Купец сказал упавшим голосом:
– Тогда придется признать, что мы договорились.
6.
Горов был освобожден на тридцатый день, и пятьсот фунтов желтейшего золота заняли его место. Вместе с ним было отпущено и хранившееся в неприкосновенности омерзительное устройство – его корабль.
Затем, как и ранее на пути к асконийской системе, цилиндрический строй из округлых корабликов сопроводил их в обратный путь.
Пониетс наблюдал за слабо освещенной искоркой, представлявшей собой корабль Горова, пока голос самого Горова пробивался к нему вполне ясно, хотя и слабо, по узкому, закрытому от искажений эфирному лучу. Тот говорил:
– Но ведь это не то, что требовалось, Пониетс. Трансмутатор не подойдет. Кстати, откуда ты его взял?
– Ниоткуда, – терпеливо отвечал Пониетс. – Я его слепил из камеры для облучения пищи. На самом деле он никуда не годится. Он пожирает столько энергии, что не может эксплуатироваться в серьезных масштабах – иначе Установление использовало бы трансмутацию, вместо того чтоб рыскать по всей Галактике в поисках тяжелых металлов. Это один из стандартных трюков, используемых всеми купцами, хотя я еще не видел такого трансмутатора, который превращал бы железо в золото. Но он впечатляет и работает – хотя и временно.
– Отлично. Но данный трюк пользы не принес.
– Он вытащил тебя из этого поганого места.
– Но ведь нужно совсем не это! Тем более, что как только мы стряхнем наш заботливый эскорт, мне придется возвращаться.
– Чего ради?
– Ты же сам объяснял своему политикану, – голос Горова почти срывался. – Вся суть твоей сделки основывалась на том, что трансмутатор является средством, а не самодовлеющей ценностью; что покупатель получает золото, а не машину. Это хорошая психология, поскольку она сработала, но…
– Но? – настаивал Пониетс мягко и упорно.
Голос в приемнике стал пронзительным.
– Но мы же хотели продать им настоящую машину: что-нибудь такое, что они захотели бы использовать открыто; что-нибудь, побуждающее их просто из интереса заняться атомной техникой.
– Я все это понимаю, – вежливо сказал Пониетс. – Ты это уже объяснял. Но посмотри, что же последует из моей сделки. Пока этот трансмутатор продержится, Ферл будет чеканить золото; а проработает эта штука достаточно долго, чтобы он смог купить себе следующие выборы. Теперешний Великий Мастер долго не протянет.
– Ты рассчитываешь на благодарность? – холодно спросил Горов.
– Нет, на разумный интерес. Трансмутатор принесет ему избрание; прочие механизмы…
– Нет! Нет! Твои предпосылки ошибочны. Не трансмутатору он будет признателен, а старому доброму золоту. Вот что я стараюсь растолковать тебе.
Пониетс ухмыльнулся и устроился поудобнее. Отлично. Хватит поддразнивать беднягу Горова: тот был уже на пределе. Купец сказал:
– Не так быстро, Горов. Я не кончил. Другие вещички уже пущены в дело.
Последовало короткое молчание. Затем голос Горова зазвучал сдержаннее.
– Какие еще вещички?
Пониетс сделал машинальный и бесполезный в данном случае жест.
– Видишь этот эскорт?
– Вижу, – бросил Горов. – Расскажи, что за штучки.
– Расскажу, если будешь слушать. Нас эскортирует личный флот Ферла: особая честь, оказанная ему Великим Мастером. Он умудрился провернуть это дело.
– И что?
– И куда же, ты думаешь, он нас сопровождает? На свои рудники у границ Асконы, вот куда. Слушай! – Пониетс внезапно пришел в ярость. – Говорил я тебе или нет, что ввязался в это дело, чтобы делать деньги, а не спасать планеты? Отлично. Я продал этот трансмутатор за просто так. За просто так, если не считать риска газовой камеры, а это не покрывает квоты.
– Вернемся к рудникам, Пониетс. Они-то к чему имеют отношение?
– К прибыли. Мы будем грузить олово, Горов. Столько олова, сколько влезет в эту старую посудину до самого последнего кубического фута, а затем еще и для тебя. Я спускаюсь с Ферлом вниз для погрузки, а ты, старина, будешь прикрывать меня сверху всеми стволами, какими располагаешь – на тот случай, если Ферл относится к этому делу не так юмористически, как старается показать. Это олово и есть моя прибыль.
– За трансмутатор?
– За весь мой груз атомной техники. За двойную цену плюс премия, – он почти извинительно пожал плечами. – Я признаю, что накрыл Ферла изрядно, но я ведь должен выполнить квоту, не так ли?
Горов явно запутался. Он сказал слабым голосом:
– Не можешь ли ты объяснить подробнее?
– Чего тут объяснять? И так все ясно, Горов. Гляди сам, эта хитрая бестия думала, что поймала меня в надежную ловушку, поскольку его слово перед Великим Мастером весомее моего. Да, он взял трансмутатор. На Асконе это страшное преступление. Но в любое время он мог заявить, что заманил меня в ловушку из чисто патриотических мотивов, и объявить меня продавцом запрещенных товаров.
– Это было очевидно.
– Несомненно, но, как оказалось, словам были противопоставлены не только слова. Видишь ли, Ферл никогда не слышал и даже не подозревал о существовании микропленочного рекордера.
Горов внезапно расхохотался.
– Вот именно, – сказал Пониетс. – Он владел ситуацией. Я получал по заслугам. Но когда я с видом побитой собаки установил ему трансмутатор, то приделал к этой штуковине рекордер, а на следующий день при повторном осмотре снял его. Я заполучил отличную видеозапись его святая святых, где он сам, бедняга Ферл, орудовал трансмутатором, выжимая из него последние эрги и кудахча над своим первым куском золота, словно над яйцом, которое только что снес.
– И ты показал ему результат?
– Через два дня. Этот лопух в жизни не видел объемных изображений со звуком и цветом. Он уверяет, что не суеверен, но если ты сможешь показать мне другого столь же испуганного взрослого человека, назови меня салагой. Когда же я разъяснил Ферлу, что установил рекордер на городской площади, настроив так, чтобы тот включился в полдень, когда миллион фанатичных асконийцев соберется посмотреть запись, а вслед за тем – разорвать его на кусочки, он через полсекунды валялся у меня в ногах и что-то лопотал. Он готов был заключить любую сделку.
– А ты, – Горов давился от смеха, – ты в самом деле… я хочу сказать, действительно ли ты установил рекордер на городской площади?
– Нет, но это безразлично. Он заключил сделку. Он купил все штучки, что были у меня, а также все, что были у тебя, за такое количество олова, которое мы сможем увезти. В тот миг он мог поверить, что я способен на все. Соглашение заключено письменно, и ты получишь копию перед тем, как я спущусь с ним вместе – просто еще одна предосторожность.
– Но ты подорвал его "я", – сказал Горов. – Будет ли он использовать наши штучки?
– Почему бы и нет? Для него это единственный способ возместить свои потери, а если он извлечет из них еще и деньги, то спасет свою честь. И он будет следующим Великим Мастером – и к тому же наиболее стоящим из всех, чьей благосклонности мы бы добивались.
– Да, – сказал Горов, – это выгодная сделка. Но твои методы определенно не очень пристойны. Неудивительно, что тебя выкинули из семинарии. Неужели у тебя нет чувства морали?
– А каковы ставки? – безразлично произнес Пониетс. – Ты же знаешь, что говорил о чувстве морали Сальвор Хардин.