25 мая, 22.30
В «мустанге» Магды устроились Наташа и Соня, Настя и Грета. На шестидесятом километре они съехали с шоссе и свернули в лес.
— Слушай, а куда мы едем? — спросила Маша.
Она не боялась говорить — рот закрывал респиратор с фильтром. Иначе ехать с ней в одной машине было бы невозможно — с каждым часом запах становился все гаже.
— В клинику нетрадиционной медицины, — усмехнулась Роза.
— Куда? — Грета перекривилась. — Ты что, везешь нас к шарлатанам-самоделкиным?
— Не торопи события. Скоро все сама увидишь, — усмехнулась Роза.
В лесу они свернули налево и подъехали к воротам, на которых была надпись: «Медицинский центр „Магия здоровья“». Маша фыркнула. Роза высунулась и посмотрела куда-то наверх. На заборе была камера — Роза помахала рукой и прокричала:
— Кристина, это я!
Ворота разъехались. За ними показалась длинная рябиновая аллея.
Машина зашуршала по гравиевой дороге. Минут через пять они добрались до большого дома в колониальном стиле. Перед домом растянулся большой пруд с каменной купальней. От пруда тянулись отводные каналы — один уходил налево, второй — направо. Чтобы пройти к подъезду, надо было перейти через мостик.
Прибывших встретила полная тетенька в зеленом комбинезоне. Она забрала ключи от автомобилей, села в «мустанг», предупредив, что вызвать машину они могут через администратора.
Девушки зашли через широкие стеклянные двери и оказались в фойе, не уступающем по красоте холлу отеля «Плаза». С противоположной стороны вместо стены была стеклянная оранжерея. Девушки подошли к ней и ахнули: дом, как оказалось, стоял на круче холма. По всему фасаду тянулись просторные террасы, вниз, к реке, вели ступени, а подножие холма украшали клумбы, беседки, маленькие пушистые елки и толстые высокие березы.
— Ничего себе нетрадиционная медицина! — восхитилась Маша. — Да это просто Букингемский дворец! Здесь не стыдно королеву принимать.
— Иногда и принимают, — повернулась к ней Магда. — Это единственная на весь мир клиника. Здесь есть все, включая первоклассный бордель, лучший винный погреб, а шеф-повар в ресторане — сам Ватель.
— Ни фига себе! — удивилась Наташа. — А почему единственная? Почему под Москвой?
— Потому что здесь всегда прохладно, — услышали они низкий женский голос. Обернувшись, Наташа встретилась глазами с Кристиной. — А единственная потому, что я лучшая в мире знахарка. Кстати, книгу привезли?
Грета поспешно открыла сумочку и достала черную книжку в обгрызенном переплете.
— Чудесно… — Хозяйка пролистала страницы. — Откуда она у тебя?
— Досталась по наследству, — отводя глаза, сказала Грета.
— Ладно, — прищурилась Кристина. — Пойдемте, нечего время терять.
Они последовали за ней. Проходя мимо стойки администратора, Наташа выпучила глаза.
За стойкой сидели двое. Молодой человек, похожий на молодого Джонни Деппа, и девушка, волосами и грудью напоминавшая Памелу Андерсон. Они будто только что сошли с рекламного плаката — глаз не оторвать. Поторопив девушек, Кристина увела их в боковой коридор. Коридор закончился непрозрачной стеклянной дверью.
— Здесь у нас клиника, — сообщила Кристина.
За дверью оказалась комната ожиданий, в которой все было светло-зеленое. У кресел были даже пуфики для ног, а в книжном шкафу был архив журналов со всего мира.
Они прошли далее и завернули в аптеку, оформленную не хуже магазина «Dior».
Кристина протянула аптекарше рецепт — две страницы мелким почерком, та удалилась минут на двадцать, после чего вернулась с двумя стаканами белой густой жидкости, похожей на кефир. Понюхав ее, Маша поморщилась — пойло воняло куриным пометом, а Наташа испуганно уставилась на стакан — от 300 граммов она потолстеет кило на пятьдесят.
— Пейте же! — прикрикнула Кристина.
Они выпили и с удивлением поняли, что по вкусу напиток напоминает компот из облепихи.
Аптекарша забрала у них стаканы, Кристина махнула рукой, и они всей гурьбой покинули аптеку. Миновав парикмахерскую, баню, спортивный зал, компания добралась наконец до комнаты с двойной железной дверью.
