Жозэ встал и вышел в коридор.
Он сразу же увидел на пороге кабинета Бари бумажный шарик. Он никуда не делся, никуда не закатился. Жозэ подошел и поднял бумажку.
Это оказался листик, вырванный из записной книжки. На нем стояло число: 18 июля.
Жозэ узнал почерк главного редактора. Изящный почерк, не соответствующий характеру Бари. Все буквы были округленной формы, четкие, старательно выведенные, и многие из них не сливались с соседними.
, -- сказал себе Жозэ.
На листке было набросано стихотворение, вернее, начало стихотворения, черновик. Видимо, он не удовлетворил автора, и тот, перечеркнув его двумя волнистыми линиями, скомкал.
, -- прошептал Жозэ.
Вот что было на бумажке:
Сегодня вечером... (Название)
Прощай, прощай, сгущается вечер,
Город погружается в сон,
Где же огни мои?
(Автор сперва написал: , потом зачеркнул слово и заменил его словом .)
Где же память о тебе,
Прощай, прощай. В тишину
Оденется город,
В безмятежность...
На этом стихотворение обрывалось.
Жозэ присвистнул. Первым его желанием было смять бумажку, и он уже размахнулся, чтобы забросить ее подальше, но передумал, развернул листик, старательно разгладил его и заново перечитал стихотворение...
В этот момент с первого этажа здания донесся выстрел. Затем второй.
5. УБИЙЦА ГДЕ-ТО БЛИЗКО
Угадай, если можешь, и выбирай, если
осмелишься.
Нивель де ла Шоссе
Жозэ побежал к лифту. Он нажал на кнопку вызова. Зажегся красный глазок.
Тихо заколебались тросы.
Кабина пошла наверх.
Жозэ снова подумал о Симони, о человеке в зеленой накидке, который боялся возвращаться домой по темной набережной.
. Перед глазами Жозэ возникла прогуливающаяся по набережной фигура в развевающейся накидке.
Потом ее сменило лицо Бари, его тяжелый затылок, круглый большой нос, лысый череп. .
До чего же долго поднималась кабина! Секунды текли с убийственной медлительностью.
Что увидит он там, внизу?
В памяти всплыла одна фраза.
Он машинально повторил ее про себя.
И теперь она не выходила у него из головы.
Жозе посмотрел направо, потом налево, вглядываясь в оба конца коридора, и подумал, что так же вот осматривался Симони, ожидая, что кто-то вдруг появится.
Неизвестно кто...
Вот это и было самым тягостным в сегодняшнем вечере. Беспрерывно возникали все новые вопросы. Загадочное существо. У книги нет автора. Нельзя представить себе, как он выглядит. По телефону слышали его голос, но непонятно было даже, женщина это говорит или мужчина. Никто. Господин Никто.
Полная неопределенность.
А теперь еще вдобавок эти выстрелы в ночной тишине... Еще какая-то драма, и он ничего не может узнать, потому что кабина никак не поднимется.
Гул лифта постепенно замирал. Показалась крыша кабины. Сейчас раздастся щелчок, кабина вздрогнет и остановится.
Останется открыть решетчатую дверцу, потом стеклянную, войти в кабину, нажать кнопку , спуститься вниз и наконец узнать, что озна...
Кабина подняла чье-то тело.
Вернее, там, привалившись к стенке, согнувшись, поддерживая левую руку правой, стоял мужчина.
-- Д'Аржан! -- воскликнул Жозэ.
В лифте действительно стоял д'Аржан. У него был крайне взбудораженный вид, лицо его время от времени искажалось от боли.
-- Старина, что с вами? Вы ранены?
-- Кажется, не очень серьезно, -- тихо сквозь зубы проговорил д'Аржан.
-- Пойдемте!