- Почему?
- Мне... страшно немного...
- Чего тебе страшно? - насторожился он.
- Валера, я тебе по правде все скажу... Вот я вижу, как Лариска живет, - это подруга моя, она весной вышла замуж. Снимают с мужем комнату в старом дворе, удобств никаких...
- Вопрос снимается! - прервал ее Валерий. - Мы с теткой скоро переедем в новый дом...
- Я знаю. У Лариски чудный муж, музейный работник, страшно интеллигентный, но зарабатывает он немного, а у Лариски только стипендия, она на третьем курсе.
- Ну и что? - спросил Валерий неприятным голосом. - Они голодают?
- Конечно, нет. Кто теперь голодает? Но что-нибудь купить - целая проблема. Я вижу, как Лариска мечется - здесь пятерку займет, там десятку, - хочется ведь быть одетой не хуже других... А ведь скоро у них и ребенок появится...
Она замолчала, теребя ремешок сумочки. Из соседней аллеи донеслось гитарное треньканье, потом - взрыв смеха.
- Слышишь? - сказал Валерий. - Это над нами люди смеются.
- Нет. Я как раз не хочу вызывать ни смеха, ни жалости.
- А что ты хочешь вызывать? Зависть?
- Просто я хочу жить по-человечески. И, пожалуйста, не разговаривай со мной таким тоном.
- Аня, погоди обижаться и выслушай меня. Может, я не такой интеллигентный, как Ларискин муж, но я, представь себе, тоже хочу жить по-человечески. И я не допущу, чтобы моя жена бегала занимать пятерки. Слышишь? Ты ни в чем не будешь нуждаться, - с какой-то злой решимостью сказал он. - Конечно, в разумных пределах. Ну, чего тебе еще?
- Валера, - вскинула она на него быстрый взгляд, - только ты не думай, что у меня какие-то особые претензии... Просто мне хочется...
- Веселья? Будет! Поездок хочется? Будут поездки! Публикация, диссертация - все будет!
- Вот умничка! - Аня опять приникла к нему, и он обхватил ее плечи. Только знаешь, Валера, дай мне хотя бы две недели. Тебе, может, просто раз-два и женился, - а мне не просто... У меня, ты ведь знаешь, родители трудные, надо их подготовить. Да и масса других дел... Правда, Валера!
- Ладно, - великодушно разрешил он. - Даю две недели.
Из соседней аллеи грянул под гитару дурашливый хор:
Чтобы не было пожара
От опасных тех затей,
Будьте бдительными, мамы,
Прячьте спички от детей!
"Резвятся мальчики и девочки, - подумал Валерий с неожиданным щемящим чувством. - Хорошо им, девятнадцатилетним..."
- Да! - вспомнила Аня. - Я что хотела спросить, Валера: ты читал в "вечерке" про Ура?
- Перепечатку из "Известий", что ли? Читал, конечно.
- Ой, ты знаешь, я уже давно чувствовала, что он откуда-то... не знаю, не от мира сего, в общем... Валера, объясни, как это может быть родился шесть тысяч лет назад, а все еще жив и даже молодой. Мне объясняли ребята, но я не поняла. Что это за парадокс Эйнштейна?
"А мне уж никогда не будет девятнадцати, - думал Валерий, - и не пройду я больше по нашему старому доброму бульвару с шумной компанией и гитарой..."
- Парадокс Эйнштейна? - спохватился он. - Ну, видишь ли, пространство, время и тяготение находятся в зависимости...
Он объяснял Ане парадокс замедления времени, а в соседней аллее теперь затянули старинную студенческую песню:
Там, где тинный Булак со Казанкой-рекой,
Словно брат со сестрой, обнимаются,
От зари до зари, чуть зажгут фонари,
Вереницей студенты шатаются...
- Вот теперь понятно, - сказала Аня. - Ты всегда лучше всех объясняешь. Валера, а что это за страна - Шумер?
- В древности люди всегда селились на берегах больших рек, - со вздохом начал Валерий. - И вот в речной долине Тигра и Евфрата...
Сам Харлампий святой закивал головой,
Сверху глядя на них, умиляется,
неслось из той аллеи. И тут был мощно подхвачен припев:
Через тумбу, тумбу раз,
Через тумбу, тумбу два...
- Фу, как орут! - поморщилась Аня. - Ненормальные прямо. Они из медицинского.
- Откуда ты знаешь? - удивился Валерий. - По голосам?
- По песням. А теперь что же - Ур улетит обратно на эту планету? Как ее - Эир?
- Не знаю. Он уехал к родителям в колхоз, сидит там безвылазно, и никто не знает, что будет дальше.
Рокотала гитара, лихие голоса вели старинную песню к концу:
Но соблазн был велик, и не выдержал старик,
С колокольни своей он спускается.
И всю ночь напролет он и пьет и поет