- Теперь вы покинете судно? Я ведь все сделал так, как вы просили.
- За это хвалю, ты мужик толковый, не то что этот ваш придурок Нахов, самозванец хренов, - хмыкнул Сидоровс. - А вот когда валить с твоего корыта, позволь уж нам самим решать.
Прошли уже сутки, корабль был прочесан вдоль и поперек, но ничего подобного на Артефакт так и не было обнаружено. 12 часов назад Сидоровс доложил об обстановке Зорану. Как и ожидал Сидоровс, тот очень долго ругался, а потом велел его людям оставаться на судне до особого распоряжения. Андрес понимал, что Зоран должен связаться с американскими боссами, чтобы получить это самое распоряжение, и в нервном ожидании курсировал по палубе захваченного сухогруза.
Распоряжение поступило раньше, чем ожидал Сидоровс. Видимо, проанализировав рассказ Зорана, американские боссы решили действовать напрямую. Через час у него зазвонил телефон.
- You are fired, - услышал он в трубке голос Дилана, одного из двух приставленных к Крузу мордоворотов, и не успел даже спросить: "За что?", как раздались короткие гудки. Сидоровс попытался связаться с Зораном, но у того телефон был перманентно занят - видимо американские боссы решили подробно объяснить сербу, за что уволили его подручного. Сидоровс ломал голову, касалось ли распоряжение Дилана только его лично или распространялось на всю дружину Зорана Младковича, одновременно мучительно размышляя, что же сказать подельникам, которым он уже наобещал золотые горы с этого плевого дельца.
Плевое, но весьма доходное дельце приказало долго жить. Но Сидоровс не привык сдаваться. Его люди полностью контролировали судно с грузом на несколько миллионов евро, к тому же и само судно представляло собой немалую ценность. Если разработать грамотный план, то из этого казалось бы уже безнадежного дела могло что-то выгореть. Осталось только такой план разработать, и Сидоровс погрузился в напряженное раздумье.
29 июля 2009 года
Лаго Маджоре
Ломбардия, Италия
Здесь ему нравилось гораздо больше - воздух был чище и суше, дышалось легче, а из окна вместо выбеленных на солнце камней маленького патио открывался великолепный вид на озеро и горы, отвесно падающие в него. Альпы... Ван Хох вдыхал полной грудью звенящий хрустальной свежестью горный воздух и не уставал любоваться открывающейся панорамой - в погожий день из его временной тюрьмы можно было увидеть швейцарский берег Лаго Маджоре и раскинувшиеся на противоположной стороне озера фешенебельные курорты Локарно и Аскону.
Все остальное осталось прежним. Его держали под постоянной охраной, кормили фаст-фудом, донимали круглосуточно вещавшими новостными каналами и не давали доступа к компьютеру и прочим средствам связи. Том Круз исчез, как, впрочем, и два его бритых американских громилы, их теперь заменил темноволосый крепыш по имени Зоран, ставший его главным тюремщиком. Зоран, бывший сербский боевик, был командиром банды наемников, которые просто выполняли свою работу за деньги, и мало вникали в суть разногласий Круза, Норман-Ауденхофа и Ван Хоха относительно будущего Объекта Д, а потому Ван Хох больше не стремился никого из них переманить на свою сторону.
Из того, что Том Круз больше не пытался с ним связаться, Ван Хох понял, что ему пока так и не удалось найти Артефакт, так что планы по использованию актера-саентолога в борьбе за Объект нужно было пересмотреть. Впрочем, в настоящий момент любые планы художника относительно дальнейшей судьбы Объекта Д требовали корректировки - жизнь вокруг него словно замерла, и даже тюремщики-албанцы, принося очередную отвратительную трапезу, больше не задавали свой неизменный вопрос: "Где Артефакт?".
При всем желании Ван Хох не мог бы дать им ответа на этот вопрос. Извлеченный из своего убежища в Тибете Артефакт больше не подавал никаких сигналов, словно затаился и чего-то выжидал. Значит, следовало затаиться и выжидать и самому старому художнику. Вот только сделать это ему было не так-то просто, потому что бездействие всегда тяготило его, выжидание действовало на нервы, а неизвестность портила аппетит.
