— Нет. — Мужчина улыбнулся ленивой полуулыбкой собственника. — Ты всего лишь уютно спала в моих объятиях. Я не смог воспользоваться твоим беспомощным состоянием. Хотя, когда ты страстно мяла мое тело в попытке устроиться поудобнее по дороге сюда, искушение было велико.
Я не узнавала Десмонда. Холодная и отстраненная маска слетела с него без следа. На меня голодным взглядом смотрел мужчина, осознающий свою власть над моим телом и разумом. И я не могла, да и не хотела сопротивляться.
— Но теперь ты вовсе не беспомощна. — Бессмертный плавным текучим движением перекинул свое тело и полностью навис надо мной, опираясь на локти и вжимая меня в постель. — Если ты хочешь уйти, сейчас самое время…
Даже не закончив этой фразы, губы Десмонда впились в меня, пожирая мои с так долго сдерживаемой страстью. Я ощущала жар его тела, и мне даже в голову не пришло сказать «Нет»…
— Представляешь, дата моего Обращения совпадает с днем рисования Знака! Я не смогу присутствовать на твоей церемонии, так жаль! — Джессика задумчиво барабанила пальцами, сидя на подоконнике моей комнаты. — Еще и Эйтана отослали с каким-то суперважным поручением, и его не будет еще два месяца! И вообще… Хм, Маэль… Маэль! Ау, гараж. Прием-прием!
Я перевела рассеянный взгляд на подругу:
— Прости, что ты сказала?
— Тааааак. — Джес пронзительным взглядом окинула мою свернувшуюся в кресле фигуру и мечтательное выражение лица, и внезапно просветлела. — Ты и Десмонд! Да, как я сразу не догадалась по твоим розовым щечкам и блуждающему счастливому виду!
Мои щеки вспыхнули, а воображение живо подкинуло видение двух тел, страстно переплетающихся на кровати. Его руки, жадно ласкающие каждый мой изгиб, его губы, казалось, присутствующие сразу везде. Наша безумная жажда друг друга заставила мой мозг, как и мое тело полыхать в каком-то неземном наслаждении. Яростные волны удовольствия, накатывающие словно цунами, восхитительное сладострастие и фантастические оргазмы, секс парящих в воздухе тел, пылающих словно два факела…
Отголосок этого, видимо, отразился у меня во взгляде, потому как Джессика понимающе улыбнулась и ненавязчиво так поинтересовалась:
— А как он отнесся к твоей девственности?
— Я думала, его удар хватит. — Хихикнула я, ясно вспомнив шок, плещущийся в черных от страсти глазах Лорда. — Ему даже в голову не пришло, что я не занималась сексом с Виком, что моя любовь к нему столкнулась с насилием гораздо более прозаичного плана. И слава богу. Наверное, я не смогла бы полностью довериться мужчине, нанеси мне этот маньяк такую травму… Ну, и не вела я себя в постели как невинная девочка, не удивительно, что Десмонд был удивлен. Сама не ожидала от себя такого. Он буквально свел меня с ума.
Я сглотнула. А уж, как Лорд меня удивил… За маской холодного расчетливого интригана полыхал такой пожар, который заставил нас плавиться в лаве удовольствия.
Правда, в начале меня несколько испугало то, что его глаза почернели буквально за пару мгновений, и в них стали вспыхивать и гаснуть сонмы звезд, а черты лица приобрели резкость, свойственную жажде крови, а вовсе не секса. Но когда на самом яростном пике удовольствия его клыки погрузились в мою податливую плоть, я вовсе не была против. Более того, столь потрясающего оргазма, сотрясающего меня на всех уровнях сознания я просто даже представить не могла. Эти ощущения нельзя было сравнить ни с чем. Разве что с тем, как мои собственные зубки глубоко пронзили его кожу, а поток чистейшей амброзии полился по моим венам….