— Прошу! — торжественно объявила Кристина, вынула пульт, набрала пароль, и двери раздвинулись. — Тут все должно быть стерильно — никакой грязной ауры или черных помыслов.
Женщины вошли и оглянулись в недоумении. Они воображали, что попадут в полумрак, в какую-нибудь темную комнату с канделябрами, аромокурительницами, драпировками и жертвенным ложем. А оказались в ослепительно белом, с мраморным полом, галогеновым освещением и современным оборудованием кабинете то ли хирурга, то ли психотерапевта. Одну стену занимал стеклянный шкаф с приборами и пузырьками. Поперек шкафа располагался стол с компьютерами и оборудованием. А посредине, под плоской квадратной лампой стояли две кожаных кушетки с мягкими подголовниками.
— Мы где? — оторопела Наташа.
— Ха-ха-ха! — рассмеялась Кристина. — Девочки! Вы меня, право, удивляете. Мы же не в каменном веке живем. Вы хотя бы представляете, что такое современная магия?
Маша с Наташей выжидательно посмотрели на нее.
— Мои хорошие!.. — Кристина говорила и одновременно готовилась к операции. Она выкатила и поставила за кушетками устройство, от которого тянулись разноцветные провода. — Магия — это медицина, но другого уровня. Зелья — лекарства. Заклятия — электромагнитные излучения пополам с гипнозом. Просто человек не владеет сознанием и энергией так же искусно, как мы. Заклинание — это некий код, а все эти настойки — препараты, оказывающие химическое воздействие на организм, человек подчиняется приказу… допустим, толстеть. В организме появляется дисфункция, и он работает со сбоями. Понимаете… — Она запнулась, углубившись в подключение прибора к электросети. — Так что мы сейчас просто-напросто вас раскодируем.
— А зачем нужна была книга? — ляпнула Маша.
— Там был код! — сердито ответила Кристина. — Ложитесь.
Соперницы устроились на кушетках, Кристина обмазала их маслом, пахнувшим полынью, и подключила провода — синие к голове, зеленые к груди, красные к животу.
Она порылась в шкафах и вернулась со шприцами, наполненными коричневой жидкостью.
— Спокойно, моя хорошая, — утешала она Наташу, которая, как выяснилось, панически боится уколов. — Ну вот, все уже закончилось…
Она позвала Грету, Розу, Соню, Магду и Марту. Ведьмы встали так, что, если их соединить линиями, получилась бы шестиконечная звезда.
— Когда пробьет полночь, громко и отчетливо повторяйте за мной… — Наташа услышала ставший далеким и глухим голос Кристины.
Маша в это время уже сладко посапывала — она не услышала ни пронзительного писка электронного будильника, ни рассмешившего ведьм храпа Наташи, ни заклинаний на древнем непонятном языке, эхом отдававшихся в гулком помещении.
Они очнулись на террасе. Свежий утренний воздух щекотал ноздри, ноги замерзли, а на головах у них лежали компрессы со льдом. Наташа приоткрыла один глаз, ощупала свою ляжку и поняла, что к ней вернулся нормальный вид.
— Ура! Я — снова я! — Она вскочила и бросилась расцеловывать подружек.
— Ах ты, стерва! — раздалось сзади шипение.
Наташа обернулась и нос к носу столкнулась с Машей.
— Я стерва?! — завелась Наташа. — Да ты мандаво… — Она замахнулась на Машу, но у нее на руке повисли Роза с Магдой.
— Прекрати! Доигралась ведь уже! — кричали они и оттаскивали ее от Маши, которая не растерялась и пыталась брыкнуть всю троицу ногой.
За Машу взялись Грета с Настей — хотя Настя только делала вид, что помогает. Она держалась Машиной стороны и была уверена, что соперница заслужила хорошую взбучку.
— Всем молчать! — обычным голосом произнесла Роза, но ее тут же послушались, так строго и величественно звучал приказ. — Вы, — она ткнула пальцем в Машу и Наташу, — две редчайшие идиотки. Вы думаете, что вы ведьмы, только потому, что злость, ревность и бессмертие делают вас всемогущими. Наивно и нелепо! Сколько я видела женщин, которые от отчаяния и отсутствия любимого мужчины примыкали к темным силам, сколько я видела самовлюбленных, жадных психопаток, готовых отдать душу дьяволу, лишь бы достигнуть своих целей! Вы мне все просто осточертели! В общем, так. Решайте свои проблемы как желаете, но чтобы я о вас больше не слышала! Ясно?