***
- Это не вилла, а какая-то средневековая крепость, не хватает только рва с водой, подъемного моста и катапульт на стенах, - Де Анджелис просматривал карту местности в Google Maps, попеременно то увеличивая, то уменьшая масштаб. - Не удивительно, что американские киношники постоянно арендуют ее под съемки.
Так они собственно и обнаружили след Ван Хоха в Ломбардии. Конечно, немалую роль сыграло "признание" Горана Джинджича о том, что "деда" увезли в Швейцарию. Остальное было делом техники, хакерского гения Гвидо Бальони и поразительных интуитивных откровений монсиньора Микеле Де Анджелиса. Идея о том, что искать пленника нужно на объектах, имеющих какое-то отношение к американской киноиндустрии, принадлежала именно ему.
- Вилла стоит на горе, окружена высоким каменным забором, примыкающим к скале, единственная дорога, ведущая в долину, хорошо просматривается из здания. Выходит незаметно подобраться к ним можно только с воздуха, - принялся деловито излагать свой план капитан Редль, высокий светловолосый швейцарский немец, командир группы, выделенной для очередного этапа секретной операции по освобождению Ван Хоха.
- С воздуха? - Де Анджелис с сомнением посмотрел на Редля. - Да там же нет даже элементарной посадочной площадки. Вертушки просто перевернутся, если попытаются сесть на этих склонах.
- Вот я и говорю, что высадку проведем с воздуха: вертолеты зависнут в метре над землей, пока все бойцы не выгрузятся, - невозмутимо завершил свою мысль швейцарец.
- Слишком шумно, - поморщился Де Анджелис, - никакого эффекта внезапности. А она должна стать нашим главным козырем. За то время, что ваши люди будут высаживаться, эти ублюдки успеют улизнуть куда-нибудь тайными ходами, если такие имеются, или просто прикончат своего пленника.
Редль озадаченно взглянул на него:
- Вы слишком увлекаетесь приключенческой литературой, монсиньор. Они простые наемники, по которым Гаагский трибунал плачет, а не злодеи с кинжалами за пазухой.
- Насчет злодеев не знаю, но один псих с неадекватной реакцией среди них точно имеется, а может и не один, - Де Анджелис с легкой усмешкой взглянул на швейцарца, - рискуете недооценить противника, капитан Редль.
- У меня есть предложение, - вступил в разговор доселе молчавший Карло, успевший в свое время собственноручно подержать на мушке уже упомянутого психа. - Что, если первая ударная группа прибудет на место не на вертолете, а на чем-то более легком...
- На дельтапланах, что ли? - хмыкнул его напарник Джованни.
- Неплохая идея. А что если, к примеру,.. на "Сеснах"? Они ведь гораздо тише вертолетов? - подхватил мысль помощника Де Анджелис и снова увеличил масштаб карты. - Вот здесь есть вполне подходящий для посадки малой авиации треугольный луг. Место, конечно не идеальное, но по крайней мере находится под прикрытием скалы, так что высадка пройдет не на виду у засевших на вилле и, если все пойдет по плану, нам даже удастся сохранить эффект внезапности.
- Сколько самолетов для этого понадобится? - тут же уточнил педантичный Редль.
- Не больше трех, речь ведь идет только об ударной группе. Когда мы проникнем на территорию виллы, я подам сигнал, и ваши бойцы из вертушек смогут присоединиться к нашей теплой компании.
- Монсиньор, - изумился швейцарец, - неужели вы хотите сами принять участие...
- У вас есть сомнения на мой счет, капитан?
- Нет, что вы, - смутился Редль. - Я просто не понимаю, зачем это вам?
- Да так, размяться захотелось, - криво усмехнулся Де Анджелис.
***
Сегодня Ван Хох проснулся задолго до рассвета. Он несколько минут полежал в постели, ожидая, что сон снова придет к нему, но ничего не выходило - на душе было отчего-то неспокойно и он больше не смог сомкнуть глаз, несмотря на ранний час. Ван Хох вздохнул, свесил ноги с постели, медленно поднялся на ноги и подошел к окну. Небо на востоке начинало сереть, и он мог ясно различить, что оно затянуто мощными кучевыми облаками. Это означало, что ежедневный ритуал встречи солнца сегодня не состоится.
