- Лучше б ты его на Толика его потратила, - сказал Олег.
- Один я уже потратила. Поэтому он и дожил до операции.
Врач взял контейнер и накрыл им артефакт. Волшебное сияние погасло, без него кабинет показался тусклым и унылым.
- Ладно, - Олег завинтил контейнер и сунул его в стол. - У тебя есть время до вечера, чтоб вывезти Толика из Болота. Дольше я не смогу его покрывать.
После операции Олег нагло и откровенно спал. За окном зарядил дождик, от мерного стука капель в окно спалось хорошо как никогда. Врач просыпался, когда в кабинет заходил больной, осматривал его, выписывал рецепты и снова засыпал. В таком состоянии его застукала секретарша Шрамма.
- Олег Игоревич, - позвала она врача.
Врач открыл один глаз.
- Чё?
- Шеф вызывает вас на совещание в актовый зал. Начало через десять минут.
- Щас буду.
- Олег Игоревич!
- Чё?
- Просыпайтесь.
От такого неприкрытого хамства врач открыл сразу два глаза.
- Слушай, Вика, не наглей. Сказал "буду", значит буду!
Секретарша вышла, а Олег поставил кипятиться чайник для кофе. Спать при пациентах он ещё мог себе позволить. Но заснуть в присутствии начальства будет совсем уж неприлично.
Олег высыпал три ложки кофе в кружку и залил кипятком. По кабинету распространился божественный аромат. От крепкого кофе на душе стало чуть теплее, но спать хотелось по прежнему. Олег предупредил медсестру, и пошёл в актовый зал. В крайнем случае, решил он, сесть можно на задний ряд и там вздремнуть. За широкими спинами наёмников из президиума его не увидят.
Когда Олег вошёл в зал, совещание уже началось. Полтора десятка наёмников в полевой форме вольготно расположились в просторном зале. Джон, рыжий протестант из Ольстера, читал доклад на английском. За столом, изображавшим президиум, сидели Зоран, Яцек и Шрамм. Шеф грозно зыркнул на опоздавшего врача, и от такого взгляда Олегу захотелось провалиться сквозь землю.
- Доктор как всегда не в теме, - заметил он.
По залу пронёсся смешок, некоторые обернулись на Олега. Врач почувствовал, как краснеет. Он сел на крайнее кресло и вежливо улыбнулся, а про шефа подумал: "Только попадись мне на приём, ужо попользую тебя клизмой со скипидаром".
- Доклад всем ясен? - спросил Шрамм. - Переводить никому не надо?
В зале загудели, что де, всем всё понятно, перевод не требуется.
- Значит так, - Шрамм хлопнул ладонью по столу. - Очевидно, что на Украине нам больше не рады. Сейчас, когда мы близки к завершению миссии, правительство перекрывает Норду кислород. Поэтому я решил перевести всю команду на Выселки, где нас никто не достанет. Поиск будем вести оттуда. Отправляемся сегодня. И чтоб...
Договорить Шрамму не дали. Из коридора послышались голоса. Разговаривали на повышенных тонах. Раздался удар, словно пнули по футбольному мячу и в зал спиной вперёд влетел наёмник, охранявший вход. Следом вошёл Шершнёв. Участковый эффектным жестом стряхнул с рукавов дождевые капли прямо на первый ряд кресел и Олег понял, что увидит сейчас бесплатное шоу, о котором будет потом рассказывать детям и внукам. Шершнёв, конечно, должностное лицо и представитель власти, но вот так вламываться на совещание Норда ему не позволено. Тем более, не позволено бить сотрудника компании. С минуты на минуту должно было состояться оскорбление милицейского мундира с последующим выносом тела.
- Шрамм! - голос участкового резко прозвучал в притихшем зале. - Не смей лезть в Зону!
Участковый, маленький, сухощавый, в поношенной куртке выглядел среди рослых наёмников как дворняга среди холёных доберманов, но никто не смел даже пошевелиться. Олег понял, что участкового здесь боятся, причём боятся безо всякой видимой невооружённым глазом причины. Шершнёв, ни слова больше не говоря, развернулся и вышел прочь. В зале воцарилась гробовая тишина. Вдруг Шрамм сорвался с места и с неожиданной для своего служебного положения резвостью побежал, но не за участковым на улицу, а во внутренние помещения конторы. Поднялся Яцек. После Шрамма этот похожий хомяка поляк был вторым человеком в украинском отделении Норда. А ещё Яцек был сильно не в духе.
