящие и возвращающиеся в лагерь. Всему этому недоставало порядка, свойственного цивилизованной армии, но все говорило о том, что это войско тоже знает, что делает.
Железное Дерево обратился к капитану:
- Обычно эти варвары кочуют целыми племенами. Сколько из этой толпы воинов?
- Здесь одни солдаты,- доложил Карст.- Их новый Вождь сумел убедить кочевников оставить свои семьи в безопасных местах, утверждая, что тем нечего бояться, когда междоусобная вражда осталась в прошлом. Сегодня лагерь на треть больше, чем был вчера. Я думаю, что по племенам прошел слух, будто Киага собирается разграбить Тарсис. Вот сюда и тянутся даже те, кто еще не присягнул ему на верность, желая поучаствовать в дележе такого лакомого куска.
- Если он добьется своего, - сказал Железное Дерево,- то присягнут ему все кочевники Равнины. Он станет их лидером, Верховным Вождем, тут и спорить нечего.
- Ты хочешь сказать,- предположил Нистур, - что он не очень-то заинтересован в успехе нашего следствия? Мы ведь таким образом лишаем его отличного повода для штурма.
- Да, ему это совсем ни к чему, - согласился Карст. - Отмени он штурм как тогда ему объясняться с его головорезами? Они-то уже настроились на войну и богатую добычу.