После такой энергичной взбучки все замолчали. Даже Грета и Магда ощутили вину за происшедшее. Под предводительством Розы они вышли на улицу, расселись по машинам и уехали — все в разные стороны. Возмущенная Роза поймала такси.
26 мая, 06.13
Магда на удивление спокойно вела машину. Наташа сидела рядом и увлеченно грызла ногти.
— Слушай, а он вообще как? — спросила Магда, услышав по радио песню «Мачо-мэн».
— Кто? — не сообразила Наташа.
— Ну, этот твой… Игорь, — пояснила Магда.
— А-а… — Наташа задумалась. — Ты что имеешь в виду?
— Не знаю. Внешность.
— Если хочешь, можем доехать до тебя и посмотреть.
— Хочу.
Поднявшись в прохладную квартиру, Магда сняла одежду, накинула шелковую ночнушку. Наташе предложила халат и кофе.
— А может, лучше выпьем и спать ляжем? — промямлила Наташа.
— Гениальная идея! — Магда хлопнула в ладоши. — А то у меня после Розиной нахлобучки появилось возрастающее в геометрической прогрессии чувство вины перед всей планетой. С ней такое бывает. Розе кажется, что она тут самая главная, а мы без нее пропадем. Хотя в общем-то она дело говорит. Давай вискаря жахнем?
— Давай, — согласилась Наташа, обрадованная тем, что не все так плохо.
Жахнули. Потом еще раз, потом еще.
— Ну что… — Глаза у Магды уже слипались, но она держалась. — Покажешь мне на сон грядущий своего героя?
Они пошли в кабинет, Магда достала потрескавшееся настольное зеркало.
— Оно хреновое, — пожаловалась она. — Вроде справочной службы. Работает спустя рукава. Можешь назвать адрес? Желательно и номер паспорта, а то оно год будет думать.
Наташа назвала, и через пару минут в зеркале появилось мутное, в потеках изображение Игоря. Он спал, подтянув одеяло к самому подбородку и поджав ноги к животу.
— Хорош, — одобрила Магда. — Слушай… — возбудилась она, с трудом разлепляя сонные веки. — А хочешь знать о нем все?
— То есть? — Наташа склонила голову набок.
— Понимаешь, — зашептала Магда, — линия судьбы — штука очень странная… На небесах есть целый отдел, который отслеживает, чем люди занимаются, куда направляют путь и так далее. Они выясняют там, кому с кем повстречаться, кому попасть в аварию, кому заболеть раком. Как тебе объяснить? — Она почесала лоб. — Например, выступает талантливый, но неизвестный певец в привокзальном кабаке, а в это время у известного продюсера поезд задержали — подозревают, что в нем бомба. Продюсер идет в привокзальный ресторан, чтобы далеко не уходить…
— А это… — Наташа задумалась. — А те великие, у которых ничего не получилось? Которые стали знамениты после смерти и умерли от нищеты?
— Значит, они все делали для того, чтобы самим себя разрушить. Понимаешь, талант — это страсть. Страсть к тому, что ты любишь, к тому, что получается. Если у человека нет страсти, из него гения не сделаешь. Но люди не всегда умеют этой страстью пользоваться и направляют ее… на азартные игры, на женщин, на наркотики. И вот если человек преодолеет свою страсть ко всякой чепухе, то станет великим, а если нет — с ним может произойти все, что угодно.
— Ага! — Наташа многозначительно кивнула. — В общем, понятно, только к Игорю это все какое отношение имеет?
— Такое, что раз линия судьбы изменяется, то неужели тебе не интересно узнать, в какую сторону? — Магда всплеснула руками. — Одна моя знакомая раньше там работала. Но она потихоньку толкала информацию Нострадамусу, и ее в конце концов уволили. То есть ее не то чтобы уволили, а пригрозили, а она и говорит: «Нечего меня стращать, сама от вас уйду». И ушла. Поэтому она здесь, на Земле, по части всяких предсказаний — лучшая.
— Слушай, — возбудилась Наташа, — а давай попробуем! Я — за.
Магда достала сотовый, пообщалась с кем-то на незнакомом Наташе языке.
— Она перезвонит, — сообщила Магда, выключив трубку.
