— Ты можешь быть здесь столько, сколько хочешь, — прозвучал едва слышно ответ Режины.
Ника остановилась, голос ведьмы был слабым и как будто нездоровым.
— Ты, хорошо себя чувствуешь? Тебя ведь не было в монастыре всю эту седьмицу.
— Ты заметила? — шевельнулась темная фигура. — Так ты беспокоилась обо мне? Скажи, могу ли я, надеяться на то, что моей душе будет даровано спасение?
— Сестра Терезия говорит, что да. Твоя жизнь здесь не мед, но ты ведь все равно продолжаешь нести свой крест, оставаясь в обители.
— Крест? — задумчиво повторила Режина. — А, что думаешь ты?
— Ох, Режина, я в своей-то душе ни фига не смыслю.
По скрипторию прошелестел тихий смех Режины.
— Скажи, что ты все время ищешь?
— Где?
— В этих книгах — и Режина, едва заметно, кивнула в сторону книжных шкафов.
— Не нужно быть ведьмой, чтобы заметить, что с некоторых пор, тебя уже мало интересуют рецепты снадобий и описание болезней. Ты, что-то упорно ищешь.
Ника, зачем-то, поскребла ногтем кожаный переплет фолианта.
— Я ищу имя мага.
— Судя по всему, ты его так и не смогла отыскать?
Ника кивнула и, со вздохом, добавила:
— Думаю, это бессмысленное занятие и уже не стоит продолжать поиски того, чего нет.
— Если тебя не сковывают узы молчания и то, что ты ищешь, не тайна, ты могла бы назвать мне имя, мага. Может быть, оно известно мне.
— Зуфф. Его имя Зуфф.
Молчание Режины, длившееся довольно долго, держало Нику в напряженном ожидании и смутной надежде.
— И чем же так знаменит этот маг? — чуть слышно, так что Ника прилагала усилие, чтобы расслышать ее вопрос, поинтересовалась Режина.
— Говорят, он может повелевать временем и проникать за пределы этого мира.
— Странно, что о нем мало кому известно.
— Говорят, он жил давно.
— Это никак не может повлиять на славу столь могущественного мага. Откуда тебе стало известно о нем? От кого?
— От дворфа.
— От дворфа? — как ни слаб был голос Режины, в нем слышалось неподдельное удивление. — Да, этот народец не склонен к лжи. Тем более в подобных вещах. Может этот Зуфф принадлежит их племени?
— К сожалению, нет.
— Кроме дворфа, кто нибудь еще подтвердил существование чародея Зуффа?
— Маг Шеда.
— О! — чуть оживилась Режина. — Недавно, с той стороны я уловила, всплеск необычайной магической силы.
— Дракон Шеда проснулся, — потерев виски, устало сказала Ника.
Режина молчала, склонив голову, потом медленно проговорила:
— Значит, тебя ведет поиск этого Зуффа. Из-за него ты попала в Шед, а потом сюда, в обитель святого Асклепия. И также как из Шеда, этот неведомый Зуфф, уведет тебя от нас.
Ника ничего не ответила. Ей не хотелось врать.
— Я знала об этом. В тебе горит огонь решимости и ты добьешься своего.
— Насчет огня, ты пожалуй, хватила лишку. Сейчас от меня не зажечь даже лучинки, — засомневалась Ника.
— Ты устала, — чуть кивнула Режина. — Монастырь лишь передышка на твоем пути.
— Мне будет жаль покинуть его и тебя.
— Не жалей. Как только ты уйдешь из обители, я покину сей мир.
Ника смотрела на нее, испугавшись своей догадки.
— Подожди… Ты, что больна, Режина? Но тебе стоит только сказать…
— Не стоит. Ни сестра Терезия, ни самая искусная целительница на всем свете не поможет мне.
— Но, почему?
— Прежде выслушай меня и если после этого, ты скажешь, чтобы я лечилась — я сделаю это, ибо искушение мое велико, — ее тихая насмешка угасла и она, хоть и слабым голосом, но ровно, продолжала: — Ведьмы не знают физических недугов, которым так подвержены люди, но и для них существует один опасный недуг, всегда приводящий к смерти — это потеря жизненной силы. Если ведьма не сможет пополнять ее — она умирает. Этой столь необходимой для нее силой, она подпитывается от людей: от их страхов, темных лживых мыслей, жестокости и злосердечия. Бескорыстие, светлая радость, любовь, верность, наоборот — губит ее.
— О, Режина! — прижав ладони ко рту, прошептала Ника, поняв на что обрекла она себя саму.
— Так вот, — продолжала та, не обратив внимание на сочувственный порыв Ники, — самое сильное человеческое чувство — страх, он больше всего питает ведьму и не только ее. Страх — это то незыблемое, на чем покоится зло. Это первичный закон его бытия и потому зло, так отвратительно и агрессивно. Навести на человека такой ужас, чтобы он потерял голову, позабыв от него все на свете, а самое главное то, что защищает его: веру, волю, разум. И если человек, в своем страхе, не утрачивает хоть одного из этих качеств, он быстро обретает способность к сопротивлению. В этом случае страх отступает и зло бывает побеждено. Это, тоже, непреложный закон жизни, как для зла, так и для добра. Страх позволяет злу существовать в этом мире. Теперь тебе понятно, почему я умираю. Да, сестры побаиваются меня, а раньше боялись еще сильнее, но я ни разу не воспользовалась их страхом, так же, как не использовала тот ужас, который заставила испытать тебя. И, вот что я скажу тебе: даже если бы я, не смогла побороть искушения и, все таки, решила поддержать себя твоим ужасом, мне бы это не удалось. Потому что, ты быстро пришла в себя и я почувствовала, как нарастает и крепнет твое сопротивление. Что ты, скажешь на это, теперь?
— Что ты обретешь спасение, Режина. Я буду молиться за тебя.
— О-о! — простонала ведьма. — Не давай мне пустых, несбыточных надежд. Ты ведь сказала так, пожалев меня?