- Очень рад, господин Макрепис, всяческих блап вам, - слегка покраснел Крокен, польщенный таким вниманием.
- Я давно вас не видел, Крокен. Где вы пропадаете? - громко и бесцеремонно, насколько позволяло его положение, спросил Макрепис.
Многие оглянулись на них и понимающе улыбнулись. Такие короткие отношения между управляющим Биржей свободного труда и одним из влиятельнейших людей в городе были потому, что Крокен, распределяя УТ по новым адресам рабочую силу, направлял Макрепису самых способных, порядочных и энергичных людей.
- Вы любите помидоры? - внезапно спросил Макрепис у Крокена.
Помидоры тот терпеть не мог, но, уходя от прямого ответа, Крокен спросил, улыбаясь: - Вы заложили новую теплицу?
- Что вы, дорогой, хуже, - рассмеялся Макрепис. -.Я открыл новый способ хранения овощей. На неограниченный срок. На пять, десять лет. Надо вам больше - пожалуйста...
В этот момент как раз пробили часы в приемной, и все примолкли. Бесшумно распахнулась высокая дверь. Миновав приемную, городские тузы вошли в огромный кабинет магистра, обитый синим крепом.
Длинный полированный стол уже был готов к работе: против каждого кресла лежали карандаш и бумага. Место главного заседателя было пусто. Никто не хотел садиться, не дождавшись магистра, каждый топтался возле своего места, создалась неловкая пауза. Она затянулась, и .Крокен уже начал чувствовать себя манекеном. Он стоял, неуклюже опустив руки, бесстрастным выражением лица пытаясь утешить свое самолюбие. В кабинет вошел еще один человек, не знакомый никому из присутствующих. Он молча кивнул всем сразу и застыл у дверей, непринужденно сложив руки на животе. В этот момент отворилась вторая, боковая, дверь и появился магистр, коренастый, с ежиком седеющих волос и непроницаемым взглядом. Без приветствий оглядел всех, занял свое место и жестом разрешил присутствующим сесть.
Когда затих шум пододвигаемых кресел, магистр открыл заседание муниципального Совета и объявил, что оно организовано по поводу некоторых нежелательных явлений, которые угрожают спокойствию граждан.
- Я начну с главного, - гневно сверкнул глазами магистр. - Вы уже знаете, что недавно имела место попытка рудокопов устроить бойкот. Факт сам по себе серьезный. В нашем курортном городе и вдруг - забастовка. Я думаю, нам будет интересно послушать в этой связи директора шахты. Мы специально сегодня пригласили его. Вам слово, господин Джеранто.
Поднялся щуплый, невысокого роста человек с лицом грубой работы и с бриллиантовой заколкой на галстуке. Неожиданно тонкий, как у евнуха, голос его вызывал непрошеную улыбку.
- Шахта редкоземельных элементов в Ройстоне, как вы знаете, государственная. Я директор, а не владелец. Всем бюджетом распоряжается столичное министерство, а не я и не вы, уважаемый магистр. То, что рабочие жалуются на плохие условия труда, закономерно. Из-за отсутствия флота вывозка руды сильно сократилась. Мы добываем ее теперь столько, сколько могут перевезти через перевал автомобили. Шахта работает убыточно. Средств, отпускаемых нам государством, хватает только на выплату жалованья. И ни филона - на улучшение условий труда и быта рабочих. Нам не на что даже отремонтировать воздушные насосы, помпы. Вполне понятно, участились аварии. На прошлой неделе завалило двух горняков, и люди отказались работать. Все пятьсот рудокопов! Только с помощью нашего уважаемого магистра, я считаю, удалось предотвратить волнения.
- Каким образом? - задал кто-то вопрос.
- Пришлось пообещать, что ремонт шахты начнется немедленно, за счет местного бюджета.
