-- Полагаю, виной тому - люди Швецова, - усмехнувшись, уточнил Ринат. - Из "Росэнергии", не так ли?
-- Да, они, - мрачно кивнул Гоги, отведя, наконец, душу и немного поостыв. - Хотят отнять у меня все, понимаешь? Требуют контрольный пакет акций, а это значит, что я должен отдать им свою компанию. Они, конечно, предложили деньги, не скрою, и весьма немалые, но это же наглость, настоящий рэкет, как в девяностые.
-- Зацепили на чем-то из прошлых грехов? - с усмешкой спросил Сайфуллин. - Да не стесняйся, - фыркнул он, чувствуя нежелание Берквадзе быть откровенным в присутствие американца. - У каждого из нас было в прошлой жизни такое, о чем хочется скорее забыть.
-- Да, нашли зацепку, сволочи, - все так же мрачно ответил владелец "Нефтьпрома", понимая, что сейчас не тот момент, чтобы что-то скрывать. - Накопали кое-что из давно минувшего. Я боюсь, нам придется принять их условия, Ринат. Эти парни, похоже, настроены серьезно. Я надеялся на твою помощь, мы ведь делаем одно дело, и должны держаться друг за друга в такой ситуации. У тебя есть деньги и нужные знакомства, как и у меня, так нужно действовать вместе, объединив силы, используя все доступные нам средства, иначе поодиночке нас сломят очень быстро.
-- Ты немного опоздал, друг, - пожал плечами Сайфуллин. - Я больше не занимаюсь нефтью, равно как и металлами.
-- Что, - от удивления Берквадзе привстал с кресла, выпучив глаза. - Что произошло, Ринат?
-- То же, что и с тобой. Ко мне пришли люди из "Росэнергии", некто Максим Громов, если быть точным, - сообщил Сайфуллин потрясенному владельцу "Нефтьпрома". - Он сделал мне схожее предложение, и тоже припомнил кое-что из прошлых дел. Этот парень был очень убедителен, должен тебе сказать, - Ринат невесело усмехнулся. - Он был у меня неделю назад, дал на раздумье ровно семь дней, и вчера я подписал предложенный контракт. "Севернефть" отныне вошла в состав "Росэнергии".
-- Но как же так, Ринат? Они же сожрут нас поодиночке, ты должен это понять, - Берквадзе сокрушенно покачал головой, не в силах поверить в происходящее. Один из самых влиятельных людей в стране, имеющий связи во всех кругах, начиная от правительства и заканчивая явным криминалом, уступил без борьбы, даже не пытаясь отстаивать принадлежащее ему, добровольно отрешился от власти. - Сегодня сдался ты, мне, видимо, теперь тоже не остается иного выхода, затем наступит черед других, тех, на кого еще не обратили внимания в Кремле.
-- О, ты удивишься, если узнаешь, как много уважаемых в нашей среде людей уже получили подобные предложения, - расхохотался Сайфуллин. - Мы с тобой - не первые, и далеко не единственные, дорогой Гоги. Захаров действует целеустремленно и напористо, и я уверен, если все пойдет так, как идет, он легко сломит всех, кто окажется в сфере интересов Швецова и его команды.
-- Мистер Берквадзе, - вдруг произнес Говард, обратив на себя внимание Гоги. Говорил он чисто, без акцента, произнося каждое слово слишком правильно, словом, так, как едва ли смог бы говорить человек, для которого русский язык является родным. - Если позволите, я мог бы оказать вам помощь в сложившейся ситуации. Насколько я понимаю, вы не хотите расставаться со своей собственностью, уступая ее государственной корпорации, но опасаетесь не выдержать борьбы с властями. Я готов предложить вам, то есть вашей компании, войти в концерн, который я представляю. Это избавит вас от многих трудностей разом.
-- Вот как, - усмехнулся Берквадзе. - А какая разница, в состав какой именно корпорации войдет моя компания, если мне она принадлежать не будет?
