…Часы в единении с Богом летели незаметно. Мирела очнулась, когда услышала покашливание горничной.
— Ваше высочество, — виновато залепетала девушка. — Нельзя нам ждать. Кто знает, что Даут задумал, да и графине я не доверяю… Надо идти. Вы помните, что надо нажать, чтобы ход открылся? Мне кажется, граф Бернт что-то упоминал об алтаре.
— Я никуда не пойду, Векира, — отрезала принцесса.
— Как же так, госпожа? — горничная чуть не плакала. — Ведь не знаем, что завтра будет…
— Это не имеет значения, — Мирела хотела сказать еще что-то, но испуганно замолчала. Одна из плит на алтаре зашевелилась. Векира вскрикнула и заслонила собой принцессу.
— Уходим, — принцесса старалась не поддаваться страху, но голос ее дрожал.
Они поторопились к выходу, но знакомый голос задержал их:
— Ваше высочество, не уходите! — Мирела удивленно обернулась. — Ваше высочество… — повторили с возвышения. — Следуйте за мной. Я провожу вас… Дорога каждая минута.
— Кто вы? Почему такая спешка?
Бородатый мужик в добротной длинной вестине, закрывающей сапоги, шагнул ближе, снял черный берет.
— Кто я? Извините, так переживаю о вас, что не поздоровался должным образом. Я…
— Рекем? — потрясенно спросила девушка, вглядываясь в исхудавшее лицо. Тут же поправилась. — Граф Берн, как это возможно? Вас разыскивают по всей стране, вы рискуете…
— Ваше высочество, вы рискуете не меньше. Пожалуйста, давайте поговорим позже.
— Нет, постойте. Что-то случилось? Почему вы так волнуетесь?
— Я очень надеялся, что вы сбежите сегодня. Слышал об охоте, которую затевает Даут, но когда увидел, что вас нет с ними, пробрался в замок… В письме я пообещал, что буду ждать вас две недели, но… этого времени нет. Недавно стали проверять лейнских купцов. И купеческие корабли, и обозы. Кажется, кто-то нас предал, и король знает о готовящемся побеге. Граф Щиллем — он отвечает за все — страшно нервничает. Наверно, он подозревает, что предатель — я. В общем, если вы не сбежите сегодня — завтра будет поздно, мы отправимся в обратный путь.
— Рекем… — она вновь одернула себя. — Граф Бернт. Я не могу ехать с вами.
— Ваше высочество! — граф шагнул ближе. Казалось, он хочет поднять ее на руки и унести, невзирая на сопротивление.
Он воскликнул с таким отчаянием, что Мирела горестно вздохнула:
— Простите меня, граф Бернт. Вы подвергали себя опасности, чтобы спасти меня… Но сейчас я как никогда чувствую, что не имею права уезжать. Я остаюсь на родине.
— Ваше высочество… Ваша жизнь принадлежит не только вам. Вы нужны стране живой!
— Моя жизнь принадлежит в первую очередь Эль-Элиону. Я знаю, Он руководит всем. Я нужна Ему здесь, иначе бы я вообще не родилась. Если вы еще почитаете меня как свою принцессу, уезжайте из Кашшафы немедленно и никогда сюда не возвращайтесь. Я сделаю то, что должна сделать. А вы исполните свой долг. Если когда-нибудь, вам удастся вернуться на родину… — она закусила губу. — Впрочем, это неважно. Молитесь обо мне… — она тревожно оглянулась. — Слышите? Кто-то идет сюда. Уходите немедленно!
Рекем задержался еще немного. И лишь когда кто-то требовательно постучал, взбежал на алтарь и исчез в проеме.
— Ваше высочество! — злой голос Даута заставил принцессу вздрогнуть. Она благодарно посмотрела на Векиру, догадавшуюся закрыться на засов. — Ломайте дверь! — скомандовал Даут.
— Прекратите! Я сейчас открою, — властно ответила принцесса. Воины притихли. Мирела подала знак горничной: тайный ход уже закрылся, можно встретиться с врагами, не опасаясь за жизнь Бернта.
Даут быстрым шагом вошел внутрь и быстро окинул взглядом часовню. Не увидев ничего подозрительного, подошел к принцессе.
— Почему вы закрылись, леди Шедеур?
— Я принцесса, и не намерена отвечать на ваши вопросы, пока вы не признаете мой титул и разговариваете в таком тоне.
— Простите меня, господин граф. Ее высочество хотела помолиться, и я закрылась, чтобы никто не мешал. Принцесса не знала о том, что я сделала, — испуганно залепетала горничная.
Даут зло зарычал.
— Проводите леди Шедеур в спальню, — приказал он сопровождавшим его слугам, и выскочил из часовни. Произносить протест перед простолюдинами принцесса не стала и спокойно спустилась обратно в спальню. В душе звучал горький смех. Предатель испортил графу охоту. Мирела точно знала, что кроме графини Зулькад никто не мог доложить Дауту о ее молитве, но она не держала зла на женщину: пусть Бог судит ее. Главное, чтобы Рекем успел скрыться.
