Но что-то в грустном выражении лица Ура, в его поникших плечах невольно вызывало в ней чувство сострадания. Что-то было в нем от обиженного, не понятого товарищами мальчишки...
- Могу тебя успокоить, - сказала она мягче, - общение со мной не грозит осложнениями. Все-таки я хотела бы получить ответ на свой вопрос... Ты слышишь?
- Слышу. - Ур отмахнулся от роя искр, выстреленных костром. - Я говорил об электрических токах в океанских течениях. Ты ведь знаешь, как проявляют себя в океане магнитные аномалии. Даже небольшие аномалии могут на сотни километров спустить вниз границу радиационного пояса. Представь себе, как воздействует на магнитное поле обнаруженный сегодня эффект...
- Джаномалия, - вставила Нонна.
- Да. Космическая составляющая океанских токов, будучи преобразована, может дать полезный выход электроэнергии.
- Каким образом ее брать? Уж не из воздуха ли?
- Из окружающей среды, - кивнул Ур. - Но это, конечно, не так просто. Придется упорядочить магнитное поле Земли, чтобы планета превратилась в стабильный, надежный генератор.
- Упорядочить магнитное поле? Что это значит?
- Это значит - совместить магнитную ось Земли с осью вращения.
Нонна ошеломленно воззрилась на Ура.
- Ты собираешься изменить наклон земной оси? - Она хмыкнула. - Лучше не утруждай себя. Этим уже безуспешно занимались герои Жюля Верна.
- Земная ось пусть останется на месте, зачем нам смещать климатические пояса? Я говорю о смещении магнитной оси. Чтобы магнитные полюса совпали с географическими.
- Легко сказать, Ур... Мы даже не знаем точно, почему они не совпадают, - как же ты совместишь их?
- Почему полюса не совпадают - вопрос особый. Повернуть же магнитную ось, насколько я понимаю, задача выполнимая. Сам Мировой океан предлагает для этого свои услуги. Есть уникальное кольцевое течение, опоясывающее планету...
- Течение Западных Ветров?
- Да. Нужно использовать этот поразительный феномен природы.
- Течение Западных Ветров, - медленно повторила Нонна. - Слушай, я вспомнила... Однажды в кабинете Веры Федоровны ты выразил удивление, что за электроэнергию платят. Эта идея - загребать сколько угодно электричества из воздуха - уже тогда возникла у тебя?
- Не помню, - рассеянно ответил Ур. - Наверно, раньше.
Засада притаилась за деревьями - там, где они ближе всего подступают к караванной тропе. Младший сын хозяина воды щурит свирепые рыжие глазки. Вот он медленно натягивает тетиву лука. Ах, упредить, упредить - прежде чем сорвалась с тетивы стрела, раскрутить над головой пращу, послать камень в негодяя, прямо в висок...
В висок - самое верное. Так говорил отец, когда учил обращаться с пращой. Но это никогда не пригодится, ведь все это - только странный, тревожный сон, навеянный рассказами отца...
Потом наступает утро, гася в светлом небе бесчисленные скопища звезд, - восходит желто-зеленое солнце, сгоняя с рассудка ночную муть, и приходит Учитель. Мир снова обретает обычную ясность и завершенность, и с каждым днем, с каждым долгим и ясным днем ты все более ощущаешь причастность к общему разуму, и, сливаясь с ним, твоя мысль усиливается стократ, становится могучей, всепроникающей.
Вот только сны... Никогда ты не видел ни хозяина воды, ни младшего его сына со свирепыми рыжими глазками - отчего же они тревожат тебя, когда рассудок дремлет? И, смущенный иррациональностью ночи, ты отсылаешь вопрос Учителю: отчего это? Из какой глубины возникают образы, не виданные наяву? И есть ли в действительности колодец из рассказов отца, есть ли долина и караванная тропа, ведущая к большой реке?
На следующее утро, выйдя из машины и отослав ее на стоянку, Учитель говорит тебе: "В-корабле-рожденный, я разыскал карты той экспедиции. Вот они. Твой колодец есть. Во всяком случае, был. Он отстоит к северу от экватора на одну двенадцатую часть круга. К сожалению, не отмечена долгота его места. Впрочем, жалеть не о чем. Что до ночных видений, то они означают лишь одно: ты еще не полностью причастен. Но это придет".