Они ждали около часа. Тяжелые веки опускались, девушки проваливались в сон. Но только они задремали, зазвонил телефон. Магда схватила трубку, выслушала, время от времени сочувственно посматривая на Наташу, после чего сказала:
— Лучше ты сама все узнаешь.
Женский голос с венгерским прононсом рассказывал ужасные вещи. Пообщавшись с невидимой собеседницей, Наташа сжалась, положила гудящую трубку рядом и уперлась лбом в колени. Магда постучала пальчиком по ее руке:
— Наташа…
— Подожди, — отмахнулась та.
Наташа сидела как каменная до восьми утра. Наконец она позвонила куда-то, что-то записала и набрала телефонный номер.
— Алло, — прошуршал сонный голос.
— Маша, это Наташа. Нам очень срочно надо встретиться.
— Что, придумала, во что еще меня превратить? — без особенной ненависти пробормотала Маша.
— Честное слово, это так важно, что я не могу сказать по телефону… — От волнения у Наташи вспотели ладони и гладкая трубка чуть не выскочила из рук.
— Точно?
— Точно! — воскликнула Наташа.
— Не шуми! — взмолилась Маша. — У меня после всего голова разламывается. Ладно, хочешь встретиться — встретимся… Только если я тебя убью или опять чем-нибудь отравлю — не обессудь.
— Увидимся в «Пропаганде» в полседьмого. — Наташа быстро назвала адрес и повесила трубку.
Отвалившись на спинку кровати, тут же заснула. Она не почувствовала, как проснувшаяся Магда стянула ее за ноги, раздела, накрыла одеялом — Наташа спала, пока внутренний будильник не заверещал: «Пора!»
26 мая, 19.10
Клуб «Пропаганда»
— И мы найдем ему эту чертову бабу — мечту его жизни, — закончила Наташа.
— Я все равно не понимаю, как мы это сделаем… — промямлила Маша.
— Блин, Маша, ты меня удивляешь! — Наташа всплеснула руками. — Ведьмы мы или не ведьмы? Найдем астролога, составим тип, проведем сеанс гипноза, узнаем его самые тайные желания… Что может быть проще?
— А может, — замялась Маша, — оставить все как есть? Мне кажется, мы и так уже нарушили все, что только можно нарушить, а тут еще и попытки вмешаться в Божественное Провидение… Добром это не кончится.
— Как ты не понимаешь? — Наташа легла грудью на стол и так сверкнула глазами, что Машу на секунду ослепило. — Как раз добром это и кончится. Мы сделаем настоящее доброе дело! И я лично хочу это сделать не для того, чтобы меня по головке погладили, не ради того, чтобы выслужиться, а для себя, вернее — для него! Мне начхать на всяких Виларий с их статистикой, формулярами и прочей бюрократической чепухой. Они видят только галочки и пунктики, понижения и повышения, а я смотрю на живого человека, который должен остаться живым и прожить свою жизнь достойно.
— А ты уверена, что он достоин… это… прожить жизнь? Что он способен? — спросила Маша.
— Знаешь, — Наташа встала, достала кошелек и выложила на стол несколько купюр, — если ты в этом не уверена, значит, ты не любишь. Любовь, дорогая, — это когда ни в чем не сомневаешься и на весь миллиард уверена — он лучше всех. Ладно, не хочешь — не надо. Сама справлюсь.
Только Наташа повернулась к выходу, Маша дернулась за ней, опрокинув грудью бокал с вином, ухватила Наташу за рубашку.
— Я согласна, — сказала она, а лицо ее из настороженного и недоверчивого стало решительным.
Наташа довольно ухмыльнулась и села на место.
— Скрепим союз? — предложила она.
Маша кивнула.
— Шампанского! — крикнула Наташа и откинулась на спинку стула.
26 мая, 23.48
Кафе «Скромное обаяние буржуазии»
— А я не знаю, за что я его полюбила… — признавалась Наташа, у которой от всего выпитого глаза смотрели в разные стороны. — Он, понимаешь, такой…
— Безобидный… — подсказала Маша, сидевшая, подперев щеку кулаком.
— Ну-у… — Наташа выпятила губу. — Не то чтобы безобидный, а скорее беззлобный.
— Добрый, — добавила Маша.
— Он как ребенок.
— И он не дурак.
— Он умный, но потерявшийся.
— Сошел с правильного пути и заблудился.
— Вот-вот.
Они помолчали — этим воспользовался официант, чтобы предложить «повторить». Маша с Наташей согласились.
