- Вот те раз, - только и смог произнести обалдевший Василий. Съехавший с катушек актер в роли мирового правителя его совсем не устраивал.
Заметив, что в бокале не осталось ничего, кроме растаявшего льда, Рихард нажал на кнопку вызова стюардессы и заказал еще один "Кампари". Василий от новой порции спиртного вежливо отказался.
- И что мы, по-вашему, теперь должны предпринять, молодой человек? - через некоторое время задал вопрос Рихард, потягивая ледяной напиток.
Ответ был настолько прост и неожидан, что Норман-Ауденхоф поперхнулся и едва не пролил на себя содержимое бокала. Прокашлявшись, Рихард переспросил, как будто до конца не поверил в услышанное:
- Что... что мы должны сделать?
- Как что? Убить Тома Круза!
16 июня 2009 года
Утренний выпуск новостей CNN
- Еще одна жертва катастрофы французского аэробуса над Атлантикой, - передает наш корреспондент в Италии .- В воскресенье полиция Рима обнаружила труп Жозе-Криштиану-Хорхе-Алоиша да Сильва Шикльгрубера, бразильского художника, писавшего под псевдонимом Ван Хох. На прошлой неделе о его пропаже сообщил гид Ван Хоха, который вчера утром и опознал тело. Бразилец должен был лететь в Европу рейсом 447 "Эйр Франс", разбившимся над Атлантикой 1 июня, но опоздал на самолет и вылетел из Сан-Паулу рейсом другой авиакомпании на следующий день.
16 июня 2009 года
Вилла Тома Круза
Коста Смеральда, Сардиния, Италия
Ван Хох напряженно всматривался в экран. Короткий сюжет, снятый у входа в комиссариат полиции Рима, где толпа журналистов с камерами наперевес обступила высокого смуглого полицейского, лицо которого показалось Ван Хоху смутно знакомым, сменили кадры только что обнаруженных в Атлантике обломков злосчастного авиалайнера. "Вот я и дождался - обо мне снова заговорил весь мир", - усмехнулся старик. Не то чтобы последние 60 лет о нем никто не вспоминал, напротив, его имя совершенно истрепали пропагандисты и сочинители всех мастей. Но очень давно никто не говорил о нем так - с долей сочувствия в голосе, да еще и по всем ведущим мировым каналам одновременно. И это была, пожалуй, единственная хорошая новость.
Прошла уже почти неделя с момента его похищения "боевиками" саентологов, и если в первые два дня он знал, что его держали где-то в пригороде Рима, то после неожиданного переезда - и даже перелета - он теперь понятия не имел, где находился. Его снова разместили в подвале и лишь на полчаса в день выводили во внутренний дворик на прогулку. Там по крикам чаек и шуму, похожему на прибой, он и догадался, что его тюрьма, внешне напоминавшая очень дорогую средиземноморскую виллу, находится где-то на побережье и, судя по недолгому перелету из Рима, вероятно, на побережье Италии.
Условия его содержания на новом месте не изменились - его все так же держали день и ночь при довольно ярком электрическом освещении, к которому теперь добавился еще и постоянно работающий телевизор, настроенный на круглосуточный новостной канал CNN. Кстати, благодаря ему, Ван Хох и узнал о своей "трагической кончине". Кроме того, саентологи кормили его только разогретым в микроволновке фаст-фудом, что, видимо, по их замыслу, должно было причинять ему дополнительные страдания, а также устраивали ему ежедневные допросы. Наверное, эти молокососы считали, что так они могут сломить его волю и вытащить необходимые им сведения...
От этой мысли Ван Хох невольно усмехнулся про себя. Единственное, чего он действительно опасался, так это угрозы штурмбанфюрера применить к нему психотропные препараты. Художник был уверен, что его подсознание просто так свои секреты не выдаст, но не мог поручиться, что оно справится с массированным ударом стимуляторов. Однако в последнее время штурмбанфюрер куда-то пропал, и Ван Хох терялся в догадках, куда подевался австриец и означает ли его исчезновение, что он о чем-то не смог договориться с Томом Крузом. Если это было так, то означало ли, что Норман-Ауденхоф автоматически попадал в ряды потенциальных союзников старого художника? И если да, то предпринимал ли он какие-то шаги по вызволению Ван Хоха из плена, или тому нужно было по-прежнему надеяться только на себя и свою удачу?
Было в этом деле и еще одно обстоятельство, которое не давало покоя старому художнику. Его только что на весь мир объявили покойником, и это, по мнению Ван Хоха, было сделано не просто так. Кому-то было нужно, чтобы его считали мертвым. Но кому? Возможно, "бригаде" Тома Круза, которая уже неделю держала его в заложниках, тщетно пытаясь вырвать бережно хранимые его подсознанием тайны. Мертвого никто не будет искать. Но его, по большому счету, и искать-то было некому. Единственными знакомыми Ван Хоха в огромном Вечном городе были его русский гид Василий и... Римский папа.