Я поймала себя на мысли о том, что жадно облизываюсь. Одна мысль о крови, полученная таким образом, мгновенно заставила мое тело напрячься от приступа желания. Я не знала, чего я сейчас хотела больше: секса или живительной силы, разливающейся внутри…
Кажется, Джес что-то произнесла, я даже расслышала кусок фразы"… рисунок знака". Ох, как же тяжело было сосредоточиться после того, как в мой мир вторглись столь волшебные ощущения. Но я сделала над собой усилие, все же подруга пришла сюда ради меня и терпеливо ждала, пока я вытряхну свое тело из постели и приму душ.
В особняк Серафины Десмонд меня привез только после того, как я пригрозила тем, что останусь совсем без метки на шее, если он продержит меня еще хотя бы день в своей спальне. Из нее мы пытались выбраться всего лишь пару раз за те три дня, что я провела у Лорда, но потом сдались. Еду нам приносили и оставляли под дверью, так как бессмертный с таким рычанием встретил кого-то, попытавшегося проведать нас, что больше отважившихся не было. А потребность в крови мой мужчина удовлетворял за счет меня, постоянно удивляясь, что у меня ее практически нету, хоть я и не отказывалась вкусить живительную силу во время секса, удовольствие она мне приносила так в разы больше. Да, и честно признаться, кровь Десмонда была неимоверно вкусной, как ураган проносящейся по венам и заставляющая мой организм наполняться вмиг новыми силами…
— Интересно, что за знаки будут на моей шее. — Я мысленно дала себе пощечину и почти трезвыми глазами, не опьяненными мыслями о бессмертном, посмотрела на подругу. Та оценила мой подвиг и насмешливо улыбнулась:
— Думаю, что-нибудь неприличное! Как увидят тебя… Так и напишут что-нибудь этакое!
Она засмеялась и увернулась от подушки, которую я возмущенно запустила в ее сторону. Надо же, что придумала!
А вообще-то, переживала я за нее страшно. После рассказов Десмонда об эликсире, я практически заставила его пообещать, что он позаботится о Джессике. Излишне практично конечно было пользоваться его ко мне расположением, но очень уж страшно звучало Доминирующий Активный Реагент… А теперь еще и Эйтана отослали, что-то не нравится мне все это. Может, я излишне мнительная. Но с моей жизнью в последнее время оно и не удивительно.
Меньше всего я опасалась церемонии рисования Знака. Хотя, пожалуй, стоило бы. С моей несчастливой фортуной, выводящей на свитках судьбы какие-то неприличные каракули вместо стройной череды рун, самое меньше ожидаемое зло — действительно какая-нибудь особо умная надпись пошлого содержания. Или сломается печать Духа, рисующая Знак в самый неподходящий момент. Или дрогнет рука бессмертного, поставив мне символ, например, на грудь…
Все эти печальные вещи я озвучила вслух, доведя Джессику почти до истерики подробными описаниями того, как бедняга рисовальщик будет убегать от разъяренного Десмонда, возмущенного посягательствами на святое. Сама впечатлившись картинами, нарисованными мною, я и не заметила, как моя подруга перестала смеяться, уставившись за мою спину взглядом "кролика перед удавом".
— Боюсь тебя разочаровать, милая. — Мужские руки обвили меня в собственническом жесте, а в голосе бессмертного прозвучали насмешливые нотки. — Я не буду бегать за беднягой, я сразу его убью…
Не смотря на шутливый подтекст, по моей спине поползли мурашки, когда ты девушка Лорда Крови, нужно следить за языком. А вообще, странно, что я его не заметила. И это не единственная странность, которая беспокоила меня последние пару дней, хоть мысли и разбегались от наплыва новых эмоций. Куда подевался Маклей? Я перестала его чувствовать, хоть где-то на подсознательном уровне ощущала, что Сеть между нами по-прежнему есть. Просто когда я проснулась в спальне Десмонда, бессмертный исчез с моего внутреннего радара, раз — и испарился. И это меня более чем беспокоило. Я не смогла заставить себя спросить Лорда, не он ли что-либо сделала с нашей Сетью, так как не была уверена, что он вообще в курсе, да и портить тот момент близости мне вовсе не хотелось. Вспоминая его реакцию на запечатление Эйтана, мое тело охватывала дрожь ужаса при одной мысли, что мой мужчина узнает о связи с Маклеем. С другой стороны, Десмонд более чем спокоен и умиротворен, уж я-то чувствую, так что есть шанс, что Сеть не обнаружена. Но вопрос с Маклеем остается в таком случае открытым…
Впрочем, наверное, стоит об этом подумать в другой раз — это намекнули мне руки, обвивающие мою фигуру. Я перевела взгляд на кресло Джес, но той уже там не было. Подруга быстренько ретировалась, оставив меня наедине с опасным мужчиной…
— У меня церемония завтра. — С придыханием произнесла я, так как руки Десмонда уже вовсю гладили мою грудь. Ткань тонкого халатика не была препятствием, лишь еще больше распаляя и без того горящую от ласк кожу.