Привычка встречать рассветы появилась у него уже в Южном полушарии, Ван Хох любил это время суток, когда земное светило озаряло весь мир своим присутствием и наполняло его новой жизненной силой, заряжало энергией и волей к действию. Обычно старый художник садился напротив окна за несколько минут до восхода и начинал медитировать, медленно раскачиваясь в такт велению незримой силы, питающей энергией все живое на Земле, а когда первые лучи касались его лица, просто закрывал глаза, стремясь раствориться в их свете. Это был его ежедневный ритуал приветствия солнца, которому он следовал уже много лет. А потом солнце шло по своим делам, а Ван Хох - по своим.
В заключении дел у Ван Хоха не было, и после встречи солнца он некоторое время смотрел ненавистный круглосуточно работающий ящик - просто, чтобы быть в курсе, не шлет ли ему новых сигналов Объект Д. Раздосадованный ненастной погодой и вынужденным бездельем Ван Хох бросил взгляд в угол комнаты, где монотонно бубнил видавший виды массивный телевизор, подошел к нему и даже немного прибавил звук. Сегодня сигналов снова не было, но Ван Хох почему-то увлекся зрелищем, может оттого, что тюремщики, наконец-то, настроили приемник на немецкое телевидение ARD. С новостями тоже было не густо - начинался сезон отпусков. В конце выпуска перечислили интересные факты дня и среди прочего упомянули, что сегодня был день рождения итальянского фашистского диктатора Муссолини.
Бенито... Образ Дуче внезапно всплыл из самых глубин памяти старика. Сначала - страстный критик, потом - верный союзник. Он ценил его, и даже когда песенка великого римлянина была спета, делал все, чтобы его спасти. И спас. Но тот все равно вскоре нашел свой конец на какой-то грязной заправочной станции в пригороде Милана. Наверное, то была его судьба, от которой невозможно убежать. А у Ван Хоха судьба была совершенно другая, не похожая ни на чью. Старик печально вздохнул: как же давно это было, как же долго, непозволительно долго он прожил, что на земле уже не осталось его современников. Наверное, его судьба была в том, чтобы пережить всех.
***
Плотно затянутое дождевыми тучами небо начинало немного бледнеть на востоке. "Погода подходящая, значит дело богоугодное", - удовлетворенно отметил Де Анджелис и вернулся к чтению.
- Монсиньор, пора выдвигаться на летное поле, - капитан Редль открыл дверцу черного "Лексуса" и нетерпеливо заглянул в салон. - Операция начинается в 5:00.
- Редль, не занудствуйте, я все помню, - Де Анджелис смерил швейцарца чуть насмешливым взглядом. - Операцию начнем в 5:05, так гармоничнее. - Он сунул электронный гаджет с недочитанным текстом в карман, вышел из машины и захлопнул дверцу. В тишине звук получился похожим на выстрел. "Черт, спокойнее, не надо дергаться, у нас все получится, мы просто обречены на успех", - произнес он про себя, словно мантру, и двинулся вслед за швейцарцем.
На аэродроме их уже ждали отправлявшиеся в первой группе бойцы, включая Карло и Джованни. К ним присоединилось человек восемь в камуфляже под командой еще одного швейцарца - лейтенанта Йоргена, так что общее число "десантников" должно было составить примерно дюжину.
Де Анджелис принялся прикручивать глушитель на свой Sig Sauer, по ходу дела давая короткие инструкции группе захвата.
- И последнее, но оттого не менее важное - никто не открывает стрельбу раньше меня ни при каких условиях, - он салютовал собравшимся пистолетом с уже закрепленным глушителем и, кивнув в направлении готовых к взлету самолетов, скомандовал: - Бойцы - по машинам, эскадрилья - к бою!
Моторы трех миниатюрных "Сесн" радостно и чуть натужно взвыли в предчувствии большого приключения.
В кабине самолета Де Анджелис устроился рядом с Карло, севшим за штурвал, в то время как Джованни расположился позади с каким-то светловолосым парнем с автоматом.