Вэна Леванти сопровождал настоящий парад. Карты, велосипеды, скутеры, всадники. Конечно, на дороге собралось не больше ста человек. Но процессия на новостных каналах выглядела крайне впечатляющей. Участники не собирались приветствовать меня широкими улыбками, что бы там ни думали о Баде и великом эксперименте. Мне следовало бы улизнуть, как только я понял, что обнаружен.
Я решил, что смогу продержаться, пока Вэн не доберется до поля для гольфа. Я по-прежнему не появлялся в новостях. Пожалуй, стоит надеть шляпу и первую маску, чтобы быть готовым, когда они меня засекут. Так зачем смываться сейчас, когда веселье в самом разгаре? Можно бы даже решиться на кое-какие маневры, чтобы продлить вечеринку. Я держал одного из носителей в зоне, через которую проезжал Вэн. Заодно с несколькими созданиями, вполне пригодными для игры.
Корова была вполовину меньше типичного немодифицированного представителя этого семейства – животное того рода, которое можно держать в домашних любимцах, если хочешь каждое утро иметь запас свежего молока на всю семью. Она перегораживала середину моста через речку, разделявшую поселок.
Вэн нажал клаксон и замахал руками, но корова, разумеется, не сдвинулась с места. Он подтолкнул ее в бок бампером карта, но животное продолжало безмятежно глазеть в темноту.
Что-то большое пролетело с правой стороны его визуального поля. Карт покачнулся. Птица с криком забила крыльями перед лицом Бада.
Вэн выбросил вперед левую руку. Перья хлестнули его по лицу. Пальцы Вэна сомкнулись на шее птицы. Он был правшой, но очень удачно поймал птицу, и сменить руку пока не представлялось возможным.
Взмахи крыльев становились все медленнее. Птица дергалась и изворачивалась, но Вэн держался, пока она не обмякла.
Он уставился на создание, свисавшее с его руки. Впервые в жизни он кого-то убил. С пяти лет он упражнялся в уничтожении виртуальных врагов, но сейчас на самом деле прекратил существование живого организма размером больше клопа.
Вэн огляделся, гадая, что делать, и наконец швырнул труп птицы в ручей. Все той же левой рукой.
Бад уже скорчился на сиденье и погрузился в сказочный электронный мир. Карт, принадлежавший Джастину Неумолимому, остановился ярдах в двадцати пяти. Процессия последовала его примеру.
Вэн вытянул из прорези рукоять ручного управления. Ширина ручья достигала пятнадцати футов. Берег у моста был крутым, но порос травой, и карт мог скатиться под углом, если бы сманеврировал на несколько ярдов вправо.
Я уже знал, что будет, когда Вэн съедет с моста задним ходом. Я подождал, пока его карт оставит мост позади, тогда я сдвинул корову с моста – как раз на нужное расстояние. Если бы он попытался форсировать ручей вброд, я бы поставил корову на берегу и заблокировал дорогу, когда Вэн попытается выбраться из воды. Я всегда бы смог вернуть корову на мост, откажись он от идеи форсировать ручей. Конечно, рано или поздно он поедет дальше, но я хотя бы позабавлюсь, донимая его.
Вся беда в Джастине, этом борове с камерой. На него я не рассчитывал. Он катился через мост с поднятой рукой, потрясая кулаком в камеру, и остановил карт между мостом и коровой. Вэн повернул назад, к мосту, и я прикинул расстояние, которое ему еще придется проехать. И решил, что настало время начинать процедуру выхода из боя.
Через пять минут после встречи с коровой Вэн свернул с проселочной дороги и покатил по полю для гольфа. Когда он пересек мост, Джастин помахал рукой. Вэн подыграл ему, расплывшись в улыбке, и выставил большие пальцы.
– Они сумели снять противника на камеру, – сообщила Роза. – Вот он.
Вэн открыл дисплей в нижней левой четверти визуального поля. Изображение выглядело так, словно было передано из источника, работавшего ниже уровня деревьев. Он ясно видел фигуру в пальто и шляпе, склонившуюся над грудой электронных компонентов.
– Он оказался почти там, где мы и предполагали, – продолжала Роза. – Почти в ста ярдах к западу от предсказанной нулевой точки.
– Это максимальное увеличение?
– Я прогнала изображение через максимальное увеличение, прежде чем послать тебе. Лучше все равно не будет.
– Знаешь, что это за источник?
– Птица. В этой зоне есть и механический источник, но он слишком велик, чтобы действовать под деревьями.
Вэн сменил место назначения на экране карта. Обвел пальцем маршрут.
– Шесть минут, – сказал он. – Самое большее – десять.
Мои сообщники включили систему саморазрушения в прибор, который дали мне. До чего же противно портить такое снаряжение! Я надеялся, что смогу взять его с собой. Возможно, поэтому и задержался дольше, чем рассчитывал.
Со мной было устройство, отпугивающее парковых птиц. Новостные камеры меня засекли, но я видел, что в парке находится всего одна птица.
Я впервые действовал в зарослях. Нет, я не раз пускался в проделки, в процессе которых приходилось много и долго скитаться, но никогда не делал броска через лес. Однако я знал, что это может произойти, когда составлял планы. Не то чтобы я никогда не видел леса, просто сейчас участок был слишком велик.