Конечно, придет, думаешь ты. Еще бы! Но после ухода Учителя берешь карту, оставленную по твоей просьбе, и отсчитываешь к северу от экватора одну двенадцатую и начинаешь водить пальцем по параллели. Это должна быть жаркая долина, прилегающая к реке. Палец медленно скользит вдоль параллели. Не эта ли низменность?.. Или здесь? Большая река, стекающая в море... А вот местность между четырьмя морями... Где-то здесь?..
Ах, все было бы так просто, так покойно, если б не эти странные сны... если б не душные прикосновения ночи...
Ур проснулся от духоты. Сбросил с себя одеяло и некоторое время лежал, прислушиваясь к журчанию воды в речке. Было раннее утро. Не видать ни луны, ни звезд - небо плотно заволокло тучами. Там, в вышине, ветер, как видно, вовсю гнал тучи к морю, а здесь, у земли, - ни малейшего дуновения.
Рядом на своем надувном матраце посапывал Валерий. Из палатки, где спали девушки, донеслось сонное бормотание.
Ур поднялся с матраца и пошел к берегу. Днем речка текла по дну каньона тоненьким ручейком среди белых камней. А теперь, похоже, заполнила всю ширину щели между глинистыми обрывами. Ур направился вверх по течению, к пруду. Шум воды нарастал, и он увидел в слабом предутреннем свете, что прорез водослива уже не пропускает всей воды - вода переливалась во всю ширину гребня плотины белопенным клокочущим потоком, ее уровень быстро повышался.
"Надо поднять повыше датчики", - подумал Ур и пошел обратно.
У входа в палатку стояла Нонна в своем бело-синем купальнике, должно быть, и ее разбудила духота. Она причесывалась, и при каждом взмахе гребешка из ее темных волос с треском сыпались стайки голубых искр.
- Что ты уставился? - сказала Нонна. - Не видел никогда статического электричества?
- Вода в реке прибывает. Надо поднять датчики.
- В горах, наверно, прошли дожди. - Нонна кинула гребешок в глубь палатки и пошла к берегу. - Скоро и здесь разразится гроза. Ох, и парит!
Пользуясь блочными подвесками, они принялись поднимать датчики, свисающие с перекинутого через каньон троса, чтобы они оказались в верхнем слое прибывающей воды.
Откуда ни возьмись, сорвался с затянутого тучами неба порыв ветра. Дохнуло прохладой, упали первые капли дождя.
- Сейчас припустит, - сказала Нонна. - Пойдем в палатку.
И она двинулась своей легкой походкой - будто шла по подмосткам сцены, а не по серой, прибитой зноем земле. Она растолкала Валерия, который отбрыкивался и выкрикивал дерзкие антиначальственные слова. Но дождь и верно припустил, и пришлось Валерию встать и втащить в палатку матрацы.
- Ур! - позвала Нонна из палатки. - Чудак, зачем мокнуть? Ур! закричала она в один голос с Аней.
Но Ур не откликнулся на благоразумный призыв. Он стоял, раскинув руки, под дождем, набиравшим силу. Жадно впитывал ноздрями разливающуюся по степи свежесть, с наслаждением принимал учащающиеся удары капель по разгоряченному телу.
И уже лило как из ведра. Земля, еще несколько минут назад сухая и скучная, стала черной, размокшей, заблестела, запузырилась просторными лужами. А по небу будто прокатили железные громыхающие бочки. Вдруг вспыхнуло слепящим белым светом - длинная разветвленная молния вонзилась в противоположный берег. Грянул пушечный удар грома.
- У-ур! - испуганно завопила Аня.
- Ничего, - сказала Нонна. - Речка служит громоотводом... Какая гроза! - добавила она, не сводя глаз с Ура.
Еще молния.
- Ух ты! - крикнул Валерий, высунув голову из палатки. - "Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит..."
- Как ты сказал? - Голос Ура сквозь шум ливня. - Море ловит молнии?..
- Стрелы молний! И в своей пучине гасит!
Сверкнуло. Раскатисто, грозно прорычал гром.
Ур, весь в струящихся потоках воды, стоял, запрокинув голову и выбросив руки кверху, и лицо его выражало такую первобытную радость, что Нонна подумала: варвар, наивный дикарь, одушевляющий силы природы... Вот она, его сущность, и не нужно придумывать ему других одежд - он именно такой, в плавках, омываемый ливнем, дитя тропических лесов... или великих просторов саванны... Вот только, может, вложить ему в кулак массайское копье или что там еще... зулусский ассегай...
- Море ловит стрелы молний! - Удар грома покрыл восторженный выкрик Ура. - И в своей пучине гасит!..