В которой опять посторонние люди обсуждают вопросы, в которых они ничего не смыслят.
Николай Алексеевич Тургенев с презрением в голосе объяснял своему сыну:
— Если ты денег просить приехал, так не дам я тебе ни копейки. У жены проси, она у тебя богатая. А если корить пришел, то я тебе так скажу: мне уже семьдесят восемь. Я поместье мое устроил, полвека его устраивал. Когда-то удачно, а теперь оно в упадок идет. И я прожился, и земля истратилась — а мне больно было бы смотреть как дело жизни моей насовсем развалится. Так что если дал мне Господь случай пожить по царски, так грех не пользовать сей случай.
— Тоже мне случай: ни с чем остаться.
— Ты в мой дом пришел, так скажи: много ли ты столь хороших домов повидал? Да в столицах таких хором не найти!
— Так дом-то не твой.
— А у тебя, Сережа, своего вообще ничего нет. Мундир — и тот, поди, из средств супруги построил. Надоест ей твои похождения терпеть — и пойдешь ты по миру с голым задом. А я в доме сем до конца жизни жить буду, и всё у меня свое во время это будет. И выезд, и верховые лошади, и вообще всё что пожелаю.
— Ну а все же: за сколько ты поместье-то продал?
— А сиё тебя вообще не касается. И давай, до свидания уже: мне в театр пора. Там нынче труппа госпожи Ямонтовой дает новую пьесу господина Грибоедова. Посетить не желаешь? За вход просят рубль серебром всего… ах да, у тебя же денег нет. Ну тогда до свидания, я пошел, а тебя дворецкий проводит.
В соседнем доме в это же время разговор происходил более мирно. Илья Петрович Засыпкин расхаживал по дому в сопровождении трех сыновей и рассказывал им о сияющих перспективах:
— Денег у нас теперь изрядно, дом отделать можем так, что и графы с князьями завидовать будут. Но это дело неспешное, а ваши дети таперича в гимназиях обучатся, большими людьми станут, может и сами в графья выбьются.
— Ну куда уж в графья-то!
— Думаю и сие возможно. Нынче чин какой за заслуги получить немудрено, а даже и вы сами заслуг сотворите немало. Опять же, в соседях нынче одни дворяне, глядишь — и породнятся ваши детки-то с соседями.
— Старики одни в соседях, с кем родниться?
— У стариков сих и внуки имеются, а я так думаю, что с гимназиями нынче много к ним внуков сих понаедет. Миллионщиков в губернии не избыток, а ежели за гимназию платить не надо, то кто деньгу сберечь-то не пожелает?
— Про детей это ты, бать, верно отметил. Вот только не нравится мне, что мы в разлуке с семьями подолгу жить теперь будем.
— Не подолгу. Поначалу замечу, что никто не запретит в день воскресный домой вам воротиться. Сие, конечно, не особо радует — но обещают, что уже весной от дома до завода дорога полчаса займет. Я, конечно, про полчаса не верю, но кто знает? Машину-то вы ведь все видели?
— И как машина нам поможет?
— А как она помогла ему выпуск чугуна вчетверо против нашего увеличить?
— Не знаю…
— И я не знаю. Но ведь помогла! И тут поможет. Наверное поможет, да и если не полчаса, а час дорога займет… Посмотрим, я уже всяко внуков в гимназии да в школы записал.
— Дык ведь их нет еще!
— Весной и нашего дома не было. А я вас чего собрал-то? Мать ваша нынче спрашивала: мебеля старые повезем или в магазине новые покупать будем? Ежели старые, то сей же час и ехать надо, а если новые, то рубликов сотни две потратить придется. Но, опять же, деньги у нас есть…