-- Вы не так меня поняли, - невозмутимо возразил американец. - Никто не собирается отнимать у вас вашу собственность. "Нефтьпром" сохранит в значительной степени свою независимость, только он станет равноправным членом международного консорциума, и ваши местные власти уже не смогут на нее посягать. Я обещаю вам, что вам окажут любую необходимую помощь в решении возникших проблем, но вы должны принять решение как можно быстрее. Я предлагаю вам очень выгодные условия, поверьте мне, и не думаю, что вы откажетесь. Мои боссы заинтересованы в сотрудничестве с таким гигантом, как "Нефтьпром". Ваши связи, ваш опыт крайне важны для моего руководства, и оно окажет вам любую поддержку. Поверьте, вы не останетесь в проигрыше.
-- Выходит, вы предлагаете мне защиту в обмен на вступление в ваш концерн, - уточнил Берквадзе, чувствуя, что этот белокурый сероглазый малый оказался не менее настойчивым, чем Громов, и понимая, что не может ответить отказом. - Но в силах ли вы будете защитить меня от возникшей угрозы?
-- О, - усмехнулся Говард. - Вы даже не представляете себе наши возможности, мистер Берквадзе! Если вы дадите согласие, вас никто и никогда больше не посмеет тронуть, а если такое случится, он будет уничтожен в переносном и, если нужно, в самом прямом смысле этого слова.
-- Хорошо, - кивнул Гоги. - Дайте мне день, я обдумаю ваше предложение, господин Говард. - Он обернулся к Ринату: - Извини, мне пора возвращаться в столицу, есть кое-какие дела. Спасибо, что принял меня, хотя я надеялся на более существенную помощь с твоей стороны. - Обменявшись рукопожатиями с собеседниками, Берквадзе вышел прочь.
После того, как Берквадзе, сопровождаемый молчаливыми телохранителями Рината, покинул особняк, направляясь к своему вертолету, Сайфуллин и его заморский гость некоторое время молчали, думая каждый об одном и том же, но, не желая озвучивать свои мысли.
-- Полагаете, он согласится, - наконец произнес Ринат, обращаясь к Говарду. - Вы верите, что Берквадзе примет ваше предложение, не так ли?
-- Разумеется, - согласно кивнул американец. - У него нет иного выхода. Расстаться со своим богатством, лишиться власти и могущества, к которым так привык, он не пожелает, это выше его сил, но выстоять против направленной на него мощи в одиночку он также не сумеет. Я нисколько не сомневаюсь, что ваш друг примет мое предложение не позже, чем завтра. И мне жаль, что вы решили поступить иначе. Неужели вам столь безразлично все то, чем вы владеете, господин Сайфуллин? - Говард вопросительно уставился на Рината, поежившегося под взглядом этих ничего не выражающих, словно у змеи, глаз.
-- Не скрою, я люблю роскошную жизнь, люблю ощущать себя почти всемогущим, - согласно кинул Ринат. - Мне нравится, когда на меня смотрят с подобострастием сильные мира сего, нравится думать, что все вокруг в моей власти, - откровенно признался Сайфуллин. - Власть и богатство, как наркотики, привязывают к себе намертво. И всегда их нужно больше и больше, сколько бы ты уже не имел.
-- Так в чем же дело, мой дорогой друг? Почему - нет?
-- Потому что, господин Говард, - твердо ответил Сайфуллин, глядя в глаза собеседнику. - Потому, что вы затеяли очень опасную игру, вы, и те, кто стоит за вашей спиной. Я ведь ни на миг не поверю, что вы здесь по своей воле и действуете исключительно на свой страх и риск. Так вот, если сможете, передайте тем кукловодам, что дергают вас за ниточки, как марионетку, что, пока еще не поздно, им следует остановиться, иначе поднявшаяся волна сметет всех, какими бы сильными они ни были.
Сайфуллин встал, прошелся по комнате, на миг задержавшись возле окна и проводив взглядом оторвавшийся от земли вертолет, уносящий прочь отсюда Берквадзе, а затем обернулся к невозмутимому Говарду, следившему за своим собеседником:
-- Не скрою, ваше предложение было весьма заманчивым, сэр, но я отказался по той причине, что не хочу быть участником того, что неизбежно произойдет из-за жадности ваших боссов в самом скором времени. И тем более, господин Говард, я не хочу стать виновником этого. И еще я думаю, своим появлением здесь вы подписали смертный приговор своей собственной стране.