— Но это же только завтра… — Шепот бессмертного слился с его чувственным касанием мочки уха и сладкой истомой отозвался внизу живота.
Его черные волосы щекотали мне плечо. Лорд отодвинул их и сладко прикусил кожу основания шеи, вырвав у меня тихий всхлип. Его губы быстрыми поцелуями пробежались вверх и накрыли мои. Нежность сменилась страстью. Мужчина целовал меня так яростно, будто мы не расстались всего-то полдня назад. Но кто бы знал, как мне нравилась его энергия, его животное начало, на которое моя женская суть отзывалась с такой готовностью. Сейчас я была полностью открыта его ласкам.
Лишь в первый раз, когда Десмонд сжал мое запястье, я издала испуганный вскрик и попыталась вырваться. Испугав такой реакций, мне пришлось рассказать, как часами Вик держал меня прикованной наручниками к кровати, даже не покушаясь на мое тело. Ему доставляло наслаждение мучать меня другими способами. Особенно рассказами о том, что он начал встречаться с Джессикой, очаровывая ее, как и в начале меня. Виктор получал удовольствие, следя за тем, как я мучаюсь, боясь сказать подруге хоть слово, запуганная тем, что она присоединиться ко мне. И с какой радостью я узнала, что Джес устояла перед обаянием светловолосого демона в человеческом обличье, думая, что я до сих пор влюблена в него. Я и была. Ровно до того момента, пока он не ударил меня за то, что я посмотрела на другого парня. Ох, как искусно он избивал мое тело, не оставляя следов на видимых участках кожи. С тех пор я начала носить мешковатые свитера и джинсы, даже не глядя в сторону топиков и юбок, лишь бы скрыть синяки и ожоги от сигарет. Милая улыбка, ангельское выражение на лице, кто мог подумать, что за всем этим скрывается душа чернее ночи…
Своими поцелуями, покрывающими мои запястья, своей нежностью Десмонд растопил мой лед недоверия к мужчинам. Он заставил меня раскрыться перед ним, и теперь я не боялась расслабиться и отдаться на волю своим чувствам. Впервые, я не боялась, что рано или поздно рука, ласкающая меня сможет ударить. Мое тело трепетало от страсти, а сердце ликовало, упиваясь новыми чувствами.