"Гид бразильского туриста опознал тело покойного", - вспомнил Ван Хох не дававшие ему покоя слова репортера. - "Зачем он это сделал? Значит ли это, что он с самого начала, еще в Бразилии, был подослан ко мне саентологами и просто выполнял заранее предназначенную ему часть плана?" За свою долгую жизнь Ван Хох был участником и свидетелем и не таких сложных шпионских комбинаций, и его разум охотно соглашался сделать подобное допущение, но какое-то шестое чувство, которое его никогда не обманывало, подсказывало старику, что оно было бы неверным.
Ван Хох прекрасно разбирался в людях и в любом разговоре отлично чувствовал собеседника. Этот врожденный талант, возможно, стал ключом к его величайшему публичному успеху, оставшемуся в "прошлой жизни", на нем, вероятно, и строилась его непостижимая харизма. Гид Василий, назвавшийся греческим принцем, понравился ему сразу, и ни разу за проведенные вместе пару недель его поведение не вызывало у Ван Хоха подозрений или недоверия. Кроме того, старик чувствовал, что этот русский встретился на его пути не случайно - и то была воля Великих Богов, Провидения, но никак не кучки жалких сектантов, возглавляемых амбициозным актеришкой и посредственным экстрасенсом. А значит, публично признав его мертвым, гид Василий исполнял волю Судьбы. То есть - пытался таким образом позвать на помощь, привлечь чье-то внимание, подать кому-то знак...
Кому? Ответ на этот вопрос был настолько прост и очевиден, что, когда он пришел Ван Хоху в голову, у него даже пробежали мурашки по коже. У них было не так уж много общих знакомых в Риме, а если честно - то такой "знакомый" был всего один. Папа Бенедикт XVI. Вероятно, перепробовав все варианты привлечь внимание наместника Бога на земле, Василию не оставалось ничего другого, как прибегнуть к такой вот крайней мере.
Ван Хох больше не сомневался в порядочности своего гида - ведь он четко почувствовал его светлую позитивную энергетику еще в Бразилии. Единственное, в чем пока не был уверен старый художник, так это в том, сможет ли понтифик правильно истолковать поданный ему сигнал.
17 июня 2009 года
Папский дворец
Ватикан
Мягкие ковры скрадывали звук шагов, но папский камерарий Гюнтер Хольцхауэр и без того обладал особым талантом двигаться бесшумно: сначала ставишь ногу на пятку, потом на край ступни и только после этого на всю ступню. Эта любопытная способность вкупе с совершенно незапоминающейся блеклой внешностью невольно наводила на мысли о не совсем обычном прошлом отца Гюнтера. Впрочем, задумывались об этом немногие, поскольку камерарий, как правило, мало у кого оставался в памяти - и это был еще один его врожденный талант, которому не учат ни в одной спецслужбе мира.
Хольцхауэр бесшумно прикрыл за собой дверь, ведущую в папские покои, и несколько секунд рассматривал ожидавшего в приемной посетителя. Тот стоял к нему спиной, и в освещенном утренним солнцем оконном проеме Гюнтер мог видеть только его силуэт, что давало ему крайне мало информации к размышлению. Де Анджелис развернулся ровно в тот момент, когда Хольцхауэр уже собирался сообщить ему о своем появлении - в спецслужбах учат не только бесшумно двигаться, но еще и слышать тех, кто бесшумно движется у тебя за спиной.
- Вы опоздали, - безо всяких эмоций констатировал камеренго вместо приветствия.
"Обнадеживающее начало", - Де Анджелис продолжал хранить молчание, предоставляя возможность высказаться своему собеседнику.
Теперь Хольцхауэр мог рассмотреть его лучше. Среднего роста, ("Впрочем, для итальянца это может считаться выше среднего", - решил немец), худощавый, даже немного субтильный, на вид лет 50-ти, пижонская стрижка, в черных волосах совсем не видно седины ("Наверное, закрашивает ее, как Берлускони", - снова сделал мысленную пометку Гюнтер), дорогой идеально сидящий костюм, часы какого-то известного бренда, очки в тонкой золотой оправе. Гюнтер заранее ознакомился с личным делом вызванного им из Брюсселя специалиста, и констатировал, что многолетний опыт работы на Ватикан так и не смог вытравить в том его сущность - самовлюбленного и неравнодушного к внешним эффектам миланского коммерсанта. "С генетикой не поспоришь", - отметил он про себя, и, прерывая несколько затянувшуюся паузу, вслух добавил:
- Мы ждали вас вчера утром.
