-- Что ж, следующие несколько дней, полагаю, придется провести под пристальными взглядами наших русских друзей, - пожал плечами Битти, обращаясь к офицерам. - Раз так, господа, нужно показать им, на что способна морская пехота США. Все наши маневры, любые действия, должны быть выполнены безупречно. И не спускайте с русских глаз, если вам не нужны неожиданности.
Офицеры кивнули, соглашаясь с требованиями своего командира. Эскадра, как бы не обращая внимания на нежданный эскорт, продолжила путь, и вскоре из дымки на горизонте вырос гористый берег. Американские корабли вошли в территориальные воды Грузии.
Разумеется, такое событие, как появление в Черном море боевых кораблей под американским флагом, не осталось незамеченным в Москве. Первые донесения были на столе у Швецова уже спустя полчаса после того, как десантное соединение адмирала Битти миновало проливы, после чего информация начала поступать с периодичность не менее часа. По приказу президента для наблюдения за американцами из Севастополя вышел сторожевой корабль "Пытливый", продемонстрировавший незваным гостям, что в Москве не дремлют.
Однако от более активных действий президент России решил воздержаться, благо американцы не пытались войти в российские воды, взяв курс на побережье Грузии. Событие не стоило излишнего беспокойства, хотя и давало дополнительную возможность продемонстрировать не до конца утраченную военную мощь, действуя американцам на нервы.
Но появление в черноморских водах кораблей военно-морских сил США вызвало активность не только в Москве, но и по другую сторону океана. Решение президента Мердока не было придано огласке сразу, а потому многие политики оказались перед лицом свершившегося факта, узнав о незапланированном визите к берегам Грузии из выпусков телевизионных новостей. И далеко не все отнеслись к этому спокойно, ведь Черное море всегда считалось зоной ответственности русских, а обострение отношений с Москвой было выгодно далеко не каждому наделенному властью человеку в Штатах.
Как было принято, многие вопросы, весьма серьезные, обсуждались наделенными высшей властью не в кабинетах и залах заседаний, а в неформальной обстановке, там, где можно было расслабиться, совмещая приятное с полезным. Для многих членов американского конгресса таким местом стал гольф-клуб "Реддингс". Расположенный в считанных часах езды от Вашингтона, этот клуб уже долгое время служил местом, где проходили встречи с глазу на глаз, и где не раз решались без преувеличения жизненно важные для мощнейшей державы земного шара вопросы.
В этот воскресный день посетителей в клубе было немного, а это означало, что можно спокойно обсуждать свои дела, не опасаясь чужих ушей. На зеленой лужайке находилось лишь три человека, азартно махавших клюшками. Они беззаботно шутили, бросая в адрес друг друга остроты, и, казалось, были полностью увлечены процессом игры. Им старались не мешать, и немногочисленная обслуга, вышколенный персонал клуба, в котором едва ли не каждый день можно было встретить человека в ранге министра, обходила их стороной. В некотором отдалении также держались крепкие молодые люди в строгих костюмах, цепкими взглядами впивавшиеся во всякого, кто приближался к игравшим в гольф мужчинам ближе, чем на сотню футов.
-- Отличный удар, Джонатан, - воскликнул один из посетителей клуба, высокий седовласый мужчина благообразной наружности, когда один из его приятелей ловким взмахом клюшки послал шарик в дальнюю лунку. - Сегодня твой день, мой друг!
-- О, пустяки, - небрежно отмахнулся конгрессмен Хаскин, тем не менее, довольно улыбнувшись. Похвала всегда приятна, тем более, когда она исходит от председателя комиссии по национальной безопасности Конгресса. Эдвард Митчелл, старый лис, многие годы занимавшийся политикой, и видевший смену трех президентов, обычно был скуп на такие слова.
Третий игрок тем временем отложил клюшку в сторону, подойдя к раскладному столику, на котором кроме сока и пива стоял ноутбук, настроенный сейчас на один из центральных телеканалов. Конгрессмен Литтл с интересом смотрел на меняющуюся на мониторе картинку, на время забыв об игре, которая, в прочем, была лишь поводом для встречи вне стен Конгресса.
На экране появилась панорама моря, а спустя миг объектив уставился в направлении нескольких кораблей, находившихся на расстоянии считанных сотен метров от неведомого оператора. В кадр на мгновение попал кусок леерного ограждения, и стало ясно, что тот, кто вел съемку, тоже находился на палубе.