Глава 6 Шоумены в погонах
Московская область, Россия
25 марта
Утро на подмосковном танкодроме начиналось многообещающе. Полковник Алексей Басов, заправлявший всем небогатым хозяйством, такого количества звезд на погонах, вернее такой плотности их в расчете на одного человека, не видел давно. Из втягивавшихся в распахнутые ворота полигона одинаковых черных "Волг" с тонированными стеклами один за другим выбирались одетые в парадную форму генералы, уверенно осматривавшиеся по сторонам, а рядом с ними неизменно находился хотя бы один адъютант в чине не меньше, чем майор, и это, не считая личных водителей каждого звездоносного гостя, которые тоже не были простыми солдатами.
-- Здравия желаю, товарищ министр обороны, - едва только первый гость выбрался из машины, опираясь о протянутую руку своего ординарца, Басов тотчас подскочил к нему, вытянувшись в струнку. - Объект шестьсот сорок к испытаниям готов. Начальник полигона номер двести пятнадцать, полковник Басов. - Офицер браво щелкнул каблуками, как не смог бы и солдат из роты почтенного караула, поедая глазами начальство.
-- Вольно, полковник, - небрежно кивнул маршал Лыков, грузный немолодой мужчина с большими звездами на погонах. На лице его были заметны старые, давно зарубцевавшиеся шрамы. На экране телевизора, когда не любивший излишнюю публичность министр обороны все же представал перед объективами телекамер, эти отметины обычны почти не были видны, тем более, если перед съемкой Лыков допускал до себя гримера. Но сейчас шрамы, протянувшиеся по щекам, отчетливо проступили.
Алексей знал, слышал прежде, что вовсе еще не маршал, и только старший лейтенант Лыков вытаскивал из подбитого душманами, пылающего танка своего товарища. Он спас друга, получив на память метку, которую не смогли стереть годы.
-- Сейчас все соберутся, тогда и начнем. Пока свободны, - маршал махнул рукой, делая полковнику знак удалиться.
-- Есть, товарищ министр, - Басов отдал честь, лихо развернулся на каблуках и двинулся к караулке.
Возле пропускного пункта под бдительными взглядами часовых остановились уже четыре машины, пассажиры которых, пользуясь случаем, устроили перекур, заодно и непринужденно общаясь между собой. Басов с первого взгляда узнал среди высокопоставленных гостей, продолжавших прибывать, главкома сухопутных войск Вареникова, командующего десантными войсками Строгова, невесть зачем оказавшегося здесь, и еще нескольких знакомых по теленовостям прошлых лет высших офицеров, в былые времена воевавших на Кавказе.
Следом за очередной представительской "Волгой" в ворота въехал ярко-красный микроавтобус "Фольксваген", притормозивший чуть в стороне от генеральских транспортных средств, а за ним, замыкая колонну, вкатился обычный армейский уазик цвета хаки, лишь чуть более новый, чем тысячи его собратьев. На фоне сияющих хромированными деталями седанов, пусть и не "Мерседесов", но тоже выглядевших внушительно, потертый внедорожник показался наблюдавшему за происходящим Алексею чем-то чужеродным.
Когда "русский джип", скрипнув тормозами, остановился, из распахнувшейся дверцы показался невысокий щуплый мужчина с погонами полковника. Выбравшись из не слишком удобного чрева внедорожника, которому никак не подходило гордое определение "салон", он с видимым удовольствием потянулся, косясь на сбившихся тесной кучкой генералов. Отцам-командирам, наслаждавшимся неожиданной встречей на свежем воздухе, к счастью, не было дела до сопровождавшего их офицера, и тот, тоже пытаясь использовать с толком свободную минуту, с наслаждением закурил, облокотившись на капот "УАЗа".
-- Коля, здорово, - Басов, вглядевшись в лицо прибывшего полковника, едва не бегом кинулся к нему, радостно улыбаясь. - Здорово, дружище! Ты какими судьбами здесь оказался?
