— Я навел справки, — сказал Джанверт. — Эта Фэнси соответствует описаниям Фэнси Калотерми, которая входит в правление Хельстромовской корпорации.
— Знаю-знаю, — со вздохом сказал Перуджи.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался Джанверт. — Тебе бы не мешало немного подкрепиться. Возможно, тот укол, который она вколола тебе…
— Со мной все в порядке!
— По твоему голосу этого не скажешь. Мы не знаем, что за субстанцию впрыснула она тебе прошлой ночью. Может, тебе лучше пройти обследование, а мы пришлем запасную команду?
— Да пошел ты!.. — пробурчал Перуджи.
— Почему же ты не отказался от предложенного удовольствия? — спросил Джанверт.
— Я же сказал тебе: заткнись! Со мной все в порядке. Я приму душ и буду готов. Нам надо многое выяснить.
— С нетерпением жду новостей, — язвительно заметил Джанверт.
«Идиот! — мелькнула гневная мысль. Перуджи потер голову. — Боже, как же трещит голова и ноет в груди! И вот в таком состоянии придется выполнять работу, и только этот идиот за спиной! Но слишком поздно что-либо менять». Перуджи почувствовал, как дрожат его руки.
— Ты все еще там? — спросил Джанверт.
Перуджи вздрогнул от громкого голоса.
— Да.
— Вот будет весело, если окажется, что этот «Проект 40» состоит всего лишь в том, чтобы потреблять это возбуждающее средство!
Коротышка просто невыносим! Он делал прямо противоположное тому, в чем Перуджи сейчас нуждался. В голосе Джанверта, вне всякого сомнения, звучало злорадство, как не было и сомнений в ненадежности этого человека. Впрочем, разве можно что-то изменить? Команды разбросаны по всему району. А он должен быть на этой проклятой Ферме уже через два часа. Он не представлял, как это сделать, но не пойти было просто невозможно! На секунду он попытался представить, а не скрывается ли в циничной болтовне Джанверта пусть даже крохотная доля истины. Что это может быть за препарат? Господи! Пели бы ему удалось выяснить состав, то это принесло бы ему денег больше, чем тайны десяти новых металлургических процессов!
— Ты чертовски долго думаешь над вопросами, — заметил Джанверт. — Я пришлю Кловис, чтобы она приглядела за тобой. Она когда-то была медсестрой и…
— Она останется вместе с тобой! Это приказ!
— Эта дамочка, наверное, не просто зарядила тебя сексуальной энергией, но и сделала это чертовски сильно… — никак не успокаивался Джанверт, но Перуджи перебил его, причем в его голосе чувствовалось нечто похожее на панику:
— Не было никаких «и», черт побери!
Ночь, проведенная с Фэнси, изменила многие представления Перуджи, в том числе и о женщинах.
— Мне совсем не нравится твой голос, — сказал Джанверт. — Сэмпсон все еще поблизости?
— Я отослал его обратно.
— Фургон еще не прибыл. Что, если мы…
— Ты свяжешься с ними так, как я тебе велю, и где мне это нужно! Ты слышишь меня, Коротышка?
— Но тогда ты останешься один в городе. У них там своя команда, а у тебя нет.
— Они не посмеют напасть на меня!
— Мне кажется, ты ошибаешься. Может быть, они уже напали. Весь этот город, возможно, уже в их руках. Шериф уж точно, черт побери!
— Я приказываю тебе оставаться там вместе со всей своей командой, — сказал Перуджи.
— Мы могли бы за два часа доставить тебя в клинику в Портленде на обследование, — предложил Джанверт. — Я собираюсь позвонить…
— Я приказываю тебе не связываться с Центром, — сказал Перуджи.
— Мне кажется, у тебя повредился рассудок. В клинике тебя обследуют и узнают, что же именно в тебя впрыснули.
— Вряд ли. О, Господи! Она сказала, что это были… гормоны или что-то вроде того.
— Ты веришь в это?
— Похоже, она говорила правду. На этом все. Выполняй мои указания, — Перуджи уронил руку на кнопку отключения связи и услышал щелчок.
Проклятие! Каждое движение требовало столько чертовой энергии!
Он отодвинул в сторону передатчик, с усилием встал и прошел в ванную комнату. Холодный душ. Вот что ему необходимо! Только бы прийти в себя. В ванной все ещё поблескивали капельки, оставшиеся после купания Фэнси. Он шагнул под душ, держась одной рукой за трубу, а другой нащупывая кран. Холодная вода! Он включил ее на полную мощность. При первых же капельках обжигающе холодной воды он почувствовал резкую боль в голове и груди. Шатаясь, он вышел из-под душа, хватая ртом воздух и не закрыв воду. Он вывалился из ванной, оставляя мокрые следы на полу, нечаянно опрокинул остатки кофе со столика, но даже не заметил этого. Постель! Быстрее в постель! Он бросил свое мокрое тело на простыню, перевернулся на спину. В груди полыхал огонь, кожа покрылась мурашками от озноба. Было так холодно! Он выгнул сипну, пытаясь завернуться в одеяло, однако пальцы его вдруг разжались, и рука упала на край постели. Он умер еще до того, как его обмякшие пальцы коснулись пола.