Ближайший из кораблей, над надстройкой которого развевался звездно-полосатый флаг, столь дорогой любому американцу, был похож на настоящий авианосец. Такая же просторная, точно футбольное поле, палуба, сдвинутая к правому борту надстройка-"остров", и мощные лифты-подъемники, один из которых как раз извлек на свет божий из ангара вертолет. Роберт Литтл, в свое время служивший на флоте, безошибочно узнал на экране десантный корабль "Уосп", ставший в последние часы наряду с двумя другими кораблями американских ВМС героем всех выпусков новостей.
"- Эти кадры снял оператор одного из российских телеканалов, находящийся на борту фрегата русских военно-морских сил "Пытливый", уже несколько часов сопровождающего вошедшее в Черное море десантное соединение" - комментировал происходящее на экране голос за кадром.
В тот момент, когда диктор за кадром произносил эти слова, с палубы "Уоспа" взмыл ввысь реактивный самолет. Короткокрылый "Харриер", под брюхом и плоскостями которого висели ракеты, неуклюже покачиваясь в воздухе, поднялся вертикально, и, набрав нужную высоту, резко рванул с места, устремившись в корму вертолетоносца.
-- Безумие, - помотав головой, пробормотал Митчелл. Конгрессмен стал за спиной своего коллеги, и теперь тоже не отрываясь смотрел на экран. Поэтом он и не заметил промелькнувшую на устах Хаскина усмешку. В прочем, техасец быстро справился с эмоциями, придав лицу прежнее расслабленное и чуточку скучающее выражение.
"- Как нам стало известно, к фрегату около часа назад присоединились два ракетных корвета русского Черноморского флота, - продолжал рассказывать бодрым голосом невидимый комментатор. - Таким образом, наши десантные корабли находятся под прицелом целой эскадры, способной одним залпом выпустить восемнадцать сверхзвуковых крылатых ракет. К этому следует добавить и морскую авиацию русских, также появляющуюся в небе над американской эскадрой."
Камера, направленная теперь в небо, захватила два остроносых самолета, летевших на высоте около трех километров. Широко раскинутые крылья порой скрывались в облачной дымке.
"- Это сверхзвуковые бомбардировщики Су-24, также способные нести противокорабельные ракеты, - пояснил тем временем невидимый комментатор. - Напомню, что на борту наших кораблей нет ударного вооружения, а лишь зенитные ракеты и автоматические пушки, которые едва ли помогут выдержать массированную атаку. Американские корабли, наносящие визит вежливости в Грузию, оказались под плотной опекой русских, в очередной раз явивших всем свою подозрительность и недружелюбность. Несколько сотен моряков и морских пехотинцев рискуют своими жизнями, поскольку русским, если те вдруг заподозрят неладное, понадобится пара минут для пуска своих ракет, которые с такой малой дальности легко пробьют систему ПВО американского соединения. Даже здесь, в нейтральных водах русские не упускают возможности побряцать оружием, демонстрируя свою силу. Грузия, подвергшаяся недавно варварскому нападению, унесшему жизни десятков женщин, детей, стариков, как никогда нуждается в поддержке, но воинственная клика президента Швецова ясно дает понять всему миру, что и Грузия, и все Закавказье - не более чем колония Москвы, где можно проводить самые изуверские акции устрашения".
Слушая бодрый треп комментатора, Хаскин лишь улыбнулся, услышав про сотни морских пехотинцев. Расквартированный на борту трех кораблей батальон морской пехоты со штатной техникой, в том числе и танками, мог за считанные часы раскатать в тонкий блин армию той же Грузии, но журналист явно этого не понимал. А в конечном итоге, ребята Мастерса, как решил техасец, постарались на славу, возродив традиции "холодной войны". Для обывателей репортажи с Черного моря станут отличным шоу, которого так не хватало последние месяцы. Еще несколько дней, решил Хаскин, и толпы налогоплательщиков пойдут к Белому Дому, требуя более решительных действия правительства.
-- Какого дьявола наши парни делают в этой дыре? - Митчелл досадливо поморщился, помотав головой, словно отгоняя невеселые мысли. - Все знают, что грузины с самого начала помогали чеченцам, чем только могли, и русские в праве наказать их за это. Наш президент, верно, рехнулся, если посылает туда морскую пехоту! - возмущенно, с явным неодобрением, воскликнул конгрессмен. - Неужели в Белом Доме не нашлось здравомыслящих людей, способных отговорить Мердока от этой блажи?
-- Думаю, Эдвард, такие люди нашлись, - усмехнулся Литтл, - но желание подобраться поближе к непонятному, а потому опасному для нас Ирану, к Каспию с его запасами нефти, и взять под свой контроль территорию, по которой в Европу собираются тянуть из Казахстана новый газопровод, оказалось сильнее голоса разума. В конце концов, мы же знаем, что саудовцы переводят на счета, принадлежащие террористам в Афганистане и еще кое-где миллионы долларов, но это не мешает нам поддерживать их, защищая, когда нужно, от полоумных маньяков в роде Хусейна.
