— Значит, Аурус? Не ждал, что Стражи так быстро нападут на след. Что ты теперь собираешься делать? Жаловаться герцогу?
— Я мог бы, — спокойно ответил Гвай. — Но не буду. Смысла не вижу. Торговать вы все равно не перестанете.
— Не перестанем, — Лентул согласно опустил веки. — Можно вопросик? Ты собираешься за Врата по надобностям ремесла или просто ради развлечения?
— И то, и другое. Я не желаю никому вредить. Если от вашей контрабанды зависит жизнь поселенцев Ауруса — торгуйте сколько угодно, только не увлекайтесь. Мы закроем глаза на прирученных сартаков, но, увидев тварь, способную и готовую убивать... Сам понимаешь, долго думать в подобных случаях мы не приучены.
Гвай проникновенно взглянул на господина прецептора, тот ответил легким кивком.
— Договорились, увлекаться не будем. Бумагу к тану Арнульфу я тебе напишу. Правитель он неплохой, но весьма своеобразный... Да собственно, каким еще может быть человек, добровольно поселившийся в мире, где есть только чудовища и опасности? Ладно, это лирика. Что еще ты хочешь узнать?
Спустя полколокола Гвай и Конан вышли из двухэтажного обшарпанного здания управы городской стражи, забрались в седла и направились к Полуночным воротам Чарнины.
Оба были вполне довольны разговором — месьор Аентул понял Гвайнарда с полуслова и не стал опускаться до пошлых оправданий или отпирательств. Бесспорно, прецептора несколько задел тот факт, что его деятельность на поприще тайной торговли открылась, он старик знал, что Ночным Стражам можно доверять — если Гвай сказал, что не выдаст, значит так тому и быть.
Кроме письма к возглавлявшему человеческую колонию на Аурусе тану Арнульфу, месьор Аентул выдал охотникам нарисованный на листе пергамента план населенных земель Ауруса, назвал некоторые важные ориентиры и дал несколько важных советов — чего стоит остерегаться, как безопасно устроить лагерь для ночевки и как обойти возможные препятствия. Было видно, что прецептор бывал в Мире Соседнем, а значит, к его рекомендациям стоило прислушаться. Узнав, что у Конана вместо обычного коня под седлом настоящий сартак, Лентул одобрительно воскликнул:
—Это очень хорошо! Зверь поможет вам уберечься от возможных неприятностей. Кстати, большинство подданных Арнульфа ездят именно на сартаках. Что ж, если решились — отправляйтесь. Гвай, когда... Когда и если вернетесь, загляни ко мне. Хочу узнать последние новости с Ауруса. И последнее: учтите, Аурус это не Хайбория. Это гораздо хуже.
— Что же может быть хуже нашего завшивленного мирка? — озадачился Конан. — Господин прецептор, данные слова следует полагать предупреждением или шуткой?
—Никаких шуток. С подобными вещами я предпочитаю не шутить. И вам не советую.
— Гвай, и все-таки, зачем мы туда едем? Почему ты ничего не хочешь объяснить?
— Я объяснял двадцать раз. А ты, наверное, невнимательно слушал. Мне очень не нравится то, что из-за Грани к нам попадают вещицы, способные причинить большой вред.
— И одновременно ты сам признал: остановить контрабанду мы не в силах. Если уж торговцев поддерживает сам прецептор стражи, доверенное лицо великого герцога... Похоже, Лентул неплохо зарабатывает на перепродаже артефактов и животных.
— Понимаешь ли, — задумчиво сказал Гвайнард. — Есть у меня подозрение, что тут затевается оч-чень серьезная и глубокая интрига. Месьор Лентул удивительно легко согласился помочь нам, а это наводит на размышления.
— Сказки! Он испугался, что мы донесем королевскому наместнику! Какая еще интрига? Вывезти из портала некого жуткого монстра и запустить его в спальню короля Эльдарана? Или, например, благородный господин прецептор вошел в сговор с какими-нибудь очень агрессивными разумными тварями Ауруса, сохранившимися после катастрофы, и помогает им готовить вторжение в Хайборию? Бред!
— Верно, бред, — согласился Гвай. — Мы ничего не знаем о планах Лентула и его сообщников, если, конечно, таковые планы имеются... Знаешь, давай не забивать голову ненужными мыслями. Будем считать, что мы отправляемся на увеселительную прогулку. Только придется слушать в оба уха и смотреть в оба глаза — вдруг случайно узнаем нечто важное? Сердце мне отчего-то вещает: мы случайно прикоснулись к одной из наиболее охраняемых тайн Бритунии, да вот только не представляем в чем данная тайна состоит! И угораздило же тебя купить сартака вместо лошади!