Рекем слышал диалог в часовне. Когда Даут, а за ним и принцесса, покинули часовню, он двинулся дальше. Если бы граф не прекратил оскорблять ее, он бы не выдержал и вернулся. Он не мог оставить ее у этого чудовища. И спасти не мог. Он надеялся, что о побеге не узнают хотя бы несколько часов, но предатель и тут оказался настороже, не дав им даже четверти часа. Выйдя из подземного хода у реки, Рекем отвязал лошадей, вскочил в седло и помчался к условленному месту, ведя другую лошадь за собой. На небольшом судне вниз по течению его ждал Авидан Щиллем. Рекем не знал, что скажет ему и людям, много дней рисковавшим жизнью ради принцессы. Вряд ли графу понравится, что взбалмошная принцесса сначала просит о помощи, а потом отказывается бежать. Когда Бернт подъехал к условленному месту, на судно грузили последние тюки и бочки. Щиллем, тоже отрастивший бороду и переодевшийся купцом, тут же вышел навстречу.
— Что?
— Она не поедет, за ней следят, — Рекем спрятал взгляд.
Авидан понял, что он лукавит.
— Отказалась ехать? — граф расхохотался. — Посмотрим, что скажет Тештер. Тащились в такую даль, ради чего?
Оправдывались худшие предположения Рекема. Возможно, ему тоже надо остаться здесь, чтобы не встречаться с грозным министром. Бернт повернулся, чтобы уйти, но Щиллем тут же схватил его за рукав.
— Куда собрался? Его величество велел доставить тебя обратно. Наверно, хочет посмотреть в твои наглые глазки. Иди на корабль.
— Я бы попросил вас… — скрипнул зубами Рекем. — Если вы хотите меня задержать — я готов. Но какое вы имеете право обращаться со мной так?
— Ладно, ладно, — примирительно хмыкнул Авидан и, чуть склонив голову, передразнил кашшафского виллана. — Прощения просим, — тут же посерьезнел. — Мне почудилось, что ты хочешь сбежать. Пойдем на корабль, отплываем сейчас же. Даст Бог, к вечеру доберемся до наших кораблей и до заката отчалим.
Рекем нашел свободный уголок на палубе и, повернувшись спиной к купцам, сел в ожидании отплытия. Время тянулось медленно. Бернту показалось, что прошла целая вечность, прежде чем судно дернулось и отправилось в плавание. Он чувствовал себя никчемной ветошью. Такой, которую не употребят для мытья полов и даже в огонь не бросят, — толка нет. Он нужен своей стране на плахе и в соседнем Лейне, кажется, тоже исключительно для этой цели. Но после встречи с принцессой стало все равно, где умирать. Ничего из того, о чем он мечтал, не сбудется…
Едва солнце ушло из зенита, впереди запестрел порт Даврафа. Авидан тут же подошел к графу:
— Подождем в каюте, пока загрузятся, — сообщил он.
Это было предупреждение: сразу иди за мной. Вскоре суденышко причалило рядом с галеоном "Фарала", по имени столицы Лейна. Боевой корабль охранял "Черную розу" — торговый галеон. Они вместе поднялись по трапу, причем Щиллем с легкой улыбкой пропустил Рекема вперед.
В отличие от торгового корабля, на палубе "Фаралы" стояло только самое необходимое. Несмотря на то, что "Черная роза" была очень вместительна, купцы старались загрузить и палубу, чтобы перевезти как можно больше товаров. На военном корабле место занимал такелаж, да прочные сетки с камнями Зары*. В бою ими заряжали
*Святой Зара, если верить Священным книгам, был первым святым, по молитве которого Эль-Элион зажег камни, которые метали баллисты в противника, осаждающего родной город мага. С тех пор маги, обучавшиеся боевой магии, обращались за помощью к этому святому, а круглые камни для баллисты называли камнями Зары. На вид они ничем не отличались от обычных булыжников правильной, круглой формы.
восемь баллист — по четыре с каждого борта — на корме, прямо на крыше кают капитана и офицеров. Для того чтобы камни Зары загорелись, кораблю по-прежнему требовался маг из церкви Хранителей Гошты. На небольшое расстояние они могли швырнуть камень и без всяких приспособлений. Баллисты же в бою благодаря усилиям магов поражали корабль противника навесной стрельбой и пламенем камней, которое можно было угасить лишь магией. На трех нижних палубах находились катапульты, стреляющие дротиками "с секретом". Когда они пробивали борт корабля, в них разбивалась капсула с горючей смесью. От магов и священников ожидалось, что они позволят пролететь дротику достаточно далеко и сохранить силу, для того чтобы пробить борт — а у военного корабля он мог быть толщиной до половины трости. К этому боевому галеону Тештер приписал целый взвод магов. Для "огневой поддержки" выделили лучшую каюту.
Кроме магов орудия и корабль обслуживали четыре роты солдат и матросов, ночующие в подвесных койках рядом с орудиями. Некоторые матросы сейчас находились на палубе, завершая приготовления к отплытию.
Обойдя грот-мачту, Рекем поднялся по небольшой лестнице и вошел в каюту, в которой вместе с Авиданом они проделали путь сюда. Чуть беднее, чем каюта магов, но зато здесь могло поселиться только два человека. Между узкими койками: одна у стены, а другая у небольшого окна, стоял стол с бутылкой вина, которую Авидан, вошедший следом, тут же принялся откупоривать.
Рекем упал на кровать и отвернулся лицом к стене. Вино журча лилось за его спиной.