— У меня с ним был такой оргазм… — мечтательно произнесла Наташа.
— Какой? — оживилась Маша.
— Офигенный! — Наташа взбодрилась и села прямо. — Мне казалось, что я — вулкан. У меня внутри все бурлит, кипит… Или как там это у вулканов происходит? Мне хотелось искусать, потрогать, зацеловать все его тело, каждый сантиметр! Я с ума сходила, даже плакала от восторга. Он ведь такой гладкий, такой сильный и ласковый, такой пылкий, что я сама себе казалась Клеопатрой — мечтой всех, богиней любви. И у него взгляд такой открытый, доверчивый, страстный. Он умеет подарить женщине счастье.
— Скорее — продать, — съехидничала Маша.
— Ну да, — подтвердила Наташа.
— А у меня-то вообще ничего подобного в жизни не было. Я при свете мужа ни разу не видела — в той жизни. А с Игорем мы делали все и везде.
— Как ты вообще решилась на такое? — поддела ее Наташа.
— А я не решалась, — гордо заявила Маша. — От него шли такие флюиды… Меня как повело, а потом он уже сам все делал. Возможно, я в этом тоже принимала участие, но я что-то плохо помню — у меня все само по себе двигалось.
— Бабы — дуры, — заметила Наташа.
— Идиотки! — не стала спорить Маша и расхохоталась.
— Может, пойдем? — предложила Наташа, махом допив шампанское.
— Куда? — поинтересовалась Маша.
— Можно ко мне. У меня ведь собственная квартира.
— Давай лучше ко мне, а завтра я соберу вещи и перееду к тебе, — заявила Маша, пошатываясь на каблуках. — Нам теперь не стоит расставаться надолго.
— Договорились.
Они вышли из кафе и пошли на бульвары. Только они собрались перебраться со Сретенского на Чистопрудный, из переулка на них, невзирая на красный сигнал светофора, выпрыгнул длинный черный лимузин. С пронзительным скрипом затормозив, машина замерла в миллиметре от Маши.
— Ты чего, охренел? — закричала Наташа. — Да ты, бля…
Она бы еще долго разорялась, если бы из автомобиля не вышел мужчина, похожий на боксера-тяжеловеса. Голова у него была маленькая, нос походил на горный серпантин, в ладони к нему могла уютно поместиться Наташина задница целиком, а в глазах напрочь засела уверенность в собственной правоте.
— Чё, бля, суки, охренели? — рыкнул он. — Ту куда, бля, еб… мать… твою… мать прешь?
Пока тяжеловес распространялся на тему незнания Машей правил дорожного движения из серии «красный — мой, зеленый — общий», из машины выползла тщедушная девчонка. На вид ей было лет семнадцать, но косметика, пышная прическа и дамская одежда делали ее старше. Пиджачок в стиле классики «Шанель» с перламутровыми пуговицами, юбка по колено и туфли с золотыми пряжками. Девушка оглядела с ног до головы Машу с Наташей, выплюнула жвачку прямо на дорогу и пропищала:
— Да чё ты с ними разговариваешь? Офигели совсем — под колеса лезут. Глаза протрите! — взвизгнула она.
Маша с Наташей переглянулись, покачали головами. Наташа посмотрела на машину — у той неожиданно вылетели все стекла, обдав девицу фонтаном осколков.
— А-а-а! — заголосила та.
— Чё за на хрен? — Тяжеловес бросился к лимузину.
Но только он собрался распахнуть дверь, та сама размашисто открылась, со всей силы вдарив хозяину под дых.
— У-уу, ё-ее… — Тот согнулся пополам.
Маша нацелилась, и — раз! — по очереди лопнули все четыре колеса. У девицы же на носу вскочила огромная бородавка. Оставив ошарашенную парочку бегать вокруг машины и вопить благим матом, девицы неспешно удалились.
— Вот уроды, — сказала Маша, уже подходя к дому.
— Если бы я не была ведьмой, обязательно купила бы пистолет, — заметила Наташа.
Открыв квартиру, Маша тут же почуяла чужака. Она повернулась к Наташе, вытаращила глаза и приложила палец к губам. Девушки тихонько сняли туфли и бесшумно, замирая от малейшего скрипа половиц, прокрались в комнату.
Заглянув внутрь, Маша выдохнула с облегчением и запричитала:
— Я со страха чуть не умерла! Не мог предупредить?!