– Похоже, он идет не прямо к дороге, – передала Роза.
– И неудивительно. Он слишком умен, чтобы все испортить в последнюю минуту и дать нам рассмотреть номер его машины.
Карт поднялся на холм рядом с концом песчаной ловушки и покатился вниз по длинному скосу, к опушке леса. Свет фар имел малый радиус действия и предназначался только для дорожек. Но Вэн переключился с прямого видения на двухэлементный дисплей. Программа делала более четкой информацию, полученную посредством освещения, и объединяла ее с другой информацией, идущей от карт и визуальных записей, хранившихся в банках данных. Изображение за пределами действия фар было смоделировано, поэтому не следовало принимать его на веру.
– Других камер в зоне по-прежнему нет? – спросил Вэн.
– Я работаю над переходом на аварийный режим. Он, очевидно, использует прибор, не позволяющий парковым птицам его видеть, а значит, в системе наблюдения имеется слабое место или мертвая зона. Это очевидно, поскольку парковая система безопасности содержит ограниченное количество птиц, летающих произвольными маршрутами. Но сейчас я занимаюсь анализом.
Карт скользнул под ветви первого дерева. Он оглянулся и отметил, что ситуация в этом направлении не изменилась. Джастин по-прежнему держался на расстоянии двадцати пяти ярдов. Позади светились фары машин сопровождения.
Я посчитал, что мое положение улучшилось, когда новостные птицы отстали. Немного повилял из стороны в сторону, чтобы сбить преследователей со следа. На всякий случай. И только потом помчался прямо к цели. До меня не дошло, что женщина сможет отыскать брешь в подаче информации от парковой системы наблюдения. Мои покровители дали мне хороший прибор ночного видения, такой классный, что будь все в цвете, я бы подумал, что иду по широкой дороге при свете дня. Я решил проскользнуть в торговый центр на западной опушке парка, где переоденусь и исчезну в толпе. Конечно, они смогут доказать, что я был в торговом центре, если проследят путь взятой напрокат машины, ну и пусть! Доказательств, что все это натворил я, так или иначе, не найдется.
– Почему вы не высадите меня? – спросил Бад. – Я вас задерживаю.
По мнению Вэна, одним из самых больших преимуществ возраста было то обстоятельство, что с годами он становился все более уравновешенным. Роза тоже заметила, что стала куда более сдержанной. Но даже при всех достижениях в эмоциональном взрослении и развитии Вэн едва удержался, чтобы не обернуться, когда голос с заднего сиденья помешал сосредоточиться на убегающей под колеса дорожке.
– Я могу посидеть и под деревом, – предложил Бад. – Зачем вам лишняя тяжесть?
Неужели Бад отмечал каждую мелочь все то время, пока был затерян в электронном мире? Значит, это одна из тех вещей, которым учатся в тюрьме? Погружаться в нечто воображаемое, сон наяву, чтобы легче было переносить заключение, в то время как некая часть сознания мониторит окружающее. С тем, чтобы выжить…
– Дело не в тебе, Бад, а в местности. Я, возможно, передвигался бы с большей скоростью, если бы просто вышел и побежал за ним.
– В таком случае, почему бы тебе не поступить именно так? Пока вы гонитесь за ним, я последую за вами на карте.
Вэн нахмурился. Бад вел себя так инертно и пассивно, что Вэн привык считать его бессловесной глыбой. Чем-то вроде переносимого с места на место груза.
Способен ли Бад выйти из защитной раковины и принять на себя часть ответственности после шестидесяти шести лет, проведенных в среде, где все командуют тобой, а ты сам не властен над своей жизнью? И разве не стоит дать ему шанс?
– А ты справишься с картом? Это совсем не то, что ехать по дорожке. Мы можем увеличить силу света, но карт не дает изображения каждой рытвины и выбоины, не говоря уже о древесных корнях.
– Я могу вести его в нужном направлении.
Вэн включил связь с Розой и представил изменения в плане как готовое решение.
– Если парень, за которым мы гонимся, окажется тем самым, я буду продолжать его преследовать, пока он не упадет или не попытается сбежать.
– Только не выпускай его из вида, – посоветовала Роза. – Постоянно помни об этом: не выпускай его из вида.
С физической точки зрения, особого труда задача не представляла. Придется пробежать пять миль до того места, где стоит торговый центр, но я не спотыкался в темноте. И путешествовал налегке: всего лишь сумка на длинном ремне, где лежали две смены одежды и двенадцатидюймовый арбалет плюс устройство для отпугивания птиц.
Поэтому я считал, что все в шоколаде. И так оно и было бы… если бы женщина не задействовала серые клеточки мозга. Я не знал, что Вэн бежит между деревьями, глядя на дисплей карты с серым овалом. Длина овала была примерно двести ярдов, ширина – вполовину меньше. И где-то в нем находился я.
Я бы не узнал, что Вэн совсем рядом, если бы он не пользовался освещением. Красным, но не очень ярким. И свет двигался вместе с ним. Поэтому я и заметил его, когда оглянулся. Я старался уловить шум мотора, но одновременно проверял, что находится у меня за спиной. Никогда не следует недооценивать детали, если участвуешь в большой игре.