— Ты мне Синеносых не тронь! — взъерепенился дедок, набрасываясь на кузнеца.
Наша дружная компания очень вовремя ноги унесла с того места: через пару минут такая куча-мала случилась, что про ногань забыли все, даже игроки. Нет, в Солонцах у нас такого не было никогда. Быть может оттого, что папа постоянно на играх присутствовал и враз осаживал? Вполне вероятно.
Решив покинуть столь неспокойные места — и как это дружно у нас получилось, в смысле решение такое принять, не сговариваясь, — и сориентироваться, куда нас занесло (шильды на подъезде к селу не заметили, но ведь и до села еще не доехали), мы направились по змеей вьющейся дороге меж холмов, так удачно огораживающих место для игрищ и прячущих площадку от ветров. Лошадям дорога чем-то не понравилась: то и дело фыркая и тряся гривами, они все норовили повернуть назад. Но слухи об эльфийском упрямстве, едва ли не больше распространенные, чем про остроту эльфийских ушей, не оказались преувеличенными: своего скакуна Эфиан тянул с таким упорством, что порой мне казалось — вот-вот и он вскинет лошадь на плечо, словно мешок картошки, и потащит вперед.
На наше счастье дорога вскоре закончилась и утомленным взорам предстала небольшая деревенька, дворов на двадцать. Дорожки от дворов ручейками стекались в одну, по которой мы и попали сюда. Нам навстречу шла женщина. Вполне обычная, надо сказать. Думаю, путь ее лежит аккурат в сторону площадки для игры в ногань. Ой, а может, не надо туда сейчас ходить? С другой стороны, должен же кто-то их разнять.
— Доброго дня, почтенная, — эльф мило улыбнулся, вовсю пользуясь обаянием и красотой.
— И вам доброго дня, — краснея и смущаясь, пролепетала та в ответ.
Можно подумать, он тут что-то не совсем приличное, но очень интригующее сказал.
— Не подскажете, в какие края нас занесло? — все также улыбаясь, вопросил Эфиан.
— Как не подсказать? Деревня Цивилово — вот куда дорога вас привела, — радостно ответила поселянка.
Цивилово? Ой, а разве не в Кенель мы ехали? Удивилась не я одна, впрочем.
— Как Цивилово? — недоуменно стал оглядываться по сторонам Жармю, втайне надеясь, что вот сейчас где-нибудь обнаружится шильда с надписью Кенель (хотя Кенель — это город, а не село вообще-то), женщина рассмеется довольная своей шуткой, и все встанет на свои места.
Ожидаемого не случилось.
— Ой, да не переживайте вы так. В другую сторону ехали? Так не вы одни заплутали. Вон давеча соседские ребята бегали поглазеть, как площадку к сегодняшней игре готовить будут, да тоже в холмах заблудились. Или на той неделе мы с мужем возвращались от кумовьев, что в соседней деревне живут, так на силу к ночи домой добрались, — утешила нас крестьянка.
Слабое утешение, что не один ты так вляпался. И то, что я не единственная, кто так думает, так же не утешает.
— Спасибо, почтенная, — нашел в себе силы улыбнуться женщине Эфиан.
— Не за что, — довольная оказанной помощью крестьянка прямо-таки светилась.
Вежливо раскланявшись, мы вновь направились по дороге, приведшей в Цивилово. Ну, не назад же возвращаться?
— Надо было сразу догадаться, что здесь нечисто! И как я сам магию не почувствовал? Лошади сразу все поняли, звери всегда магию чуют, — убивался эльф, только тихо, чтобы лишние уши не услышали.
Не только звери, люди тоже чувствуют магию, только не понимают этого. Ну, разболелась голова, и что? В дороге утрясло, все дела. Ну, стек холодной струйкой пот по спине — погода виновата. Какие угодно оправдания можно найти, просто из нежелания задумываться над настоящей причиной. А иногда и страх мешает. Ох уж это любимое "вдруг пронесет" и "со мной такого случиться не может"! Но только что теперь сожалеть о случившемся?
— Будем считать, так и было задумано, — словно в такт моим мыслям, попытался ободрить друга Жармю.
— В том-то и дело, что задумано. Только кем? — не унимается эльф.
Вот и разгадывай загадку, а нам неплохо было бы отдохнуть с дороги.
— Давайте найдем постоялый двор, а вы дальше будете изучать дорогу на предмет магии? — озвучила мои мысли Сирин.
Эфиан неопределенно пожал плечами: то ли соглашаясь, то ли отмахиваясь от предложения.
Постоялый двор нашелся сразу. Да только мест там свободных почти и не осталось. Во всем виноват ежегодный турнир (который четыре раза в год проводится, между прочим, занятно, не так ли?) игры в ногань. Многие зрители специально приехали из дальних деревень — даже с Кенеля постояльцы обнаружились — и теперь успешно заселились в комнаты постоялого двора. Впрочем, на сеновале и двух сараях тоже обретались временные жильцы. И как быть?
— Есть одна комната, правда это вовсе и не комната, так — чердак над кухней, — посочувствовал нашему горюшку хозяин двора.
— Берем! — не раздумывая, согласился Жармю.
— Там гамаки висят, аккурат шесть штук — с летнего турнира остались, все собирался снять, да руки не доходили.