В гостиной, на диванчике под торшером, сидел Илья. Он был серьезен и явно нервничал.
— Тише! — вместо «здрасте» окрикнул он. — Не надо шума. Не мог я предупредить, не мог, — более мягко извинился он, обнимая радостную Машу.
Маша хотела было представить его Наташе, но ангел замахал руками и сказал, что все о них знает.
— Выпить хочешь? — спросила Маша.
— Я на секунду, — отказался он и, предупреждая уговоры, сразу же перешел к делу: — У вас неприятности. У обеих.
Девушки молчали, ожидая продолжения.
— У нас там буза, — сообщил Илья. — Сатана орет: «Давайте вашего Мессию, сколько можно? Мне осточертело с наркоманами валандаться! У меня наркотой, педиками и абортированными четыре круга забиты!» В общем, девочки, у вас есть самое большее неделя, пока ваши подвиги не стали достоянием гласности.
— А что потом? — криво улыбаясь, поинтересовалась Наташа.
— Боюсь себе представить… — Илья развел руками. — Я-то что, я — лицо маленькое, а вот если Михаилу под горячую руку подвернуться, да еще в свете таких перемен… Я пошел.
— Как?! — вместе воскликнули девушки.
— Я к вам выбрался тайком, мне самому за это бог знает что могут устроить, — пояснил Илья, расправил крылья и упорхнул.
— Час от часу не легче, — произнесла ему вслед Маша. — Что делать будем?
— Хрен знает! — Наташа пожала плечами. — Может, Вилария отмажет.
— На Марата я особенно не надеюсь… — Маша засомневалась. — Ладно, утро вечера мудренее. Давай спать.
— Давай спать, — эхом отозвалась Наташа и поплелась в спальню.
27 мая, 14.31
День был тяжелый, душный. Воздух застыл — ни одно дуновение ветра не разгоняло влажную, насквозь пропахшую пылью и потом атмосферу.
Наташа кое-как сползла с кровати — под одеялом она промокла как мышка, отправилась в душ, на ходу покрикивая: «Маша! Вставай! Ура! Подъем!»
В прохладной воде полегчало. Завернувшись в полотенце, Наташа вышла на кухню. Из дымящихся кружек пахло свежесваренным кофе.
— М-м-м… — довольно пробурчала Наташа и села за стол. В дверях показалась всклокоченная Машина голова.
— Фу-уу… — фыркнула голова. — Ну и духотень! Пойду смою плесень.
Через минут пять Маша вернулась — ее тело покрылось гусиной кожей, а губы посинели.
— Я прямо в ледяной воде, — сообщила она, пристукивая зубами. — А то бы я, наверное, никогда не проснулась.
— У тебя есть план? — спросила выпившая полкружки крепкого сладкого кофе и потому окончательно взбодрившаяся Наташа.
— К Грете его надо отвезти, — ответила Маша, осторожно пригубив все еще горячий кофе. — Пусть она его протестирует — что там у него за представления о девушке мечты. Или к твоей Розе.
— К Розе лучше не надо, — покачала головой Наташа. — После той взбучки я ее боюсь. А с Гретой мы уж как-нибудь объяснимся.
— А что мы ему скажем? — поинтересовалась Маша.
— Скажем, что у нас появилась знакомая гадалка… нет, лучше астролог… которая в порядке рекламы составляет гороскоп. И заставим его как бы ради шутки поехать к ней. Черт, на нем же еще мое заклятие лежит!
— И мое! — вспомнила Маша.
— Давай его не будем расколдовывать, пока не найдем ту самую? — предложила Наташа.
— Точно! — Маша хлопнула в ладоши. — Молодец! А то он еще кинется во все тяжкие…
— И кто… гм… будет ему предлагать? — спросила Наташа.
— Как хочешь… — Маша развела руками, мол, претензий не имею.
Через минуту они сбивчиво и возбужденно объясняли Грете, чего от нее хотят. Грета ломалась, не соглашалась, но в конце концов все-таки взялась исполнить роль астролога.
Поколебавшись, девушки решили, что к гадалке Игоря поведет Наташа. А Маша в это время сходит в церковь и наврет что-нибудь о невыполненной работе.