Над нашей кроватью с переплетенными телами искрился воздух, и порхали сотни бабочек…
Меня трясло. И это была не та мелкая дрожь, которая сопровождает предвкушение или приступ адреналина. Скорее это было похоже на землетрясение масштабов внутри организма. Шок, ужас, страх. Пожалуй, это не весь список эмоций, который я испытывала, сидя в камере на кровати, поджав колени к подбородку. В камере без единого окна с неприметной шторкой в углу, отделяющей туалет и раковину от основного помещения — размером три на три метра. Теперь я была одна, совершенно одна, без друзей, без поддержки, на территории тех, кто считает меня врагом. Сегодняшний день надолго останется в моей памяти, как переломный момент, когда моя старая жизнь будет казаться такой милой и окрашенной в розоватые тона. Если завтра для меня конечно наступит, в чем теперь я была совершенно не уверена…
Всего пару часов назад я гордо стояла, ожидая своей очереди на прорисовку Знака. О печати в руках рисовальщика ходило много различных слухов, но достоверно было известно лишь то, что этот предмет обладает странной способностью выводить каждый раз нечто новое, свое особое значение для каждого Обращенного. Если вспомнить то, что Десмонд подтвердил мое предположение, и это действительно были письмена его народа, то было понятно, что каждому бессмертному присваивалось его уникальное имя, состоящее из одного или нескольких слов сразу. Рисовальщик же хоть и было почетной должностью, но от него или нее требовалось лишь точность в месторасположении печати, и не более того. Как рассказал мне Лорд, на его памяти рисовальщик еще не менялся, работа была не пыльная и безопасная. Когда же я невинно поинтересовалась, что означают знаки на теле моего мужчины, он засмеялся и просто ответил — "Познающий истину". Что ж, с его вечной исследовательской работой это вполне ему подходит. Потому в предвкушении я ждала, когда же знак проступит на теле Лиларис, следующей по списку была я.
Единственным, смущающим меня фактором, заставляющим даже слегка нервничать, было присутствие черноволосого бессмертного, стоящего вместе с нашим преподавателем и группой телохранителей, следящей за порядком очередности, чуть в стороне. Он буравил меня внимательным взглядом уже почти час, совершенно не обращая внимания ни на кого больше. Как не напрягала я память, так и не смогла припомнить нашей встречи, хотя меня не покидала ощущение, что я где-то его видела.
Наконец настал и моя очередь. Лиларис радостно рассматривала свою шею в зеркальце, выданное ей рисовальщиком, а я будто в тумане делаю робкий шаг в центр залы. Кроме того, что я не выспалась из-за одного страстного бессмертного, так еще и странное предчувствие не покидала меня, заставляя сердце пропускать удар за ударом. Ой, как не похоже это было на привычное нервное волнение. Что-то во всем этом было не так, мои инстинкты буквально кричали об этом, но внешне атмосфера была лишь слегка напряженной, и не более того.
Я дернулась, когда основанием моей шеи коснулась печать. Странно, я не видела, чтобы хоть один из Обращенных морщился, Лиларис мне даже весело подмигнула, они явно не испытывали никакого дискомфорта. Сейчас же она стояла и с удивлением наблюдала за сменой эмоций на моем лице, ни одна из которых положительной не была.
Кожа начала гореть сразу. Вначале боль была почти незаметна, ее заглушал жар, исходящий от печати. Но спустя пару мгновений я почувствовала, как в меня будто вонзилась раскаленная спица. Она пронзила меня сквозь плечо и, казалось, достала до сердца, настолько ни с чем несравнимой и острой была боль. Рисовальщик рядом со мной вскрикнул и отскочил на пару метров, тряся красной обожженной рукой. Он с ужасом смотрел на то, как маленькая печать намертво приварилась к моей коже. Я же от боли уже почти не соображала, меня трясло как в лихорадке, а сквозь тело проносились одна за другой новые огненные вспышки, каждый раз усиливая и без того жуткие ощущения. Прокусив до крови губу, я зашаталась на задрожавших ногах, и поняла, что все, вот сейчас боль просто убьет меня прямо так на ходу, на пол опуститься уже хладный труп.