Это хорошо, что не доходили, вон как пригодились нынче. Едва мы успели заплатить аванс и взять амбарного размера ключ, как в комнату хозяина постоялого двора вломились еще трое жаждущих ночлега. Как мы вовремя, однако.
Чердак над крышей порадовал двумя вещами: небольшое смотровое окошко под самой крышей — воздух свежий есть, но нас не продует, и точное знание, что готовится внизу. Впрочем, для голодных желудков последнее — не самое лучшее. Феве оказались не то голоднее всех, не то проворней, но пока мы стряхивали пыль и паутину с гамаков, они споро притащили солидных размеров каравай, целый кувшин куриного бульона (первый раз в своей жизни видела бульон в такой посудине) да большой кусок жареного мяса. Плюхнувшись прямо на сумки, едва успев выудить кружки, все жадно набросились на еду, и первое время слышалось только редкое чавканье, да замечено было дружное движение челюстями.
— А вот интересно, что случилось с дорогой? — первой насытилась Сирин и принялась строить глазки Жармю, в смысле показывать какая она умная, догадливая и внимательная.
— Зачаровал кто-то, — неопределенно пожал плечами парень, даже не глядя на Благочестивую: кусок мяса казался ему гораздо привлекательней.
— О, как интересно! — глаза девушки восторженно вспыхнули. — А кто?
Бедняга Жармю едва не подавился. Только это и спасло Сирин от пусть недолгой, но весьма эмоциональной речи.
— Если б знали, сказали, — разумно заметил не то Тристан, не то Аристан.
Второй близнец согласно кивнул. Вот уж от кого не ожидала столь разумных мыслей. Хм, а я ведь их всерьез и не принимала никогда, так — мальчики на побегушках. Знаю же, нельзя судить о людях, да и нелюдях тоже, предвзято, но частенько наступаю на одни и те же грабли. Как папа говорил? Пока не попадешь с незнакомцем в беду или в радость, не узнаешь, каков он. Кажется так. И верно говорил: не всякий друг может пережить твою беду, и совсем не каждый друг сумеет порадоваться твоему счастью. Что уж говорить о просто знакомых? Надо бы повнимательней к Феве присмотреться.
— Ой, да не берите в голову, — отмахнулся эльф, довольно потягиваясь. — Может, какой нелюбитель ногани пошалил, а вы уж и проблему устроить решили.
Если он таким образом хотел отвлечь внимание, то вряд ли выбрал подходящий способ. Вон как у Сирин глаза загорелись. Еще бы, утереть нос эльфу и доказать Жармю свой ум и сообразительность — что может быть лучше для привлечения внимания?
— Тем более, мы тут только переночуем, — весомо закончил Эфиан, опять-таки намекая забыть о колдовстве на дороге.
И, подавая пример остальным, направился к своему гамаку (и когда только успел на него плащ кинуть?), явно собираясь устроиться на отдых. Так и есть: эльф с урчанием сытой кошки умостился в гамаке, подложив под голову кое-как свернутый плащ. Без лишних слов, а точнее вообще молча Жармю последовал за другом, выбирая соседний с ним гамак.
Странно как получилось, но мне досталось место у окошка. Да-да, того самого смотрового. И пусть оно под самой крышей, но прохладный воздух струится в распахнутые створки, заставляя ежиться и вертеться. А вы когда-нибудь пробовали вертеться, лежа в гамаке? Я, например, нет. Непростое это дело: то в сетке запутаюсь, то на пол едва не падаю. Что ж ночью будет? Продолжиться тягостным раздумьям не дали изумительные запахи с кухни — медово-яблочный пирог, ей-ей, печется. Остальные запах не заметили. Может, это и к лучшему — отдохну от них, в мыслях разберусь.
Кухня встретила приторно-сладким ароматом печева. Аж есть захотелось, хотя совсем недавно мы трапезничали.
У плиты возилась женщина средних лет, чья косынка своей белизной просто бросала вызов чадящему очагу. У добротного стола примостились три стула, один из которых был уже занят. Кем? Сразу и не скажешь: то ли мальчишка, то ли девчонка. Но явно дитятко хозяйки кухни — те же румяные щеки, те же шустрые руки — уже полкраюхи ощипать успели, тот же курносый нос.
— Доброго дня! — вежливо приветствую хозяев.
— И вам доброго! — женский уверенный сливается с детским восторженным.
Я даже догадываюсь о причине восторга — настоящие путешественники не так часто встречались ребенку.
— Присаживайтесь, чего ж стоять зазря? — женщина лукаво улыбнулась, покровительственно оглядев и дитятко, вовсю глазеющее на меня, и мою персону, так же глазеющую на пирог. — Мириня, пирог хоть отрежь, а то только смотреть на гостью горазда.
Все-таки девочка. Повторять хозяйке не пришлось: сноровисто подтянув блюдо с пирогом, Мириня без усилий подхватила большущий нож (а я бы еще долго раздумывала — брать или не брать такое, и скорей уж руками на части разорвала) и отрезала не просто кусок, а едва ли не полпирога. Мне этого и до завтра не съесть. Но не огорчать же ребенка, просто сияющего от важности поручения.
— Спасибо, — улыбаюсь, стараясь не сорваться на смех.