Он просто взял левой рукой из воздуха летящий нож, не отрывая взгляда от врага…
Бросок. Подсечка, — Скай падает, оплетая ногами ноги Винда, и сакс отсекает только прядь волос за ухом. Винд прогибается, посылая свое тело назад, — и волнистое лезвие достает лишь до бедра, чуть повыше колена. Винд неудачно приземляется на сломанную руку: кость выходит наружу. Подняться он успевает только на одно колено, посылая руку с саксом навстречу настигшему его Скаю.
Белый дракон плавно перетекает вниз, подныривая под клинок, и крис входит в бок его молодого противника. Винд подается вперед, хоть и заваливаясь в сторону, — и Скай вынужден отскочить, что бы обратное движение сакса его не задело…
Но это уже не имело значения.
Падая, Винд все равно попытался ударить неторопливо приблизившегося к нему Ская саксом. Этот отчаянный выпад был играючи перехвачен. Нож выпал из вывороченной руки Винда, и раздался еще один хруст — Скай сломал ему левое запястье.
Винд по-прежнему смотрел только в глаза — своему сородичу, противнику, победителю — своей смерти…
И Скай тоже смотрел только в глаза, — продолжая поединок…
Когтистая длань сжалась на горле искалеченного, истекающего кровью дракона, и белый дракон без усилий поднял его вверх… Скольким своим собратьям он уже вот так порвал глотки?…
Когти прокололи кожу, и я знал, что через мгновение они сомкнутся еще сильнее — и еще одним драконом станет меньше.
Хвала богам…
Только для меня это был не просто дракон. Вообще, не дракон…
Какая разница?!
Я не понял, как крис Винда оказался у меня в руке, а я сам летящим на Ская…
Он молниеносно развернулся ко мне, попросту отшвыривая уже не достойного его внимания противника в сторону. Его небрежное движение было исполнено такой силы, что Винд — так же без звука, без стона, — бабочкой отлетел, врезавшись в скалу, и безжизненно осел на землю.
Дьявольщина! Ящерица поганая! В этом твоя мудрость?!.
Изящным порхающим движением Скай перехватил свой крис, — он все еще улыбался… а я знал, что все равно успею… раньше, чем он достанет и меня.
И снова я не понял, что произошло, словно какая-то малая часть времени выпала из восприятия — острие замерло в волосе от моей шеи…
Замерло, потому что его руку держала стоявшая между нами Наир. Крис в моей руке разрезал ей платье, на котором проступало темное пятно… Войди крис чуть глубже — случилось бы непоправимое.
— Не надо, Скай… Свершилось. Разве нет? — она улыбалась сквозь слезы.
Ошеломленный, растерянный я застыл, смотря, как Скай спокойно вытирает клинок и прячет его в ножны, а потом уходит, подхватив ее на руки…
Не знаю, как долго я так стоял, провожая глазами Ская и Наир. И даже после, когда оба они уже скрылись в пещере.
Когда драконы сошлись — она испугалась, я знаю, — совсем как в детстве… За него? Разве за такого — можно бояться?!
Потом она успокоилась немного и стояла рядом, наблюдая, как Скай расправляется с бросившим ему вызов, — все равно, то и дело дергаясь…
А потом она перехватила его руку… Значит знала, что может его остановить.
Почему?..
Интересно, остановила бы она Ская, если бы не вмешался я?.. Сомневаюсь…
А я ее едва не убил… и даже не знаю каких богов благодарить, что смог задержать удар… Но смогу ли я — она знать не могла, потому что я сам не знаю как у меня это вышло…
Проклятье! Я понимаю, что драконов — понять невозможно, но почему я не могу понять собственную сестру?!
Мы, люди, — понимаем ли мы друг друга на самом деле или только выдаем желаемое за действительное: как я, когда решил, что Винд испытывает ко мне нечто большее, чем извращенное драконье любопытство?
Даже если это обман, я не хочу этого знать!
Винд…
Я с трудом заставил себя подойти к так и не пошевелившемуся больше дракону, — и просто упал на колени рядом с его телом.
Винд… Ну почему вы, ящеры, такие психи?! Только дракону может приспичить кинуться в безнадежный бой! Потому что тот, за кого ты поручился тебя обманул и предал… И за того, кто предал, каким бы ничтожеством он не оказался!.. Потому что не стал играть в ваши сумасшедшие игры со смертью…
Винд, я сделал выбор… Слышишь! Винд — я стоял против Ская… Я почти… Тебе — этого достаточно?!
Я хотел перевернуть его, — если уж сам Скай не собирается хоронить своего сородича, — значит, сделать это больше некому… И плевать мне на то, что ты дракон! И на то, что вам самим плевать, где и как валяются ваши кости! … И только сейчас заметил то, что мог бы увидеть и раньше, если бы посмотрел: к счастью, я ошибся — Винд был жив! Он слабо натужно дышал: кажется, последний удар Ская о скалу, если и не перебил ему хребет, то переломал ребра. Но он упорно дышал…
Ах ты, ящерица паскудная! …Я как раз заканчивал кое-как перематывать жуткую рану на животе, что бы он не истек кровью, когда ощутил это непередаваемое мерзкое чувство: что на твою спину не просто смотрят, но уже заносят над ней клинок…
Я повернулся.
Разумеется, там стоял Скай!.. И я испугался! Испугался, что он явился добить беспомощного беспамятного Винда по каким-то своим змеючьим соображениям, а между ними только я… А еще больше — того, что я никуда не собираюсь отступать с этого пути…
В первый раз я смотрел дракону прямо в глаза… А глаза у Ская оказались почти человеческими, только очень светлыми — с белой радужкой, как-будто расчерченной нежно голубыми штрихами…
Я смотрел дракону в глаза, — чего ни когда нельзя делать, что бы он не подчинил тебя своей воле, — и тянул из ножен свой сакс — может хоть на этот раз он на что-нибудь сгодится…
А потом вдруг Скай — не улыбнулся, нет, — он оглушительно раскатисто расхохотался! Из плеч брызнули стрелы крыльев, кожа на глазах проросла серебряной чешуей — и он взмыл в небо, напоследок щелкнув клыками…
Я смотрел на этого мальчишку, выставившего на меня свой нож, упорно и отчаянно защищающего от меня раненого, издыхающего дракона. Понимал ли он, что большего падения для его приятеля быть не может? Это было так забавно! И правильно…
Потому что он смог все изменить…
Они. Изменили и изменились…
Стыд? Что такое стыд? Ничего, он поймет, что главное — жить! Главнее только как жить…
Я вонзился в ждущее меня небо, ныряя и ловя ветер. Как в первом полете, я закручивал петли и бочки, ловя зубами молодую луну… Возможно, этот полет — последний… я не знаю…
И это восхитительно!
Мой сон сбылся! Я снова свободен, пусть еще не совсем… Я исполнил свое предназначение, потому что после меня останется тот, кто будет следующим.
Хранитель.