Вчера Де Анджелис должен был вылететь из Брюсселя на рассвете, о чем ему было передано распоряжение накануне вечером. Но приказ был не вполне конкретным и поступил по каналам службы государственного секретаря, в которой он состоял лишь формально, так что спецпредставитель Ватикана при штаб-квартире НАТО решил не торопиться. В общем, когда утром следующего дня ему позвонил Гюнтер Хольцхауэр, чтобы разъяснить всю важность его новой миссии, Де Анджелис понял, что проявив излишнее своеволие, в очередной раз поставил под угрозу собственную карьеру. Как оказалось, его хотел видеть сам Папа, и для подобного рода аудиенций у Его Святейшества находилось время только за завтраком, который тот, по стариковской привычке, устраивал около 8-ми утра. Ко вчерашнему высочайшему завтраку брюссельский специалист опоздал, но видимо Папский престол очень нуждался в нем - Хольцхауэр дал ему второй шанс и перенес аудиенцию на сегодняшнее утро.
- Я уже выразил свое сожаление по этому поводу, - Де Анджелис посмотрел на собеседника в упор. - Вам нужны мои объяснения?
- Нет, - Гюнтер ответил ему таким же холодным и непроницаемым взглядом. - Его Святейшество примет вас сейчас. У вас ровно пять минут и ни секундой больше.
***
Бенедикт XVI кушал диетическое яйцо. Помещенное на инкрустированную каменьями серебряную подставку на ножке оно по внешнему виду мало отличалось от коллекционных пасхальных поделок Фаберже. Понтифик был так увлечен трапезой, что забыл протянуть посетителю руку с пасторским перстнем для обязательного лобызания, чему Де Анджелис, находивший обряд болезненным для собственного самолюбия, был только рад. Он сел в указанное Гюнтером кресло по другую сторону столика с завтраком для Его Святейшества, а Хольцхауэр устроился рядом.
Папа отставил недоеденное яйцо в сторону и внимательно посмотрел на своего посетителя, после чего благостно и одновременно учтиво улыбнулся и, словно спохватившись, предложил ему кофе.
- Мы наслышаны о ваших подвигах в Южной Африке, - добавил Бенедикт как бы в продолжение светской беседы. Это было неожиданное начало: чашка с кофе предательски жалобно звякнула о блюдце, и Де Анджелис вообще поставил ее на столик - от греха подальше. Он не ожидал, что престарелый понтифик может быть настолько хорошо информированным в весьма темных делах далеко не теологического характера.
"Любопытно, что он под этими подвигами подразумевает - незаконные разработки алмазных месторождений, продажу камней по демпинговым ценам или прямое попадание ракеты в шахту "Де Бирс"?" - озадаченно подумал он. В прошлом году мировой экономический кризис положил конец его недолгому и откровенно криминальному алмазному бизнесу, еще раз доказав истину, в верности которой он так и не сумел убедить собственного отца. Ни принадлежность к семье, уже несколько веков ведущей успешный бизнес, ни степень магистра делового администрирования известного американского университета не делают тебя автоматически удачливым предпринимателем.
- Ловко вы это придумали - с ракетой, - Папа словно угадал его мысли и дал необходимое объяснение.
Летом прошлого года наведенная через спутник ракета в клочья разнесла старую шахту в горах Южной Африки. Там, в сотне километров от Йоханнесбурга, на месторождении, когда-то принадлежавшем мировому алмазному монополисту "Де Бирс", а теперь - Южноафриканской республике, его "черные копатели" рыли так настойчиво и жадно вглубь земли, что обнаружили в ее недрах нечто такое, что могло разом подорвать все устои христианской веры. У Де Анджелиса оставались связи как среди тех, кому позарез хотелось эти устои подорвать, так и среди тех, кто хотел их любой ценой сохранить. После не очень долгих размышлений он сделал ставку на последних. Он предложил им простой обмен - "демона зла из копий Мории" на свое возвращение к прежней жизни. Сделка состоялась. Благодаря точному попаданию ракеты, "демон зла" вернулся в глубины преисподней, а Де Анджелис - в Рим и оттуда в Брюссель. Выходит, в конце концов, не таким уж плохим он был коммерсантом.
- У нас появилась проблема, разрешения которой можно добиться столь радикальными методами? - осторожно поинтересовался он у понтифика.
- Пока до этого дело, Слава Богу, не дошло, - вздохнул Бенедикт, - и на первом этапе от вас требуется тщательно изучить обстоятельства дела и найти ответы на некоторые вопросы. Впрочем, если ситуация окажется действительно настолько серьезной, насколько она нам была представлена, не исключены любые, в том числе и самые кардинальные меры по ее разрешению.