Спустя какое-то время фотограф с врачом удалились и явились два других человека и унесли труп на носилках. Потом ушел специалист по отпечаткам пальцев. Остались два сыщика и еще двое полицейских. Они вели себя исключительно деликатно, а Джек Нунан спросил, не лучше ли ей уехать куда-нибудь, к сестре например, или же она могла бы переночевать у его жены, которая приглядит за ней.
Нет, сказала она. Она чувствует, что не в силах даже сдвинуться с места. Они очень будут возражать, если она просто посидит, покуда не придет в себя? Ей действительно сейчас не очень-то хорошо.
Тогда не лучше ли ей лечь в постель, спросил Джек Нунан.
Нет, ответила она, она бы предпочла просто посидеть на стуле. Быть может, чуть позднее, когда она почувствует себя лучше, она сможет найти в себе силы, чтобы сдвинуться с места.
И они оставили ее в покое и принялись осматривать дом. Время от времени кто-то из сыщиков задавал ей какие-нибудь вопросы. Проходя мимо нее, Джек Нунан всякий раз ласково обращался к ней. Ее муж, говорил он, был убит ударом по затылку, нанесенным тяжелым тупым предметом, почти с уверенностью можно сказать -- металлическим. Теперь они ищут оружие. Возможно, убийца унес его с собой, но он мог и выбросить его или спрятать где-нибудь в доме.
-- Обычное дело, - сказал он. -- Найди оружие я считай, что ты нашел убийцу.
Потом к ней подошел один из сыщиков и сел рядом. Может, в доме есть что-то такое, спросил он, что могло быть использовано в качестве оружия? Не могла бы она посмотреть: не пропало ли что, например большой гаечный ключ или тяжелая металлическая ваза?
У них нет металлических ваз, сказала она.
-- А большой гаечный ключ?
Кажется, у них нет и большого гаечного ключа. Но что-то вроде этого можно найти в гараже.
Поиски продолжались. Она знала, что полицейские ходят и в саду, вокруг дома. Она слышала шаги по гравию, а в щели между шторами иногда мелькал луч фонарика. Становилось уже поздно, часы на камине показывали почти десять часов. Четверо полицейских, осматривавших комнаты, казалось, устали и были несколько раздосадованы.
-- Джек, -- сказала она, когда сержант Нунан в очередной раз проходил мимо нее, -- не могли бы вы дать мне выпить?
-- Конечно. Может, вот этого виски?
-- Да, пожалуйста. Но только немного. Может, мне станет лучше.
Он протянул ей стакан.
-- А почему бы и вам не выпить? -- сказала она. -- Вы, должно быть, чертовски устали. Прошу вас, выпейте. Вы были так добры ко мне.
-- Что ж, -- ответил он. -- Вообще-то это не положено, но я пропущу капельку для бодрости.
Один за другим в комнату заходили и другие полицейские и после уговоров выпивали по глотку виски. Они стояли вокруг нее со стаканами в руках, чувствуя себя довольно неловко в ее присутствии, и пытались произносить какие-то слова в утешение. Сержант Нунан забрел на кухню, тотчас же вышел оттуда и сказал:
-- Послушайте-ка, миссис Мэлони, а плита-то у вас так и горит, и мясо все еще в духовке.
-- О Боже! -- воскликнула она. -- И правда!
-- Может, я ее выключу?
-- Да, пожалуйста, Джек. Большое вам спасибо. Когда сержант снова вернулся, она взглянула на него своими большими, темными, полными слез глазами.
-- Джек Нунан, -- сказала она.
-- Да?
-- Не могли бы вы сделать мне одолжение и другие тоже?
-- Попробуем, миссис Мэлони.
-- Видите ли, -- сказала она, -- тут собрались друзья дорого Патрика, и вы помогаете напасть на след человека, который убил его. Вы, верно, ужасно проголодались, потому что время ужина давно прошло, а Патрик, я знаю, не простил бы мне, упокой Господь его душу, если бы я отпустила вас без угощения. Почему бы вам не съесть эту баранью ногу, которую я поставила в духовку? Она уже, наверно, готова.
-- Об этом и разговора быть не может, -- ответил сержант Нунан.
-- Прошу вас, -- умоляюще проговорила она. -- Пожалуйста, съешьте ее. Лично я и притронуться ни к чему не смогу, во всяком случае ни к чему такому, что было в доме при нем. Но вас-то это не должно тревожить. Вы сделаете мне одолжение, если съедите ее. А потом вы можете продолжить свою работу.
Четверо полицейских поколебались было, но они явно уже проголодались, и в конце концов она уговорила их отправиться на кухню и поесть. Женщина осталась на своем месте, прислушиваясь к их разговору, доносившемуся из-за открытых дверей, и слышала, как они немногословно переговаривались между собой, пережевывая мясо.
-- Еще, Чарли?
-- Нет. Оставь ей.
-- Она хочет, чтобы мы ничего не оставляли. Она сама так сказала. Говорит, сделаем ей одолжение.
-- Тогда ладно. Дай еще кусочек.
---- Ну и дубина же это, должно быть, была, которой этот парень ударил беднягу Патрика, -- говорил один из них. -- Врач говорит, ему проломили черен, точно кувалдой.
-- Потому нетрудно будет ее найти.. -- Точно, и я так говорю.
-- Кто бы это ни сделал, долго таскать с собой эту штуку он не будет.
Кто-то из них рыгнул.
-- Лично мне кажется, что она где-то тут, в доме.
-- Да наверно, где-то у нас под носом. Как по-твоему, Джек?
И миссис Мэлони, сидевшая в комнате, захихикала.