Кейсил мрачно кивнул.
- Верно.
- У кого самая меткая рука? - прошептал Джирран Алуреду.
Старик с минуту подумал.
- У Рогина. Он во что угодно попадет!
На переданный назад призыв вышел довольно высокий, на полголовы выше Джиррана, горец с крючковатым носом и копной грубых волос.
- Сможешь бросить ее прямо в тот костер?
Рогин взвесил в руке липкую бутылку, обвязанную комковатой просмоленной тряпкой.
- Запросто, - с готовностью сказал он.
Джирран огляделся. Присев на корточки, горцы завертывали уголь в покрытую серой ткань, наполняли сосуды жидкостью и затыкали их тряпками.
- За Джедреза! - выпрямившись, проревел Рогин и одним плавным движением запустил сосуд по высокой дуге.
Часовой только начал вставать, когда опаляющие языки пламени изверглись из костра, поджигая его одежду и волосы. За несколько мгновений он превратился в кричащий факел, волосы вспыхивали, как пакля, кожа обуглилась и трещала, лицо вспучивалось пузырями, превращаясь в неузнаваемую маску. Когда остальные лесорубы выскочили из одеял, новые яркие снаряды полетели в них. Парусина обоих навесов расцвела пламенем, и жидкий огонь алчно въелся в дерево фургонов. Взревев от ярости, жители низин похватали все, что попадало под руку: лопаты, тесла, топоры - и завертели головами, ища в темноте своего врага. Одеяла позади них источали вонь паленой шерсти.
На другой стороне лагеря прогремели боевые кличи. Группа горцев побросала козлы, инструменты и доски в пилильную яму, за ними полетели головни и бочонок пихтового спирта, чтобы выжечь глубоко в траве тлеющий шрам. Взметнулись огненные языки, сгустки пламени выплеснулись через край ямы, яркие, как солнечный свет. Высоко подняв оружие, лесорубы побежали на них, но горцы исчезли в темноте. Когда жители низин остановились в неуверенности, горящие бутылки разбились у их ног, и они, ругаясь, разбежались в разные стороны. Затем снова попытались собраться, испуганно крича при виде загоревшегося штабеля бревен. Бревна трещали, охваченные огнем, производимым факелами и летучими жидкостями. Жар ударил струей из утробы горна, выпуская тяжкую работу людей дымом в небо.
- Смерть навозникам! - Джирран поднял свою кирку и яростно атаковал приведенный в беспорядок лагерь.
Мужчины дола Тейва с ревом выбегали со всех концов, ломая головы и ноги. Жители низин отступили к фургонам, где мычали и рвались с привязи быки.
- Жареная говядина, когда дело будет сделано, парни! - закричал Джирран.
Он замахнулся на одетого в одну рубаху лесоруба, который тыкал в него лопатой. Орудия с лязгом столкнулись, и лопата улетела прочь. Джирран изо всей силы ударил противника киркой в живот. Задохнувшийся лесоруб плюхнулся на задницу, и тут же острый клюв кирки поразил его череп - месиво из мозгов и крови залило спутанные волосы. Джирран пихнул ногой подергивающийся труп, ему не терпелось встретить следующего врага.
Кейсил широко размахивал топором, а двое отчаянных жителей низин пытались достать его секачами, но он прочно удерживал свои позиции.
- Слишком глупы, чтобы бежать, да? - крикнул им горец, однако его слова потерялись в шуме и гаме, отовсюду врывающихся в ночь.
Один из его противников, с заплетенными в длинную косичку волосами, быстро наклонился к ногам Кейсила. Горец саданул его обухом по уху, и тот рухнул наземь: изо рта и носа хлынула кровь, раздробленные кости лица, проткнувшие рябую щеку, белели в свете пожарища. Второй решил воспользоваться случаем и уже замахнулся секачом, но лезвие вернулось к нему, вонзившись глубоко в подмышку. Выронив оружие, лесоруб схватился за кровавую рану и корчился, давясь от кашля, пока Кейсил не срубил ему голову молниеносным ударом.
- Упавший - все равно что мертвый, - прорычал Джирран, не одобрив эту задержку.
- Мэвелин дарует милость милосердным, - огрызнулся Кейсил, ища глазами брата.