- Короче, до часа "Х" все хождения в посёлок отменяются, - объявил он. - Если хоть одна сука покинет контору без моего ведома - пополам разорву. Зоран, проследи...
Яцек обернулся к врачу.
- Доктор, тебя это тоже касается.
Совещание окончилось. Наёмники загудели, обсуждая последнее распоряжение и потянулись к выходу. В коридоре Олег поймал Зорана.
- Скажи, где хоть эти Выселки находятся?
Серб был мрачнее тучи, предстоящий поход его тоже не радовал.
- Выселки, - ответил он, - это самое отстойное место, какое я знаю. Брошенный посёлок в Зоне.
Олег вернулся в свой кабинет, подошёл к окну из которого открывался вид на поросшую ольхой и чахлыми берёзками пустошь, переходящую в болото. За болотом начиналась Зона, совсем нестрашная, если смотреть из окна охраняемого посёлка.
Где-то далеко над Зоной, среди свинцовых туч сверкнули зарницы - первые предвестницы Выброса, энергетического шторма, изменяющего физические законы самым причудливым образом и насыщающего территорию за периметром пространственно-временными аномалиями. Не приведи Господь, оказаться сейчас в Зоне без укрытия - костей не соберёшь.
Олег открыл шкаф, в котором висела серо-пятнистая полевая форма наёмника и стал нехотя переодеваться. Он знал, когда-нибудь его заставят отработать зарплату по полной программе. Но даже после увольнения фельдшера и разговора со Шраммом поход за периметр представлялся Олегу чем-то абстрактным, вроде миллионного выигрыша по лотерейному билету. И вот, счастливый билет выпал, осталось получить призы - лучевую болезнь, отравление или пулю от какого ни будь психопата. Тут уж как повезёт.
В дверь постучали и не дожидаясь разрешения, в кабинет зашёл усатый мужичёк с гипсовой лонгетой на руке. Он удивлённо глянул на врача в новом прикиде.
- Доктор, ну вы гипс снимать будете, или как? Мы же договаривались!
Олег с трудом подавил желание послать работягу на три буквы. У доктора, понимаешь, трагедия, его принуждают выполнять контрактные обязательства, а тут этот хрен с усами прётся! Хотя с другой стороны, если не снять мужику гипс, у него разовьётся тугоподвижность лучезапястного сустава. И тогда прощай профессия слесаря, прощайте шабашки и подработки.... Олег глубоко вздохнул и махнул рукой.
- Заходи.
В отличие от Олега, Юля избытком воображения не страдала и в будущее особо далеко не заглядывала. Для начала она решила по максимуму воспользоваться расположением заведующего. Девушка сладчайше вздремнула в пустой палате и потом долго с наслаждением мылась в душе, пока её не погнала оттуда Маковец. Не то чтобы медсестре срочно понадобился душ, она просто решила побыстрее выпроводить подозрительную девицу из медпункта.
- Да одеваюсь я! - отмахнулась от неё Юля.
Девушка отлепила размокшую марлевую подушку от ожога на бедре. Ожоговая рана была размером с пол ладони, её покрывал неприятный на вид струп. Юля ковырнула струп ногтем и из-под серой корки выступила капелька гноя. Полученный больше месяца назад ожог упрямо не желал заживать.
- Ох вы мои ноженьки! - вздохнула девушка. Она страшно жалела себя, любимую.
Юля содрала струп, морщась от боли, очистила рану тампоном с перекисью и перебинтовалась. Пока девушка обрабатывала ожог, Маковец успела раза три заглянуть к ней в палату. Во первых, она старательно показывала, что не забыла про Юлю и ждёт не дождётся, когда та отчалит. А во вторых, медсестру разбирало страшное любопытство. Ей до смерти хотелось знать, чем занята эта приблудная сталкерша.
Юля оделась и вынула ружьё, припрятанное под кровать.
- Уже ухожу, - сообщила она медсестре и ангельски улыбнулась. - Доктору привет передавайте.
Маковец хотела бросить в след что-то обидное, вроде "катись колбаской", но сдержалась. Ссориться с людьми, подолгу живущими в Зоне себе дороже. Потом может оказаться, что и не человек это вовсе...
Юля позавтракала за счёт Норда и оставила одолженную у врача карточку на вахте. Надёжней было отдать карточку самому Олегу, но для этого пришлось бы вернуться в медпункт, где хозяйничала вредная Маковец. Это оказалось выше Юлиных сил.