— Андрей, — неожиданно зазвучал в воздухе взволнованный голос Илорэль, — ты не мог бы зайти ко мне? Это срочно.
Мужчина не стал медлить — пулей выскочил из шестого отсека.
"Надеюсь, — заметил аналитик, — ты верно определил капитана, и черный монстр действительно О'рдрин".
Андрей влетел в комнату девушки не постучавшись.
Илорэль стояла у кушетки, склонившись над лежащим на ней.
— Что случилось?
Девушка обернулась. По-видимому, она не ложилась — на ней был все тот же обтягивающий фиолетовый комбинезончик, а под глазами залегли серые тени, лицо осунулось, белки глаз покраснели.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Нормально. Даже очень хорошо. Ты не спала?
— Всю ночь провозилась с отцом.
Только сейчас Семенов разглядел капитана. Он лежал на кушетке, до подбородка укрытый белой простыней. Его лицо постепенно начало приобретать свои обычные черты, но выглядел он плохо: глаза слезились, кожа покрылась испариной, О'рдрин едва слышно стонал и не шевелился.
— Это от яда, да?
Девушка отвернулась.
— Я не знаю, отчего. Никогда не сталкивалась с подобным. Его тело отторгает все лекарства, которые у меня есть.
— А почему ты спросила, не болен ли я?
— Мне кажется, это заразная болезнь. Вчера вечером ко мне приходил Мэкалль, он плохо себя чувствовал, а ночью он снова меня вызвал. Он едва ходит и не смог самостоятельно добраться до моей каюты. А теперь и я.
— Тебе нехорошо?
— Все болит, словно меня долго били. Знобит. Слабость. Температура.
— Похоже на обычную простуду.
— Я тоже так думала. Но полчаса назад заходил Кокуш. У него те же симптомы.
— Стоп, — Андрей качнул головой. — Не сходится. Если ты, я и Мэкалль могли заразиться от капитана, то Кокуш нет!
— А кухня? Мы ужинали в кухне.
— Я был с О'рдрином гораздо дольше, и чувствую себя превосходно. Дело не в О'рдрине.
— Метаморф заразил его, — упрямо повторила девушка. — На корабле эпидемия.
— Если бы так, тогда я заболел бы первым. После капитана, конечно. Я выходил на планету, дрался с метаморфом, получил несколько царапин, большой ожог на груди… ты сама меня лечила. И потом, это я выпустил твоего отца из капсулы. Если инфекция передается воздушно-капельным путем, повторяю, я заболел бы одним из первых. А я чувствую себя прекрасно. Так хорошо, как будто заново родился, хотя вчера мне было очень плохо от ожогов.
Илорэль опустилась на стул у зеркала и вздохнула.
— Не хочу думать, что ты прав.
— Но я прав.
— Илорэль, — произнес Грог. — Дртмслотлст потерял сознание. Он на мостике. Трэбуется помощь.
Капитана снова поместили в изолятор, в соседнюю капсулу с окуклившимся метаморфом. Илорэль, едва стоящая на ногах, попросила Семенова помочь ей со вторым пилотом, которого тоже пришлось изолировать. Мэкалль из своей каюты не вышел и в изолятор ложиться отказался.
— Все равно, — сказал он, махнув черной лапой, — уже все заразились.
— Зато мне удобнее, если вы будете находиться в одном месте, — парировала девушка.
И специалист по иноразумным согласился. Только в капсулу все равно не лег — разместился в креслах, положив на лоб мокрое полотенце.
Кокуш пока держался.
— Не знаю, что за дрянь на наш напала, — задумчиво произнес он, орудуя поварешкой, — но я из кухни ни ногой, пока в обморок не упаду. Готовить кому-то надо. Да и зверей голодными держать нельзя. На три дня я уже наварил, к вечеру шделаю недельный запаш.
Илорэль ни на шаг не отлучалась от больных, выкатила капсулу капитана из-за прозрачной перегородки в "зал ожидания" и неотлучно находилась рядом со вторым пилотом и отцом, Кокуш заперся в своем кастрюльном царстве, а забот между тем хватало. Семенов разрывался на части.
Во-первых, кто-то должен вести корабль. Хоть Грог и может справиться со всем самостоятельно, в рубке желательно присутствие разумного существа. Андрей на роль заместителя капитана никак не годился, по крайней мере по мнению О'рдрина, а Семенов между тем уже многое знал. Он практически до половины осилил "Краткие общие правила" и получил несколько уроков от второго пилота. Если раньше тумблеры, переключатели, дисплеи, графики, диаграммы и светодиоды на приборной панели ему ни о чем не говорили, то сейчас он мог определить основные показатели полета, проконтролировать подачу кислорода, температурный режим и знал, как рассчитать необходимое количество топлива и перевести корабль в режим защиты от нападения.
Семенов с удовольствием проводил бы на мостике круглые сутки, но не мог — О'рдрин не знал об уроках и не должен знать о том, что гость в тайне от капитана осваивает управление его космическим кораблем, и Андрей просто заглядывал в рубку каждые два часа.
Во-вторых, на плечи мужчины легли не только оранжевый и белый сектора шестого отсека, но и вообще все животные. А это непосильный труд. Даже если он будет работать круглосуточно и без перерыва, не справится с очисткой клеток, заменой воды в аквариумах, газа в запаянных резервуарах и кормежкой. Тут уж точно не до капитанского мостика.
В-третьих, внимания требовала сама команда. Если Кокуш и страдал, то не подавал виду, а вот Илорэль явно чувствовала себя плохо: она стала казаться меньше ростом, худее, лицо осунулось, круги под глазами из серых превратились в почти черные, и сама девушка двигалась с большим трудом. Андрей видел, какие усилия она прикладывает, чтобы подать воды «серому» или сделать укол отцу. Вряд ли она продержится долго.
Предстояло принять какое-то решение. По громкой связи Семенов попросил Кокуша оторваться от приготовления пищи и придти в изолятор. Илорэль предложил отдохнуть на диване рядом с Маэкаллем.
Когда кок пришел, мужчина встал в центре помещения, чтобы его все видели, и сказал:
— Нужно что-то делать. Мы не знаем, что это за болезнь, откуда она взялась и к чему может привести.
— Ты намекаешь на смертельный исход? — тихо произнес О'рдрин.
Семенов кивнул.
— Что будем делать? Что вообще делают, когда начинается эпидемия, а лекарств нет.
— Вызывают перекупщиков, — ответил Мэкалль и поморщился. То ли от боли, то ли от неприятной необходимости последовать своему же совету. — У них есть практически все. Если сможем договориться…
— Илорэль, ты точно не можешь ничего сделать?
— Я же говорила, отец.