-- Леха?- куривший офицер, казалось, не верил своим глазам. - Черт возьми, вот это да! Леха, здорово, - он сжал протянутую ладонь, обняв затем старого друга. - А ты здесь за главного, выходит? Не ожидал, думал, ты где-нибудь в Сибири или в тундре торчишь, а вишь ты - до столицы всего километров двести! Неужто перед отцами-командирами выслужился?
-- Да, сюда перевели, - улыбнулся Басов. - Решили, что здесь я больше пригожусь, опытом, так сказать, воспользовались. Хотя старые грехи, сам знаешь, никто не забудет. Вот и приходится вертеться, как белка в колесе, а то и правда в заполярье пошлют, оленей строевой подготовке учить.
-- Еще бы, приказ нарушил, да еще и генеральскому сынку в морду дал. Такое не забывается, - рассмеялся Николай, вспомнив давний случай. Тогда, шесть лет назад, когда в очередной раз усмиряли мятежных горцев, полковник Басов, командовавший танковым батальоном, несмотря на приказ командования, повел свои танки в атаку на занятый "духами" поселок, выбив оттуда банду, до этого державшую оборону несколько дней. А потом, после боя, на миг забывшись, он в порыве справедливого гнева вышиб пару зубов служившему под его началом капитану, отказавшемуся вести в бой свою роту. Оказавшийся сыном служившего в столице штабного генерала офицер решил, что приказы какого-то полковника его не касаются, в чем и был быстро разубежден. Он, однако, оказался весьма злопамятным и обидчивым человеком, и уже спустя пару дней Басов убыл на Сахалин, где и провел несколько лет, командуя складом горюче-смазочных материалов. - Закуривай. - Он протянул Алексею пачку сигарет.
-- Это что за публика? - Басов обратил внимание на выбравшихся из рожденного на берегах Рейна микроавтобуса молодых людей и нескольких женщин, вытаскивавших из объемного багажника тяжелые сумки. Как определил полковник, странные гости точно не были военными, и их присутствие на считавшемся секретным полигоне тем более казалось странным.
-- Пресса, - полупрезрительно усмехнулся Николай, сплюнув сквозь зубы. - Решили пустить пыль в глаза, показать им испытания. Эти, - он небрежно махнул рукой, указывая на приближавшихся к полковникам генералов, - хотят устроить небольшое шоу, вот и прихватили с собой телевизионщиков.
-- Как в старые времена, - понимающе покивал Басов. - Пропагандистская машина вновь набирает обороты? Ну да ладно, мне нынче и впрямь есть, чем похвастаться. - В голосе Алексея слышалась гордость, поскольку сегодня он действительно собирался устроить шоу, такое, которое не забудется и через год. - Покажу такой спектакль, что и через год помнить будут. И главное - никаких фокусов, все по-настоящему. Ну, ты скоро и сам все увидишь, - добавил он, хлопнув Николая по плечу и подмигнув при этом.
Тем временем украшенные жестяными звездами ворота закрылись, впустив последнюю машину, из которой поспешно выбрался опоздавший офицер. Генералы, дождавшись, наконец, когда явится их коллега, двинулись к начальнику полигона, по-прежнему негромко перебрасываясь между собой короткими замечаниями.
-- Можно начинать, - к мгновенно вытянувшимся по стойке смирно и отбросившим в сторону недокуренные сигареты полковникам приблизился министр обороны, сопровождаемый другими офицерами и державшимися чуть поодаль представителями прессы. Журналисты, на что сразу обратил внимание Басов, пока не спешили включать свою технику - режим, несмотря ни на что, никто не отменял.
-- Вот, товарищи офицеры, - тем временем обратился к своей свите министр. - Полковник Басов, начальник полигона. Боевой офицер, танкист, воевал на Кавказе, имеет награды. Он руководит сегодняшними испытаниями. А это - полковник Белявский, его часть выбрана для опытной эксплуатации объекта шестьсот сорок.
-- Прошу, товарищи офицеры, - Басов сделал приглашающий жест. - Следуйте за мной. Объект полностью готов к испытаниям, сейчас вы его увидите. - Он двинулся к видневшемуся неподалеку приземистому ангару.