27 мая, 15.00
К обеду Игорь понял — ничего толкового из сегодняшнего дня не получится. С вечера он наметил поход в спортзал, прогулку на велосипеде, книжный магазин, обед с клиенткой в новом модном ресторане. Но клиентку пришлось отменить. С некоторых пор Игорь не мог работать — его тело отказывалось от женщин. Последний раз он даже не извинился — то есть «прости, я что-то не в себе» он, конечно, пробормотал и тут же сбежал.
К тому же Игорь обнаружил, что без женщин жизнь становится лучше. Отдохнув от работы всего несколько дней, он понял, что всю сознательную жизнь врал, притворялся, обманывал. Не только клиенток — самого себя. Все его цели были фальшивые, планы — убогие. «Может, к психиатру сходить?» — рассуждал он. Но ему решительно не хотелось ничего предпринимать. От былой активности не осталось и следа. Игорь днями валялся в кровати и боялся подумать о том, как жить дальше. Ему было страшно.
До двух он валялся на кровати, листал давно прочитанные журналы, одновременно прислушиваясь к телевизору, пересмотрел «Девять ярдов» — но в конце концов все-таки набрался сил и сходил к метро за крошкой-картошкой. Но даже аппетит сыграл над ним шутку: еще полчаса назад безумно хотелось есть, а стоило пару раз зацепить вилкой нежный картофель с сыром и крабовым мясом — Игорь понял, что не голоден.
— Чушь! — громко заявил он самоуверенному усатому телеведущему и поставил картошку рядом с матрасом.
И тут зазвонил телефон. Игорь вяло смотрел на него, размышляя: брать — не брать, но у аппарата буквально началась истерика. Пауз между звонками, казалось, не было — он дребезжал одним пронзительным, истошным, оглушительным звоном.
— Да, — ответил Игорь и услышал в ответ радостное Наташино приветствие.
Он так и не понял до конца, о чем она говорила. Она сама себя перебивала, уверяя, что разъяснит все при личной встрече. Игорь не мечтал ни о каких встречах, но Наташа беспрекословно заявила, что она уже в машине — едет к нему, а если он откажется, она врежется в грузовик, выползет из машины и собственной кровью начертает на асфальте: «В моей смерти прошу винить Игоря N». Ему не хотелось спорить, и он наврал, что ждет ее с нетерпением.
— Игорь! — завопила Наташа еще в лифте. — У меня потрясающее предложение… — Тут она бросилась на Игоря и расцеловала — чмок-чмок… — От которого невозможно отказаться!
Наташа тем временем ворвалась в его студию, скинула туфли, сунула голову под кран, облилась холодной водой, схватила полотенце и грохнулась на кровать.
— Ой-ей-ей! — пожаловалась она. — Там как в бане… — Она кивнула на окно. — Сидишь на месте и потеешь. Да еще таксист был какой-то прокуренный и вонючий, как козел…
— Хочешь чаю? — предложил Игорь.
— Не, — отказалась гостья. — О! — воскликнула она, заметив лоток с картошкой. — Жрать хочу, умираю! Ты это больше не будешь?
Игорь отрицательно покачал головой, и Наташа тут же вцепилась в картошку.
— Офигеть, как вкусно! — радовалась она. В считанные секунды подчистив лоточек, Наташа заметила: — Вообще-то не так уж и вкусно… В особенности эта колбаса… Наверное, есть хотелось.
Игорь лег у нее в ногах, положил руки под голову и уставился в потолок.
— Так вот, — продолжила Наташа, вытирая руки о валявшееся сбоку банное полотенце. — У меня появилась знакомая… ты только не смейся… она астролог.
Игорь внимательно посмотрел на нее.
— Она приехала из Германии. Прекрасно знает русский — ее родители эмигрировали в тридцатых, — заливала Наташа. — И она дипломированный психолог, но занимается астрологией. У них там это жутко модно — к ней ходят политики, предприниматели, весь бомонд. У нее пять салонов в Европе. И она решила открыть филиал в Москве. Прикол в том, что знакомишь с людьми, а она ради рекламы составляет гороскоп. Она мне вчера составила… не знаю, как точно назвать… это не совсем гороскоп — там все замешено на психологических тестах. Она сказала, что я могу привести еще человека. Хочешь?
Игорь засомневался.
— Понимаешь, она очень грамотный специалист. У нее же не халы-балы — диплом психолога Берлинского университета… И это бесплатно!
Слово «психолог» сыграло ключевую роль. Игорь решил использовать эту возможность, даже если вся эта астрология — полная туфта. Без особого сопротивления он помылся, переоделся и покорно завел машину.