Марк выхватил хлыст. Ну как выхватил… Как в “слоу мо”. Он ведь парил в невесомости, так что все движения давались медленно и тяжело, как будто под водой.
А вот духи двигались проворно. Видать привыкли за столько лет. Пока конец хлыста долетал до них, они уже успевали облепить Марка со всех сторон.
Парень отбивался как мог, но этих белых засранцев слишком много. И все его удары проходили сквозь призраков. Все равно что бороться с воздухом.
Облепили словно комары летним вечером в деревне. И черт его знает, что они будут делать дальше? Душу высосут, как дементоры? Облом, парни, в этой душеньке нет ни грамма счастья. Придется вам поголодать.
Буракумин все это время ржал как помешанный, витая где-то рядом. Он продолжал науськивать призраков и довольно потирал руки.
— Вот и еще одна душа в моей коллекции, — заявил он, — Сейчас мои духи тебя выпотрошат. Тело отдам на съедение зверям, а твоя душа останется у меня в рабстве.
“Опять?! Да вы офигели!”
— Никто не смеет шастать по моим владениям. Кончайте с ним, дети мои!
Дохлые лица призраков исказились таким страшным оскалом, что Марк похолодел. Он до последнего продолжал извиваться всем телом, но призраки наваливались на него ледяным, мерзким облаком. Хлыст — и тот отобрали. Как они вообще это сделали? Они же бестелесные!
Вдруг вспыхнул яркий свет, едва не ослепивший Марка. И призраки с испуганными воплями разлетелись во все стороны.
Когда свет потух, буракумин и Марк увидели демоншу Ламию.
— Очень кстати, — заметил Марк.
— Всегда рада, душка! — подмигнула девушка.
— Ты еще что здесь делаешь? — взорвался буракумин, — Это моя душа! Проваливай отсюда!
— Да щас прям! Ты что, не видел табличку “забронировано”?
— На моей душе такая табличка? — чуть не поперхнулся Марк.
Ламия бросила на него такой взгляд, словно маленький ребенок ляпнул какую-то очаровательную глупость.
— Не вмешивайся, дорогой. Мамочка все уладит.
С этими словами она снова повернулась к буракумину, и ее лицо сделалось жестким.
— Плевал я на твои отметки! Я не читаю души. Я их только пожираю!
— Нажирайся где-нибудь в другом месте. Эта душа принадлежит только мне! Я охотилась за Марком не один год.
— Так почему не забрала его сразу?
— Ты же знаешь, я не могу без сделки.
— Опять бюрократия! Тьфу!
— Я на службе. В отличие от таких грязных могильщиков, как ты.
— Я буракумин! — завопил дух, брызжа слюной.
— Да хоть сам черт. Я забираю Марка, и мы уходим.
— Так я тебе и отдал. Он шастал по кладбищу, значит — он мой.
Красные глаза Ламии стали по-настоящему страшными. Хоть девушка и была в коротком, пышном платьице, сейчас она могла напугать кого угодно.
— Ты хочешь сразиться с демоном преисподней? — ледяным тоном спросила она.
Марк бросил на могильщика взгляд, говоривший: “знаешь, я бы не стал связываться с этой дамочкой”.
Но буракумин уже слишком разошелся.
— Считаешь себя круче всех? Мелкая, глупая сучка!
Грязные дреды, венчавшие голову буракумина, вдруг начали быстро расти и извиваться, словно змеи. Все эти длинные, мерзкие отростки ринулись на демоншу.
Ламия спокойно оставалась на месте. И только в последнюю секунду выставила перед собой ладонь. Ударила знакомая яркая вспышка. Марк отвернулся, и его отбросило чуть назад ударной волной.
Когда он снова обернулся, то обнаружил, что все дреды были сожжены до самого черепа. Могильщик остался совершенно лысым. И Марк только сейчас заметил, какой он тощий и несуразный.
— Тебе все еще мало? — усмехнулась девушка.
В ответ буракумин зарычал от злобы. Могильщик хлопнул в ладоши, и вокруг него начали собираться сотни призраков. Все они стекались в одно серое облако. Буракумин запустил руки в это облако. Руки ярко засветились, и могильщик направил этот свет в сторону Ламии.
На секунду Ламия исчезла за стеной света. Неужели сгорела?..