Краем глаза я видела, как толпа телохранителей сдерживает рвущихся ко мне Обращенных, возглавляемых Лиларис, которая со сцепленными зубами отдирает от себя руку бессмертного, попутно начиная поигрывать огненным шаром. И тут же я вижу, как тот самый черноволосый мужчина короткими резкими фразами отдает приказы, и со всех сторон начинают высыпать все новые группы телохранителей, оттесняющих Обращенных все дальше от меня. Боль не дает мне сосредоточиться, она словно клещами вырывает из меня остатки здравого смысла, заставляя тело выгнуться и упасть на колени. Перед глазами начинает темнеть, но тут меня подхватывает чья-то крепкая рука, от которой льется странный, но такой приятный сейчас холод. С трудом задираю голову и вижу черноволосого бессмертного, вторая рука которого ложится на печать. От нее начинает внутрь меня литься зубодробительный мороз, который кажется мне самым приятным ощущением из возможных. Облегчение наступает почти сразу, боль быстро затихает, будто и не было, от слабости начинает двоиться в глазах. Всего лишь один взмах ресниц, и к моему ужасу печать в руках мужчины распадется прахом. Он морщится и рывком поднимает меня на трясущиеся ноги, его взгляд неотрывно прикован к моей шее. В его протянутую в сторону рисовальщика руку ложится маленькое зеркальце, и бессмертный, с усилием разжав сведенные от ярости губы, отдает его мне:
— Читай. — Это низкий голос был мне тоже смутно знаком…
Я с трудом приняла зеркало и направила его на свою шею, с ужасом ожидая увидеть там обгорелую плоть. К моему удивлению кожа не была даже красной, а вот Знак притягивал взгляд. Он совершенно не был похож на завитушки других вампиров. Его линии были четкими, вытянутыми и слегка угловатыми. Мне они казались завершенней витиеватого письма бессмертных, хоть и были чуть больше по размеру. Моя «татуировка» в общем и целом была раза в полтора больше, чем у других. И я знала значение, просто видела его так же ясно, как и то, что вместо положенного синего цвета Знак горел двумя цветами: золотым и кроваво-красным, сплетающимися в объятиях друг друга. Очень красиво, но совершенно дико и непривычно.
— Читай! — Голос мужчины, держащего меня под локоть, стал жестче. Я трудом разлепила губы и выпалила на одном дыхании то, что мне казалось таким простым и ясным:
— Дочь Древа.
Я скорее почувствовала, чем увидела, как резко дернулся бессмертный. Его рука рывком развернула меня к себе, и его яростные серые глаза в упор посмотрели на меня. И в это же мгновенье я поняла, где я могла его видеть этот разрез глаз и трепещущий сейчас от гнева породистый нос — Десмонд, это был его отец. Сглотнув подступившую к горлу тошноту, я попыталась вырваться из его захвата, но моя попытка провалилась, даже не начавшись: слишком большая слабость, слишком сильная чужая рука.
Как завороженная, я смотрела в эти прищуренные глаза, разглядывающие меня будто диковинное животное.
— Мой сынок не создавал тебя. — Скорее прошипел, чем произнес правящий Лорд, резко встряхнув меня так, что мои зубы нездорово клацнули друг о друга. — Какая же ты вообще бессмертная, ты сумеречное создание, еще и отмеченное цветом Единых! Не знаю, зачем Десмонд скрывал это, но теперь ему придется жестоко поплатиться за свою ложь. А тебя, шпионку, ждет малоприятная участь.
Мне как-то резко поплохело, когда мозг свел воедино факты — Знак на моем теле был с письменами Диких. Правящий банально не мог прочитать их, а я радостно его просветила. Интересно только, что значит — цвета Единых. Впрочем, при нынешним положением дел это должно волновать меня меньше всего…
По взмаху бессмертного телохранители окружили меня непроницаемой стеной, а Лорд так и продолжал тащить мое безвольное тело за руку, похоже, не доверяя никому и ожидая от меня любой гадости. Пришлось его разочаровать, внутри еще угасали остатки боли, а слабость была такая, что каждые пару шагов я спотыкалась и пыталась завалиться, так что поддержка правящего была на удивление как нельзя более кстати.
Я видела, как все еще рвется ко мне моя группа во главе с рождающей огненные смерчи Лиларис. Каким ожесточенным стало ее юное лицо, когда она одним взмахом руки снесла линию телохранителей… При одной мысли, что с ними сделает за такое открытое неповиновение Совет, мне стало еще хуже. Я отчаянно старалась поймать взгляд Лиларис, и наконец сделала это, с мольбой в глазах агрессивно замотав головой и шепча губами "Не надо! Отступите!" Юные Обращенные, как бы сильны они ни были, не чета опытным бессмертным, да и больше последних в несколько раз, хоть с потерями сметут их, а я себе никогда не прощу этого.