— Мне думается, первая же пуля попала в него. Я слышал первый выстрел, и… — он замер на несколько секунд, колеблясь, затем махнул рукой, — на какое-то мгновение я оцепенел. Потом меня задело, и мы бросились кто куда. Я увидел, как падает Харви, и кинулся к нему. Раздались новые выстрелы, и на этом все кончилось. Она упала с дерева.
— Твоя нерешительность простительна — ты был ранен, — сказал Хельстром. — Однако отмечу, что ты сохранил достаточно самообладания, чтобы предотвратить убийство пленницы. Ты оправдал мои ожидания. Но никогда не забывай того, что здесь случилось. Ты получил наглядный урок. Охота на чужаков из Внешнего мира — совсем не то, что охота на любого другого зверя. Теперь ты понимаешь это?
Салдо разобрался, что его и хвалили, и порицали. Внимание его переключилось на дерево, на котором пряталась женщина, затем взгляд Салдо неохотно вернулся к Хельстрому. Он увидел, что рот Хельстрома слегка искривился. Это означало, что руководитель доволен. Нильс уверенно произнес:
— Ты захватил женщину живьем. И это самое главное, — он облизал губы. — У нее имелось оружие, и Харви должен был это предвидеть. Ему следовало сбить ее с дерева сразу, как только он заметил, где она прячется. Она находилась на дистанции поражения парализатора. Салдо, ты ведь знаешь, как обращаться с оружием чужаков?
— Да, я умею им пользоваться. Харви сам обучал меня.
— Научись делать это как можно лучше. Улью это может понадобиться. Насколько я помню, тебе ведь тридцать два года, верно?
— Да.
— Но ты еще можешь сойти за юношу среди чужаков. Возможно, мы пошлем тебя на длительную учебу в одну из их школ. Мы можем это сделать. Ты знаешь о такой возможности?
— Я не слишком много времени провел во Внешнем мире, — заметил Салдо.
— Я знаю. Чем ты там занимался?
— Я всегда находился рядом с остальными, мне не приходилось действовать самостоятельно. В сумме набралось около месяца. Один раз я пробыл в городе неделю.
— Занимался работой или приобретением навыков?
— Я и остальные приобретали навыки.
— Тебе бы хотелось одному отправиться во Внешний мир?
— Не знаю, готов ли я к этому.
Хельстром кивнул, удовлетворенный искренностью его ответа. Салдо может стать превосходным специалистом Службы Безопасности. Среди нового поколения он заметно выделяется интуицией и тщательностью. Приобретет немного опыта, и ему не будет равных. Он обладает искренностью, свойственной Улью. Он не лжет даже самому себе. Он прирожденный лидер, которого нужно охранять и бережно воспитывать. Традиции Улья требовали выделять таких работников, и Хельстром решил заняться его воспитанием.
— Ты делаешь все очень хорошо, — сказал он так громко, чтобы и остальные это слышали. — Когда мы разрешим этот кризис, пошлем тебя во Внешний мир, и там ты продолжишь обучение. Когда закончишь работу здесь, доложи мне лично.
Он медленно повернулся и направился в сторону Улья, временами останавливаясь, чтобы осмотреться. И каждое движение говорило, что он доволен действиями Салдо.
Некоторое время Салдо смотрел ему вслед. Первый советник Улья, лидер во время кризисов, мужчина в полном расцвете сил, тот, к кому обращаются в трудных ситуациях даже те, кто руководит бридингом, производством пищи и изготовлением средств производства. Хельстром совершил вылазку, чтобы ознакомиться с ситуацией на месте, и одобрил увиденное. Салдо вернулся к надзору за работой с чувством подъема, уравновешенным пониманием небезграничности своих возможностей. В этом, как он понял, и состояла главная цель визита Хельстрома.
Протокол Совета Улья.
