Находившиеся на арене таурентины бросились к нам, и мы с Мурмилиусом, спина к спине, встретили их атаку.
Замелькали клинки, зазвенела сталь-и враги один за другим стали оседать на землю под яростными ударами разящих их отчаянньк мечей.
Вскоре к нам присоединился третий в одеянии готовившегося выйти на поле гладиатора.
- Хо-Сорл! - с радостью узнал его я.
- Что-то долго ты сюда добирался, - расправляясь с очередным противником, заметил Мурмилиус.
Хо-Сорл, мгновенно включаясь в сражение, рассмеялся.
- Кернус рассчитывал, что я тоже выйду на арену в слепом шлеме, сказал он. - Но Хо-Ту нарушил его планы.
Рядом с нами появился четвертый товарищ, также в шлеме, закрывающем лицо.
- Ремиус! - воскликнул я.
- Мне тоже уготован был поединок в слепом шлеме, - ответил тот. - К счастью, я наткнулся на Хо-Ту.
- И, как я полагаю, - с усмешкой добавил Мурмилиус, не забывая при этом о наседающем неприятеле,на девушек с Горшечной улицы.
- Ну, если быть совсем точным, - ответил Ремиус, выдергивая свой меч из-под ребер падающего к его ногам противника, - на них тоже.
Мурмилиус в великолепном выпаде, словно ему надоело драться с одним и тем же противником, уложил сражавшегося с ним таурентина и перешел к следующему.
- Да, на аукционе за этих девиц покупатель выложил бы кругленькую сумму, - сказал он.
- Может, стоит отдать этим девчонкам с Горшечной улицы тех таурентинов, что останутся в живых после этой схватки, - высказал предположение Хо-Сорл.
Я едва успевал отбивать мелькавшие у самой моей груди клинки таурентинов.
- Отличная идея, - согласился Мурмилиус.
Еще дюжина таурентинов бросилась на подмогу своим товарищам, ряды которых быстро таяли.
- Если после этой рубки из них вообще кто-нибудь останется в живых, закончил тему Ремиус, расправляясь с очередным противником.
Таурентины, один за другим спускавшиеся с верхних рядов трибуны, все продолжали выбегать на арену.
Хо-Ту с кривым ножом в руке, с которого текла кровь, тоже словно вырос откуда-то из-под земли и стал рядом с нами.
В ту же секунду я едва успел отбить направленный ему в грудь вражеский клинок.
- Думаю, здесь более уместен меч, нежели твой крохотный ножик, заметил ему Мурмилиус.
Хо-Ту выхватил меч и словно в оправдание заработал им изо всех сил.
- Убейте их! - донесся до меня крик Филемона.
Еще не меньше сотни таурентинов перемахнули через барьер, отгораживающий зрительные трибуны от арены стадиона, и бросились к нам.
Мы начали пробивать себе дорогу среди уставших, изнуренных схваткой, окровавленных таурентинов к этому новому, полному сил вражескому подкреплению.
- Я уложил семнадцатого! - крикнул Ремиус Хо-Сорлу.
- А я уже давно сбился со счета, - ответил ему ХоСорл.
Ремиус сердито рассмеялся и добавил ещё одного к списку своих жертв.
- Наверное, у меня на счету уже сотни две, не меньше, - тяжело дыша, продолжал подсчет Хо-Сорл.
По счастью, нападавшие таурентины не могли наброситься на нас все сразу и вынуждены были атаковать небольшими группами, справиться с которыми нам было легче.
- Слин хвастливый! - крикнул товарищу Ремиус и тут же добавил: Девятнадцатый!
Хо-Сорл завалил на землю очередного противника.
- Двести шестой, - с легкой небрежностью довел он до сведения товарища, тут же переключаясь на очередного противника.
- Тише! - заорал Мурмилиус, и те послушно замолчали.
Теперь они дрались молча, и среди яростного звона мечей раздавались только ожесточенные вопли атакующих да стоны смертельно раненных.
- Их слишком много! - не удержался я.
Мурмилиус не ответил; он продолжал биться.
В секундное затишье я повернулся к нему, но, как и прежде, не смог различить хоть каких-нибудь черт лица этого легендарного человека.
- Кто вы? - спросил я.
- Я - Мурмилиус, - рассмеялся он.
- А почему Мурмилиус дерется бок о бок с Тэрлом Кэботом? поинтересовался я.
- Точнее говоря, - ответил он, - это Тэрл Кэбот дерется бок о бок с Мурмилиусом.
- Что-то я не понимаю, - признался я.
- Мурмилиус, - гордо ответил он, - ведет борьбу: Он сражается.
- Я тоже сражаюсь, но мое сражение несколько отличается от того, что ведет Мурмилиус.
- Верно, - ответил он, - и прежде всего тем, что ты ведешь войну, не совсем понимая, за что именно.
- А какую же войну ведете вы? - допытывался я.