Гнедой, словно учуяв, что люди говорят именно о нем, покосился на Гвайнарда с презрительным негодованием. За несколько дней знакомства с редкостным зверем, Конан начал подозревать, что разговоры о полуразумности сартаков — отнюдь не пустая болтовня. Тварь отчасти понимала человеческую речь, узнавала хозяина по голосу и, наконец, подтвердила свои способности имитатора — минувшим утром Гвайнард обругал сартака, загородившего ему дорогу, после чего командир отряда был отослан Гнедым в весьма отдаленном направлении, причем сартак в точности скопировал интонации недовольного жизнью Конана. Сие незамысловатое, но весьма энергичное речение привело в замешательство даже видавшего виды киммерийца, ибо он никогда прежде не встречал лошадей, знакомых с площадной бранью.
По дороге, занявшей большую часть дня, Гнедой (варвар, затруднившись избрать для сартака подходящее имя, не особо мудрствуя, решил назвать его по цвету масти) вел себя вполне прилично, как самый обыкновенный ездовой конь. Слушался команд, на единственном привале начал мирно пощипывать травку, будто опровергая репутацию плотоядного хищника. Гвай объяснил, что если зверю недостает мясной пищи, то некоторое время он вполне может пробавляться и подножным кормом, чем немало успокоил Конана — киммериец был всерьез озабочен прокормлением сартака: достать большое количество мяса в глуши, в походе, было почти невозможно, а такая здоровенная скотина наверняка прожорливее любого тигра. Или, может быть, отпускать Гнедого на охоту во время ночевок?..
По словам Рэльгонна, Бритунийские Врата находились возле самых гор, то есть, всем желающим попасть с Закатного материка на Аурус следовало пропустить поворот тракта на Гиперборейский перевал, свернуть на Полуночный закат и пройти через лес до первых скальных выходов Граскааля. А там, сказал упырь, не ошибетесь.
Конан посчитал такие объяснения чересчур расплывчатыми и предпочитал ориентироваться по плану, выданному шустрым чарнинским прецептором. Гвай же оставался напрочь невозмутим и следил за дорогой вполглаза. Когда всадники, следуя рекомендациям рудненского упыря, оставили дорогу и нырнули в чащу, киммериец забеспокоился — не было даже намека на тропу] Заблудиться проще простого!
— Ничего подобного, — отмахнулся Гвайнард.
— Полагаю...
Что именно полагал Гвай варвару узнать не удалось. Слух уловил неприятный сухой щелчок арбалетной тетивы, тяжелый стальной болт ударил по стволу древней сосны в трех ладонях от головы Конана, расщепив кору. Прямо перед копытами лошадей в землю воткнулись четыре белооперенные лучные стрелы.
Сартак злобно взвизгнул и повернул голову в сторону черного бурелома — наверняка именно среди поваленных деревьев засели вооруженные недоброжелатели.
—Оружие не трогать... — шикнул Гвай, увидев как варвар схватился за рукоять меча. — Помнишь, месьор Лентул говорил, будто Врата охраняют? — И уже громче: — Эй, покажитесь! Мы из Чарнины!
—А мы из Кхитая, — громыхнул из полутьмы сочный бас. — Слезайте с седел! Возьметесь за клинки нашпигуем стрелами, ровно ежей иглами!
Ничего не поделаешь, пришлось подчиниться. Конан, на всякий случай взял сартака коротко, под узду.
Вдруг клыкастая лошадка решит, что на хозяина напали и ринется в бой? Эйнар, вроде, говорил, что сартак может запросто справиться с человеком...
Из бурелома показался здоровенный бородатый детина средних лет. Все как положено: из-под старого кожушка видны рукава кольчуги, меч и кинжал на поясе, в руке самострел. Причем, тетива натянута, а на ложе красуется стрела.
— Кто таковы? — недружелюбно осведомился бородач. — Отчего по лесу едете, а не по тракту? Наш вельможный тан не любит, когда по его лесам шляются всякие...
— Мы тебе не «всякие», — буркнул Гвай. — Едем к тану Арнульфу с депешей от прецептора Чарнины Лентула. Понял?
— К Арнульфу, значит? — детина прищурился. — Бумагу дай глянуть. Да не мнись, как девка, мы грамоте обучены, буквы разбирать умеем. И что-то рожи ваши мне прежде знакомы не были...
Письмо перекочевало к бородатому, тот внимательно рассмотрел свиток, оценил печать господина прецептора и поднял суровый взгляд на Гвайнарда.
— Тут написано, будто у вас есть знак. Что вы люди свои, а не соглялзтаи. Показывай.
— Знак? — Гвай повернулся к Конану. — Ничего не понимаю! Лентул не давал нам никакого знака!
В этот момент Гнедой громко фыркнул, обращая на себя внимание, и поднял верхнюю губу, демонстрируя впечатляющий арсенал острых зубов. Выпростал серый раздвоенный язык, поводил им вправо-влево, щелкнул клыками и для эффектного финала представления громогласно изрек слово, которым обычно именуют самку домашней собаки. Относился данный эпитет, без сомнения, к бородатому лесовику с арбалетом. Конанова наука шла сартаку впрок.