-- Это ошибка, - твердо возразил Митчелл. - Авантюра, которая может обойтись нам очень дорого, если не одуматься вовремя. Русские не потерпят вмешательства в их дела, тем более, на словах мы их союзники, борющиеся с терроризмом во всем мире. А грузины, кстати, так и не доказали, что их деревню разбомбили русские. Более того, они до сих пор никуда не обратились, хотя могли бы поднять на уши ООН и всякие комиссии по правам человека. Согласись, Боб, это весьма странно. Они допустили на место происшествия телевизионщиков, но так и не предъявили обвинение официальной Москве, ограничившись заявлениями перед телекамерами. И я не думаю, что интересам нашей национальной безопасности отвечает поддержка Тбилиси.
-- Интересам нашей безопасности отвечает контроль над потоками азиатской нефти и газа, - усмехнулся Литтл. - И если ситуация того требует, значит, можно задействовать и морскую пехоту.
-- Верно, - кивнул Хаскин, уже понявший, что Роберт Литтл, сам того не ведая, принял сторону "Иерихона". - Более того, мне известно, что президент намерен обратиться к Конгрессу, с предложением разместить в Грузии армейские подразделения для защиты от возможной агрессии со стороны русских. Грузинский лидер сам обратился к нам с такой просьбой, и президент Мердок не смог отказать ему. И я полагаю, Эдвард, нам всем стоит поддержать инициативу нашего президента. Вы имеете влияние на многих коллег, мой друг, и ваше слово может стать решающим.
-- Это исключено, - вскинул руки Митчелл. - Одно дело - пара кораблей, другое - постоянные гарнизоны. Русские не потерпят возле своих границ наши войска, и будут правы. Я не знаю, чем ответит Швецов, но сам сделаю все, чтобы такое решение не было принято. И я уверен, что большинство конгрессменов проголосует против. Обострение отношений с Москвой никому не нужно.
-- Вы сделаете ошибку, Эдвард, если решите пойти против воли президента, - вкрадчиво произнес сенатор из Техаса, пристально взглянув на Митчелла.
Джонатан Хаскин знал, что Митчелла уважают многие конгрессмены, и только из-за этого они пойдут за ним. Следовало переубедить старого лиса, нажившего седину из-за политических игр, не раз ставивших в былые годы мир на грань большой войны. Митчелл стал осторожен с годами, и сейчас эта осторожность могла сыграть дурную шутку.
-- Я поступлю так, как велят мне интересы безопасности страны, - поджав губы, процедил Митчелл. - Я понимаю, Джонатан, вам тоже небезразлична судьба азербайджанской нефти и казахского газа, на который очень многие хотят наложить руки. Признайтесь, вас щедро спонсируют фирмы, получившие контракт на прокладку трубопровода? Думаю, они хотят максимально обезопасить свой бизнес, а кто обеспечит лучшую защиту, чем Армия США? Конечно, ради этого можно потратить немного долларов, ведь потом, когда трубу заполнит газ, эти расходы окупятся сторицей. Полагаю, у вас тоже есть сторонники, но этот фокус не пройдет.
-- Еще раз прошу вас не горячиться, друг мой, - Хаскин успокаивающе положил руку на плечо Митчеллу. - Вы правы, идея с газопроводом принесет немалый доход, но вовсе не какой-то фирме, а стране. Именно интересами национальной безопасности и руководствуется президент, принимая решение направить в Грузию войска. Русские могут перерезать транзитные пути и взять в заложники наших европейских союзников, а это означает распад Североатлантического Альянса и потерю европейского плацдарма.
-- Не смейте говорить мне о национальной безопасности, - Митчелл брезгливо сбросил руку Хаскина. - Вами движет жажда наживы, но вы не осознаете всех возможных последствий такого шага.
Раздраженно передернув плечами, конгрессмен направился прочь, но, отойдя на несколько шагов, обернулся:
-- Хаскин, вы любите играть в покер? - вопрос был неожиданным, и Джонатан Хаски не нашел, что ответить. - Там тоже можно блефовать, идти на риск, повышая ставки, но ни в чем нельзя быть уверенным, пока партнер не откроет карты. Русские еще не сделали этого, и пока не поздно, вы должны остановиться. Россия нам не враг, у них слишком много внутренних проблем, чтобы думать о шантаже европейцев и подобных глупостях. Ведь это мы возьмем за горло итальянцев, французов, немцев и прочих, если оседлаем кавказские газопроводы. Вы это понимаете, и добиваетесь этого всеми силами, но у вас ничего не выйдет. Я разрушу ваши планы, ваши и тех, кто дергает вас за ниточки, как марионетку, пока не поздно. - Митчелл резко развернулся и пошел к своей машине, возле которой стоял, вытянувшись в струнку, его шофер.