- Сейчас я поясню, - поднялся магистр. - Мы не настолько глупы, чтобы воевать с рудокопами. Не хватало в нашем курортном городе еще пикетов... То, что рабочие хотят жирнее питаться и быть спокойными за свою жизнь - это естественно. Мы пойдем на расходы, чтобы избежать беспорядков. И делать это надо как можно скорее. В последнее время нам стало известно, что кто-то... Я подчеркиваю - кто-то, ибо мы до сих пор не знаем имен заговорщиков. Так вот, кто-то имеет большое влияние на рабочих и стремится примешать к в общем-то понятным требованиям рудокопов оч-чень забавные пунктики. Например, переустройство экономики Ройстона! Упразднение курортов! А! Как вам это нравится! Поэтому мы общими силами должны сделать так, чтобы рудокопы стали жить не хуже курортников, не хуже нас с вами, но с одним условием: чтобы это были люди сытые и тупые, как свиньи. Известно ведь, чем больше человек задумывается, тем больше ему не Нравится то, что происходит вокруг...
- Вы сказали "общими силами". Как это понимать? - учтиво спросил начальник почты и связи города, благообразный старичок с седыми пушистыми бакенбардами.
- Чего же тут непонятного? - завертел головой Макрепис. - Опять нам, бизнесменам, придется раскошеливаться...
- А вы что-то имеете против? - обжег взглядом магистр. - Вы не согласны с моими доводами? Вы хотите, чтобы в городе поселилась анархия? Деньги придется изыскать. Это в наших же интересах.
- Позвольте уточнить, - встал со своего места Макрепис. - Мы изыщем сумму, чтобы поправить положение шахтеров, допустим. Но в городе мается без дела еще три сотни безработных. Они стерли пороги на Бирже у Крокена. Это ведь тоже сила, которую надо учитывать. Может, вы предлагаете и их наградить жирным куском? Тогда нам самим придется жевать сухие корки.
- Пусть этот вопрос вас не волнует, - оборвал магистр. - Эта сила неорганизованная и для нас опасности пока не представляет. К тому же не забывайте, что у нас есть полиция... Итак, с первым вопромю сом, я думаю, мы закончили. В ближайшее же время, господин Джеранто, вы получите необходимую сумму. Переходим ко второму вопросу.
Магистр придвинул к себе сифон, пшикнул в стакан и промочил горло. Многие догадались, что сейчас речь пойдет о злополучной комнате смеха в городском саду.
Так оно и случилось. Магистр с тонкой улыбкой на лице прочитал по бумажке имя Лобито, который изощренным образом нарушил покой в Ройстоне.
- Я попрошу вас отнестись к этому предельно серьезно, - предупредил магистр. - Наш город живет доходами от курортников, поэтому мы должны в первую очередь думать о них, о их настроении. В том, что некоторые попались на удочку глупого шарлатана, виноваты отчасти мы. Значит, не сумели организовать жизнь в городе так, чтобы курортники не беспокоились о здоровых развлечениях и прочем досуге. Этим нашим слабым местом воспользовались, как видите, предприимчивые дельцы, которые сеют смуту в душах людей. Я хочу, чтобы мы вместе, сообща нашли какой-то выход из создавшегося положения. У кого будут какие предложения?
- Убрать его вместе с аттракционом подальше, - с места в карьер взял начальник полиции. - Дайте команду, и я в течение часа...
- Проще простого действовать с позиции силы, - недовольно поморщился магистр. - Вы не поняли главного. Обстановка складывается так, что люди не знают, куда деть себя от скуки. Рестораны, фонтаны, музыка, балаганы уже приелись. Ликвидировать кустарные очаги увеселений мы найдем силы. Но что противопоставить взамен?
Авторитетные мужи за длинным столом долго молчали, изображая крайнюю задумчивость.
- Ну, я жду, - сурово напомнил о себе магистр.Вы, кажется, хотели что-то сказать, - ткнул он пальцем в начальника почты. Тот испуганно поднялся, сдернул с носа очки в тяжелой медной оправе и, тряся бакенбардами, взволнованно начал говорить: - У нас город курортный... Люди должны отдыхать не только... телом, но и душой... Убрать негодный аттракцион просто, надо думать, что противопоставить взамен. Это очень серьезно, давайте думать вместе, господа.