Да уж, вот тебе и «знак». Убедительнее не бывает.
—Ага! Знакомая тварь! — многозначительно прогудел детинушка и внезапно подобрел. — Ладно, теперь я вам верю. Забирайте свой пергамент месьоры, да храните тщательнее — тан Арнульф суть человек подозрительный... Когда собираетесь на ту сторону перебраться? Прямиком сегодня? Учтите, за Вратами день длится немного дольше чем у нас, там теперь середина дня, хотя здесь вечер. Меня зовут Торд с Озерного Рога, командую балбесами оберегающими дорогу к Вратам, когда они открыты...
— Озерный Рог? — припомнил Гвай. — Как же, бывал. У вас четвертым годом в окрестностях устроил логово носферат, которого мы и прикончили...
— Точно, — почему-то обрадовался Торд, — страшная, прямо сказать, была чуда — сколько народу перекусала! Так ты из Ночных Стражей что ли?
Слово за слово, итого сотня слов. Наигранная суровость Торда волшебным образом улетучилась, он кликнул своих — компанию из полудесятка таких же заросших до самых глаз, вооруженных и мрачноватых лешаков — и вызвался провести друзей светлейшего прецептора Лентула прямиком ко Вратам.
Из неспешного разговора, проистекавшего по дороге, Конан выяснил, что охрана тропинок ведущих к порталу и непосредственно самих Врат поставлена исключительно грамотно — не иначе чарнинский прецептор, искушенный в подобных играх по роду службы, постарался. Летом и зимой, на время действия портала, его брали в плотное кольцо несколько отрядов, подчиненных непосредственно Лентулу и его сообщнику за Вратами — Арнульфу. Никаких просек, по которым могли бы двигаться караваны, никаких отметин на деревьях, по которым непосвященный мог бы найти дорогу. У самого портала — постоянная засада, числом до полутора десятков подданных Арнульфа. Никто не должен знать, где находится прореха в ткани тварного мира. Все допропорядочные подданные Бритунии обязаны знать, что далекие полуночные леса необитаемы и опасны — чудовища, разбойники (за которых отлично могли сойти диковатые охранители портала), хищные звери и прочие ужасы прекрасно отпугивали любопытствующих.
Товары из-за Грани перевозились на вьючных лошадях или сартаках, причем наивозможно скрытно — шли по лесам, избегая трактов, на которых иногда появлялась Дорожная Стража герцога. Полагая, что Гвай и Конан действительно являются доверенными месьора Лентула, Торд беспечно выдал один из важных секретов контрабандистов: оказывается, главным перевалочным пунктом для торговцев было собственное обширное поместье прецептора, расположенное к полуночи от Чарнины. Туда и доставлялись найденные на Аурусе странные предметы, животные или драгоценности, а уж каким образом предприимчивый Лентул находил покупателей и как переправлял товар в другие города королевства, того Торд не ведал, ибо не его это дело.
Пейзаж разительно менялся — исчезали труднопроходимые чащобы, замещаясь характерными для плоскогорий лугами и сосновыми перелесками, впереди воздвиглась синеватая стена Граскааля, украшенная сияющими под лучами закатного солнца ледниками. Торд со своими головорезами уверенно вел гостей через всхолмья и мелкие речушки, направляясь к одному ему известной точке — если бы не план на пергаменте, в который приходилось периодически заглядывать, то Конан окончательно потерял бы на правление. Вообще-то, они отъехали от тракта не столь и далеко, от силы на шесть лиг, однако местность была сложной даже для привыкшего к путешествиям варвара. В предгорьях всегда так — сотня шагов направо или налево, и ты уже не узнаешь знакомые места.
Не доезжая лучного перестрела до отдельно стоящей скалы, подножие которой укрывали заросли орешника, Торд приказал остановиться, приложил ладони ко рту и огласил окрестности каскадом заковыристых звуков, изображавших панические возгласы вожаков кабаньего стада, окруженного волками. Выглядело весьма натурально, это Конан мог подтвердить со всей ответственностью — создавалось полное впечатление, будто рядом пробегает многочисленный свиной гурт. Ответ на хрюкание и неблагозвучные визги, издаваемые Тордом, не заставил себя долго ждать — вначале послышался трубный глас горного оленя, а затем из-за валунов и кустарника показались человеческие силуэты.
— Кого привели? — предводитель засадного отряда подошел к всадникам. Судя по непременной бороде и схожему вооружению, он был знаком с Тордом давно и прочно. — Новые поселенцы, или как?
— Посланные достопочтенного Лентула, — ответил Торд и подтолкнул Гвайнарда, чтобы показал депешу.