Но тут из центра света ударил ярко-красный луч. Она там что, вооружилась винтовкой с лазерным прицелом?
Луч ударил по серому облаку, и все души с жалобным уханьем исчезли.
Следом за лучом появилась и сама Ламия. Ее лицо было перекошено от ярости. А по центру красных глаз полыхало пламя. Вместо зрачков. Белые волосы разметались, а длинные красные ногти, казалось, готовы были вцепиться в глотку могильщика.
— Не будь ты бессмертным, я бы разорвала тебя в клочья!
Какая она милашка… Марк судорожно сглотнул.
Огонь вдруг вырвался из ее глаз и понесся на буракумина. Видимо, тот все-таки мог испытывать боль, потому что завизжал, как поросенок на бойне. Да, ему пойдет такой загар прожарки well done.
— Хватит! — завопил могильщик, — Ты победила!
— Скажи еще разок, пупсик.
— Он твой! Забирай его душу!
— Эх, а я только начала входить во вкус.
Ламия щелкнула пальцами, и огонь исчез. Ее лицо смягчилось, и она снова превратилась в маленькую красотку. И только красные глазки выдавали ее жестокую демонскую натуру.
Марк не сильно сочувствовал могильщику. Тот ведь хотел сожрать его душу. И все-таки Марку было жаль увидеть то, что от него осталось.
Жалкий, обгоревший обрубок, почти не похожий на человека. И только белая краска оставалась нетронутой, хоть рисунок черепа и расплылся.
— Ламия, а ты не будешь так добра… — прохрипел уголек.
— Добрые поступки — не мой профиль, — холодно ответила девушка.
— Я клянусь, что больше не буду отбирать твою добычу. Ну пожалуйста!
— С тебя бутылка джина к Рождеству.
— Само собой!
Ламия снова щелкнула пальцами, и к буракумину вернулся его прежний облик. Высокий, жутко худой и с рисунком белого черепа на лице. Только башка оставалась все такой же лысой.
Буракумин с обиженным видом сделал знак в воздухе, и кто-то из духов подлетел к нему с огромной, нелепой шляпой. Видимо, спер ее из какой-нибудь могилы. Теперь у бедного покойника будет мерзнуть макушка.
Призраки больше никого не хватали, так что Марк отважился “подплыть” вплотную к Ламии.
— Значит, я свободен?
— Как пташка, — выдавил буракумин, закуривая сигару.
Дым в невесомости двигался весьма интересно.
— Ээ, не так просто, — заявила Ламия, — Ты должен не только вернуть его на землю, но и помочь найти кузнеца.
Могильщик сделал кислую физиономию, но возражать не стал.
— Спасибо тебе, — неловко произнес Марк, — Не ожидал, что ты вмешаешься.
— Ну как же мне не вмешаться! — улыбнулась Ламия и ласково провела по его щеке кончиком ноготка, — Твоя душа такая лакомая. Я ни с кем не собираюсь делиться.
— Может еще подсобишь?
— Не наглей, Маркуша. Дальше ты сам. Буракумин покажет тебе дорогу. Удачи, мой сладкий!
С этими словами она исчезла. Только красные глаза все еще оставались на месте, но потом, весело подмигнув, пропали и они. Ну просто Чеширская Кошка!
— Ладно, парень, давай поскорее с этим разделаемся.
Буракумин подхватил Марка под руку, и они понеслись вниз с такой скоростью, что в ушах засвистело. Щеки сейчас как у бульдога, высунувшегося из окна машины на полном ходу. Все слюни растерял!
Глянув вниз, Марк с ужасом заметил, как быстро приближается земля. Но могильщик даже и не думал тормозить.
В последнюю секунду они оба все-таки резко зависли в воздухе. И только потом опустились до конца. Буракумин при этом даже шляпу не потерял, а вот Марк сразу грохнулся носом в пыль.
— Вставай, парень! Это жилище Огненного Кузнеца.
Марк вскинул голову и обнаружил, что лежит возле входа в темную, жуткую пещеру. Вернее, заброшенную шахту. Прямо как из древних легенд.
Если легенды не врут, там внутри — самый эпицентр вечного пожара. И там страшный, древний кузнец кует оружие под вой призраков своей убитой семьи.