Опустив глаза, почтмейстер сел. Магистр даже не посмотрел на попугая. Опять наступило молчание.
- Что думает наша боевая пресса? - вопросил магистр.
Редактор ройстонской газеты "Бодрость духа" оказался чрезвычайно многословным. Он- весьма вольно, с массой примеров начал рассуждать о зрелищах духовных и бездуховных. Начал было рассказывать о письмах в газету, где люди жалуются на скуку, но его перебили.
- Пожалуйста, короче!
- Ближе к делу! - Что вы можете предложить? - нахмурился магистр.
Редактор унял свой пыл и сказал, что видит смысл в том, чтобы через газету объявить конкурс на лучшее городское зрелище.
- Объявить сумму вознаграждения, и это даст тол; яок предпринимателям. В выигрыше будут все, - развел руками редактор газеты.
- Позвольте, - забеспокоился Макрепис, - а кто будет платить?
- Да, да, деньги где взять?
- Не волнуйтесь, - поморщился магистр, - уж от этого городская казна не опустеет. Было бы за что платить... Мне кажется, что такое объявление в газете стоит дать. Это будет первый шаг... У кого еще есть предложения?
Все молчали.
- Я хочу спросить, - подал голос начальник полиции. - Как быть с владельцем комнаты смеха?
- На этот счет пусть выскажет свои соображения представитель государственной сыскной службы. Госрода, я хочу вам представить. Капитан Аллис Клейс! Он приехал как раз по этим делам, которые нас так заботят.
Поднялся человек, который последним вошел в кабинет. Он коротко и с достоинством сообщил, что лично занимается поисками зачинщиков на руднике, а что касается владельца комнаты смеха, то через два дня будет доподлинно известно, что представляет он собой и какими мотивами руководствуется в своих темных делах.
- Тогда будет ясно, что с ним делать, - сказал капитан. - Я только прошу полицию пока не вмешиваться, чтобы не беспокоить напрасно авантюриста. У меня все.
- Заседание муниципального Совета закончено, - объявил магистр.
XVII
В городском парке, между фонтаном и механичевкими качелями, скромно приткнулся маленький фанерный павильон, выкрашенный синей краской. Это и была комната смеха. Над узкой дверью висела размытая дождями вывеска, где неумелой рукой было изображено то, что может сделать с человеческим лицом кривое зеркало. Нелепая рожа, сплюснутая с боков, с птичьим носом и глазами на щеках скорее отпугивала, чем завлекала. Монк во всяком случае никогда раньше сюда не стремился. Он помнил, что у входа в заведение всегда сидел на низенькой скамеечке старичок в сильно поношенном пальто замысловатого покроя и войлочных галошах. Ощетинившись небритыми шеками, он вечно читал газету, словно презирая тех, кто проходит мимо его комнаты смеха.
После сенсации, какую произвел в городе Лобито, он не изменился. Так же равнодушно читал газету на своей скамейке, машинально, даже не глядя, кто дает, принимал деньги и бросал монеты в жестяную банку у ног.
Фельетон в газете только подогрел страсти, и теперь неказистый синий павильон с раннего утра осаждала толпа. Здесь были гимназисты, курортники, служащие, почтенные дамы и рабочие с женами и детьми.
Каждый сгорал от любопытства, ждал от зеркала какого-то чуда, и в то же время трудно было понять, насколько серьезно воспринимают люди приговор волшебного зеркала. Чиновники, курортники, благовоспитанные девицы держались в очереди достойно, разговаривая о пустяках. Кто попроще, те кривлялись и прыскали со смеху, глядя на невозмутимого Лобито. Какой-то парень, по виду либо мусорщик, либо кочегар, выкрикнул:
- Эй, Лобито, сколько стоит билет? Как и прежде? Ну, это зря, я бы меньше филона не брал...