В которой причастные люди обсуждают действия Героя.
Александр Христофорович хмуро оглядел собравшихся офицеров:
— Сегодня исполнилось ровно два года с того дня, когда Император насыпал первую лопату земли на будущей железной дороге. И за эти два года на дороге не появился ни один рельс. Император мне сегодня утром выразил сомнение в том, что господин Павлов в состоянии исполнить данное им обещание, и я с удовольствием выслушаю от вас, каковыми словами мне его успокоить.
— Со своей стороны хочу отметить, что за два года все же и сделано немало. Я уже не говорю о том, что по уверению Никиты Алексеевича почти все строения пути полностью подготовлены к укладке рельс, хочу лишь указать, что в Твери и недалеко от Москвы шпальные заводы не просто выстроены, но и работают, причем заводы эти работают по двадцать четыре часа в сутки, — первым высказался полковник Рерберг.
— Добавлю, — высказался следующий по чину подполковник Крафт, — что почти закончены и самые сложные в инженерном плане сооружения. Я имею в виду мосты, из которых сто восемьдесят уже закончены, а четыре наверное будут достроены к лету. Причем, смею заметить, что конструкции Никиты Алексеевича воистину невероятные, на мостах через Мсту и через Волхов господином Павловым поставлены пролеты из стали длиной по восемьдесят саженей! А эстакада возле Веребьинского оврага длиной в четыре с половиной версты заслуживает титулования восьмым чудом света! А уж сухопутная драга, которую он выстроил в развитие идей Бетанкура…
— Ну, насчет чудес, это вы, пожалуй, верно сказали, — слегка улыбнулся начальник государственного комитета по постройке дороги. — А вы что скажете, майор? — обратился он к младшему из офицеров. — Меня все же интересуют сроки…
— По моему разумению все нужные работы исполнены даже ранее, чем изначально оговаривалось. Что же до укладки рельсового пути, то тут я вижу единственную причину задержки: собственно рельсы. Насколько мне известно, у господина Павлова их сейчас просто нет.
— Именно это я и имел в виду. Господин Павлов, по сути прикрываясь постройкой дороги между столицами, успел проложить между своими имениями дорог уже более тысячи верст…
— Нет, — ответил майор Мельников, сам слегка испугавшись своей решимости. — Я имел неоднократные беседы с Никитой Алексеевичам, и он постоянно пенял на то, что рельсы нынешние для дороги, для именно столичной дороги, негодны.
— И теперь он будет годные рельсы покупать за границей? Небось еще и за казенные средства? — физиономия Бенкендорфа снова стала серьезной.
— Отнюдь. Рельсы английские, с которыми я благодаря господину Павлову и ознакомиться смог, рядом с теми, что он делает, даже на металлолом не годны, но Никиту Алексеевича его нынешние по каким-то разным причинам сильно не устраивают. Тем не менее, я проблемы в том вообще не вижу. Насколько я знаю, в Луганске господин Павлов заканчивает постройку двух новых доменных печей, нескольких печей сталеплавильных и, что в нашем деле является самым важным, нового прокатного стана для выделки рельсов. Новых рельсов, годных.
— Понятно. Сначала достроит печи, потом стан этот… Через сколько лет он там сможет выделать годные, по его мнению, рельсы?
— Господин генерал, я, как вы знаете, в деле железном не разбираюсь. Но имел краткую беседу с полковником Дорофеевым, и тот говорил, что по всем расчетам — его, Николая Сергеевича, расчетам — каждая новая печь — каждая из двух строящихся — чугуна будет выделывать не менее, чем все остальные чугунные печи России. И если печи эти, как господин Павлов обещал, заработают в мае, то к ноябрю завод в Луганске все потребные рельсы уже сделает.
— Это что же за печи такие?
— Вида, по крайней мере, весьма впечатляющего. Я думаю, что вам, господин генерал, было бы интересно самому на них взглянуть. Никита Алексеевич пообещал… то есть он меня особо приглашал, как человека интересующегося, на задувку печи первого мая. И нет у меня оснований сомневаться в том, что так и будет: печи, причем обе, уже в постройке готовы, а теперь ведется их сушка и проверка всех машин. Первую печь задуют первого мая, вторую — одиннадцатого. Мне кажется, что вам было бы наиболее интересно приехать в Луганск одиннадцатого, потому что Павлов упоминал, что перед задувкой второй печи сначала будет произведен выпуск первого чугуна из первой.
— А полковник Дорофеев где, вы не знаете?
— Здесь, в столице. Я с ним позавчера встречался, как раз передавал ему приглашение на пуск печей. Он, по словам Павлова, тоже очень интересовался, но дату пуска Никита Алексеевич только неделю назад определил.
Бенкендорф позвонил в колокольчик и прибежавшему адъютанту приказал:
— Полковника Дорофеева из Департамента горных дел найти и пригласить ко мне нынче же вечером, — а затем, оглядев собравшихся у него офицеров, как-то задумчиво произнес:
— Мне кажется, что Императору тоже будет интересно посмотреть на печь, которая одна удвоит производство чугуна в Державе.