Интервью специалиста-философа
(перевод с языка жестов Улья):
«И снова, философ Харл, мы должны разочаровать вас, сказав, что пришли не затем, чтобы отправить вас в благословенный чан. Ваш почтенный возраст, более древний, чем возраст любого работника Улья, искусственные средства, с помощью которых мы поддерживаем в вас горение жизни, и те аргументы, которые использует ваша мудрость, чтобы доказать целесообразность своей отправки в чан, — все это трудно отрицать. Мы с уважением просим вас прекратить спор и вспомнить о великой потребности Улья в вашей мудрости. Мы снова пришли просить вашего совета, как следует Улью использовать результаты, полученные по „Проекту 40“. Мы предвидим ваш первый вопрос и отвечаем, что „Проект 40“ все еще не завершен. Однако специалисты убеждены, что в конце концов нас ждет успех. Они уверяют, что его завершение — только вопрос времени».
Слова специалиста-философа Харла:
«Обладание абсолютным оружием, абсолютной угрозой уничтожения всему живому, населяющему эту планету, отнюдь не гарантирует абсолютной власти. Сам акт угрозы использовать такое оружие при определенных условиях передает контроль над этим оружием в руки тех, кто ставит условия. Вы сталкиваетесь с проблемой, что делать, когда вам говорят: „Ну так используйте свое оружие!“ В этом смысле оружием владеют многие. Более того, каждый, способный угрожать обладателю такого оружия, сам обладает им. Таким образом, абсолютное оружие бесполезно, пока те, кто контролирует его, не могут дозировать силу оружия. Оно должно иметь степени применения меньше абсолютного уровня. Возьмите пример с защитных механизмов насекомых, это прекрасные модели выживания. Шипы и иглы, жала и колючки, обжигающие химические вещества и ядовитые усики, угрожающе выставленные в воздух — все они, прежде всего, предназначены для защиты. Они предупреждают: „Не угрожай мне“».
Тимьена осознала, что руки ее связаны за спиной, а сама она надежно привязана к чему-то, похожему на стул. Сиденье было жестким, и руками она могла чувствовать холод гладкой поверхности спинки. Часть ее сознания сфокусировалась на лодыжке, где в поврежденном месте пульсировала боль. После некоторого колебания она открыла глаза, но не увидела ничего, кроме непроницаемой темноты, густой и зловещей. На секунду она испугалась, что ослепла, но тут ее глаза различили слабый свет где-то впереди. И он двигался.
— А-а, я вижу, вы уже проснулись.
Глубокий мужской голос произнес эти слова откуда-то поверх перемещающегося света. Слабое эхо от голоса подсказало ей, что она находится в комнате, и довольно большой.
Тимьене с трудом удалось подавить ужас и спросить с показной беззаботностью в голосе:
— А как вы смогли увидеть? Здесь же так темно!
Хельстром сидел в углу лаборатории, откуда следил за светящимися приборами, сообщающими о состоянии женщины. Он восхитился ее мужеством. Они часто были очень смелыми, эти дикие люди.
— Я могу видеть, — сказал он.
— Моя лодыжка ужасно болит, — пожаловалась она.
— Я вам сочувствую. Пока потерпите, мы скоро дадим обезболивающее лекарство.
— Надеюсь, что скоро.
Хельстрома раздражала ночная маска. Ему не нравилось серебряное свечение, в котором он видел женщину. Он устал. Иногда Улей требовал от него слишком многого. Но эту женщину необходимо допросить. Хельстром убеждал себя, что мешкает оттого, что не доверяет информации, вырванной из Депо.
— Я должен задать несколько вопросов, — сказал он.
— Почему вы не включите свет?
— Так вы не сможете меня разглядеть.
Тимьяна обрадовалась. Раз они не хотят, чтобы она их видела, значит, ее освободят!
Хельстром прочитал ее реакцию по показаниям приборов.
— Почему вы вели себя в лесу так истерично?
— Я была напугана. Я в кого-нибудь попала?
— Вы убили пятерых и двоих ранили.
Такой искренний ответ потряс ее. Неужели ее после этого освободят?
— Мне показалось, что я попала в западню. Мой муж не вернулся, и я осталась одна… Что вы сделали с Карлосом?
— Мы не причинили ему боли, — сказал Хельстром.
Он не соврал. Депо был без сознания, когда тело его упало под ножи, а затем скользнуло в чан.
— Почему вы меня связали?