-- Лет десять назад он бы первым высказался в поддержку того, чтобы в Грузии появились наши базы, - прищурившись, заметил Литтл, глядя в спину удалявшемуся коллеге. - А двадцать лет назад он бы требовал, чтобы на этих базах готовили тех же чеченцев для диверсий в России. - Роберт ухмыльнулся: - Как же возраст меняет людей! Вот мне, почему-то вполне по нраву ваша затея, Хаскин. Должно быть, я еще не так стар, как наш не в меру боязливый друг, и поэтому понимаю, что присоединившихся к вам ждет щедрая награда, ведь обычно к таким средствам прибегают только ради стоящей цели.
-- Простите, Роберт, мне нужно позвонить, - Джонатан отошел от оставшегося в одиночестве Литтла и вытащил из кармана телефон. Набрав номер Бейкерса, он дождался, когда гудки сменятся слабым шорохом помех, и, не тратя время на ненужное вступление, произнес: - Литтл на нашей стороне. Он полагает, что американские нефтяные компании добиваются появления на Кавказе наших войск для охраны трубопроводов, и надеется, что за поддержку нашей идеи получит неплохой барыш.
-- Пусть так и думает, - согласился Бейкерс. - Думаю, мы изыщем средства, чтобы укрепить его преданность, и сделать его поддержку еще более надежной, - убежденно произнес шеф Агентства национальной безопасности. - А что Митчелл?
-- Сопротивляется, - коротко ответил Джонатан. - Грозит зарубить решение президента. И я боюсь, что он сможет этого добиться. Многие в Конгрессе примут его сторону, и нам может не хватить голосов.
-- Да, ты прав Джонатан, - подтвердил глава АНБ. - Митчелл может создать для нас проблему. Но я думаю, он вскоре сменит свое мнение. Созвонись с ним через пару часов и просто объясни, что ему нужно делать, когда начнется обсуждение предложения президента в Конгрессе. Остальное я беру на себя.
В трубке зазвучали короткие гудки - Реджинальд Бейкерс не любил тратить время на пустые слова.
Спустя чуть менее часа "Крайслер" Митчелла со скоростью не менее ста миль в час мчал по пустому шоссе в сторону Чикаго. Эдвард, расположившись на заднем сидении и отгородившись от водителя стеклянной перегородкой, расслабленно смотрел в окно, на стремительно проносившиеся мимо деревья и редкие автомобили, двигавшиеся по встречной полосе.
Конгрессмен уже забыл о разговоре в гольф-клубе, не считая его достойным хоть малейшего беспокойства. Митчелл знал, как делается большой бизнес, и понимал, что многие политики могут польститься на щедрые посулы не ведающих меры дельцов. Но, как правило, здравый смысл и обычная осторожность брали верх, и горячие головы быстро остывали. Так должно было произойти и на этот раз.
Патрульная машина, появившаяся на дороге словно из пустоты, заставила конгрессмена встряхнуться. Взвыв сиреной и отчаянно мигая проблесковыми маячками, полицейский автомобиль быстро поравнялся с лимузином, затем обогнал его и занял позицию точно перед автомобилем Митчелла. За миг до того, как дорога оказалась блокирована, из окна патрульной машины высунулся офицер, сделавший жест рукой в сторону обочины.
-- Сэр, - водитель обратился к Митчеллу по системе внутренней связи, поскольку через перегородку из толстого затемненного стекла не проникали никакие звуки. - Они требуют, чтобы мы остановились. Мне подчиниться?
-- Разумеется, - ответил конгрессмен, нажав кнопку интеркома. - Мы же законопослушные люди.
"Крайслер" мягко остановился, патрульная машина тоже замерла в нескольких футах перед шикарным лимузином. Оба полицейских, выбравшись из своего "Шевроле", неторопливо направились к машине Митчелла, шагая уверенно и держа руки на кобурах, в которых покоились мощные "Смит-Вессоны".
-- Выйдите из машины, - процедил сквозь зубы один из офицеров, плечистый англосакс, остановившись возле дверцы водителя.
-- Офицер, это автомобиль конгрессмена Митчелла. - Водитель политика был уверен в себе не меньше, чем представители закона. - Что случилось?
-- Покиньте машину, сэр, - непреклонно приказал полицейский, демонстративно расстегнув кобуру. - Немедленно.