А Тейриол, орудуя длинным ломом, прижимал коренастого жителя низин к горящему остову фургона. Тяжелое железо казалось легким в руках горца. Толстяк защищался лопатой для снятия дерна, ее острый край блестел в свете костра. Подняв двумя руками лопату, он ткнул ее в лицо Тейриолу. Юноша презрительно покачал головой и грациозно шагнул назад. Пальцы толстяка до белизны сжимали черенок лопаты, торчащие зубы грызли нижнюю губу. Он снова кинулся на горца, но Тейриол взмахнул ломом и одним быстрым движением разбил жителю низин локоть. Даже в хаосе боя Кейсил уловил тошнотворный треск кости. От боли толстяк прокусил губу, и кровь закапала по его не зашнурованной рубахе. Тейриол на миг заколебался, но Джирран пронесся мимо него с торжествующим криком и превратил лицо жителя низин в кровавую кашу наполовину оторвал у него челюсть своей яростной киркой.
Кто-то из мужчин Тейва мучительно вскрикнул, и Кейсил резко повернул голову. Алуред рядом с ним пошатнулся - оперенное древко торчало из его плеча. Новые стрелы зашипели в темноте, жаля одетых в кожу горцев. Тревожные крики доносились от Рогина и его товарищей, внезапно атакованных из теней за слепящим погребальным костром из штабеля бревен.
- А ну идите сюда, ублюдки! - Джирран в гневе повернулся, но тщетно всматривался он в безликую черноту, не видя ничего за кругом света от костра.
- Осторожно, сзади! - Тейриол прыгнул к нему, чтобы прикончить жителя низин, который с воем обрушивал тесло на незащищенную спину Джиррана.
- Это пастухи! - крикнул кто-то. Кейсил прищурился в темноту.
- Мы легкая мишень на фоне огня, - крикнул он Джиррану. - Нас перестреляют по одному - и все!
Пронзительный вопль заглушил его слова, и голос Рогина поднялся над общей суматохой.
- Отступайте, отступайте. Уходите из света. Кейсил схватил Джиррана за руку.
- Шевелись, или ты хочешь, чтобы Эйриз рыдала вместе с Йеврейн?
Горцы рассыпались в темноте, оставляя мертвых и покалеченных жителей низин на залитой кровью траве. Костры продолжали истреблять все, до чего могли дотянуться. Джирран задержался, чтобы вырвать из земли спутанный клубок веревок и колышков.
- Теперь будут знать, как захватывать наши земли! - крикнул горец.
Кейсил в это время поддерживал Алуреда, накидка старика почернела от крови.
- Как ты?
- Вот вытащим эту проклятую стрелу, - просипел, задыхаясь, Алуред, - и все будет прекрасно.
- Ты ничего не почувствуешь, когда выпьешь несколько кубков за наш успех, - хвастливо предсказал Джирран.
Глубоко в землю рядом с Тейриолом вонзилась стрела, и юноша взвизгнул.
- Где они? - бешено огляделся он.
- Не останавливайся и петляй во время бега, - закричал Кейсил, чуть ли не взваливая на себя Алуреда.
Джирран выругался, споткнувшись о тело, упавшее перед самым мостом: волосы серебрятся в лунном свете, любопытный ветерок трогает порванное полотно с измазанной кровью вышивкой. Кейсил с жалостью взглянул на труп, но сберег дыхание и энергию для долгого подъема мимо отвалов пустой породы к укрытию фесса. Погоня отстала, как только горцы перешли реку, но еще несколько из их числа рухнули, сбегая по длинному склону, и товарищи уже не могли их пробудить.
- Живей, живей! - Джирран остановился в воротах и энергично замахал. Пора праздновать победу!
Кейсил передал белого как мел Алуреда на попечение двух женщин, подбежавших к ним с льняными повязками наготове. Отдуваясь, он медленно вошел во двор фесса, подсчитывая число раненых, отданных в заботливые руки женщин. Юноши носили миски с кипятком, горшочки мази и бинты и удерживали горемык, бьющихся под ножом, когда им вырезали стрелы из живой плоти. В тенях за границей света, льющегося из двери рекина, уцелевшие клали в ряд неподвижные тела.
Эйриз бросилась в объятия Кейсила.
- Джирран цел? А Тейро? Кто-нибудь из вас ранен?
- Нет, сестричка, нет. - Кейсил крепко обнял ее. - Мы все живы и здоровы.
- Это успех? - с тревогой огляделась Эйриз. - Вы победили, не правда ли?
- Да, - медленно промолвил Кейсил, - но еще несколько таких побед, и жители низин спокойно пройдут по долу и постучат в ворота. Для них потери не столь тяжелы, как для нас.
- Не будь таким нытиком, - сказал Джирран, вырывая Эйриз из рук брата и заключая ее в грубое объятие. - В следующий раз мы все сделаем лучше.