Из записей Нильса Хельстрома:
«По широко распространенному во Внешнем мире мнению, невозможно сопротивляться проявлениям природы. Необходимо понять, что мы осваиваем уже существующие формы, приспосабливаясь к неизбежным изменениям, которые вызваны нашим влиянием на природные процессы. Способ борьбы диких людей из Внешнего мира проливает свет на многое. Противопоставляя себя мощному проявлению жизни, дикие невольно заставляют свою: противников усиливать защиту. Яды чужаков вызывают мгновенную смерть большинства насекомых. Но у тех, кто выжил, вырабатывается иммунитет — способность потреблять яды, не принося вреда организму. Возвращаясь во чрево земли, выжившие передают иммунитет новым поколениям».
«Спокойная и деловая атмосфера Улья всегда так успокаивает, когда возвращаешься из Внешнего мира», — подумала Фэнси. Она восхищалась той ловкостью, с которой ее друзья-работники занимались каждый своим делом, без суеты, со спокойствием людей, знающих, чем они занимаются. Даже эскорт, сопровождающий ее по знакомым галереям и подъемникам, проникнут этим духом. Эти люди вовсе не казались ей захватчиками. Это были ее хорошие знакомые. Конечно, приятно время от времени выбираться из Улья, но куда лучше возвращаться обратно. Особенно сознавая, что ее ночная вылазка позволит пополнить генные запасы Улья. Улей успокаивал душу и тело хотя бы лишь тем, что окружал ее со всех сторон.
Чужаки тоже могут быть славными парнями; особенно дикие мужчины. В свои пятьдесят восемь лет Фэнси принесла Улью уже девять детей, рожденных от отцов-чужаков, и в этом была заслуга необычайной плодовитости ее тела. Это ее весомый вклад в генный пул. Она понимала генные пулы точно так же, как понимала насекомых. Фэнси была специалисткой. Мужчин-чужаков и муравьев она любила больше любых других существ.
Иногда, наблюдая в лаборатории за муравьиной колонией, Фэнси чувствовала, что, наверное, и ей когда-нибудь представится возможность основать свою собственную колонию, где она станет самой главной, может, даже Праматерью. Дай только время на химическую акклиматизацию. В своем воображении она представила эскорт, сопровождающий ее сейчас в глубь Улья, как свою королевскую страну. Она станет муравьиной королевой. И что самое главное, муравьи, похоже, действительно принимали ее. Муравьи, москиты, другие самые разнообразные виды насекомых не выказывали никакого недовольства, когда Фэнси вмешивалась в их занятия. Когда она поняла это, вот тогда и развиралось воображение, и уж совсем легко было представить Улей своей собственной колонией.
Она так сильно погрузилась в свои фантазии, что когда эскорт доставил ее к Хельстрому, Фэнси сперва одарила его по-королевски снисходительным взглядом, не обратив никакого внимания на состояние, в котором он находился.
Хельстром отметил, что она все еще была одета в меховое пальто, которое взяла со склада, и, похоже, чертовски гордилась собой. Кивком он отпустил стражников. Они отошли в глубину комнаты, но оставались настороже, внимательно наблюдая за ними. Приказания Салдо на этот счет были точными. Многие работники Службы Безопасности признали тот факт, что Салдо обладает качествами, которым надо повиноваться. В этой комнате, в святая святых Службы Безопасности, но крайней мере половина работников чувствовала необходимость точного и беспрекословного подчинения.
— Ну, Фэнси, — сказал Хельстром. Он намеренно придал своему голосу нейтральные нотки.
Рядом с лидером стоял стол, и Фэнси, опершись на него, улыбнулась.
Хельстром отодвинул стул и тяжело опустился с выражением признательности на лице. Он посмотрел на молодую женщину.
— Фэнси, постарайся объяснить мне — чем, по-твоему, ты занималась прошлой ночью.
— Я просто провела ночь, совокупляясь с этим вашим опасным мистером Перуджи, — ответила она. — Он почти такой же опасный, как и любой другой чужак-мужчина, с которыми я встречалась раньше.
— Ты взяла кое-что со складов Улья, — сказал Хельстром. — Расскажи мне об этом.