Они проснулись около девяти утра, но раннее вставание в планы не входило, а потому только в десять, Холлисток, поцеловав Анну, лежавшую с закрытыми от блаженства глазами, прошел в ванную комнату. Приняв душ и тщательно побрившись, он вернулся в комнату, где его уже ждал свежий кофе.
— Когда ты все успеваешь? — сказал он, делая первый глоток. — А вообще, мне такая жизнь нравится!
— Мне просто хочется, чтобы тебе было хорошо.
— Спасибо, милая.
Допив кофе, Анна тоже приступила к утреннему туалету, а Генрих сходил на третий этаж, где хранились все его вещи, и переоделся. День обещал быть теплым, и его выбор пал на белую рубашку, джинсы и легкие черные туфли. Словом, на все то, что было приобретено при приезде в Германию. Оставшись довольным своим видом, он вновь спустился вниз, вынул из почтового ящика на входной двери свежий номер «Ди Вельт», который выписывала Анна, прощел в гостиную, и оставшееся до завтрака время посвятил чтению новостей. Тем временем Анна, как хорошая хозяйка, приведя себя в порядок, скоренько приготовила аппетитную яичницу, сделала бутерброды с маслом и сыром и поставила все на стол, водрузив посередине стеклянный кувшин с апельсиновым соком.
— Прошу завтракать! — Анна появилась на пороге гостиной.
— Ой, уже?! — Генрих отложил в сторону газету. — Я и глазом моргнуть не успел!
— Ты просто зачитался, — с улыбкой сказала она, подставляя ему стул, — я не очень-то торопилась.
Пока он и ели, сохранялось полное молчание, но как только Холлисток отставил пустую тарелку и налил обоим сок, Анна, уже вошедшая во вкус новой жизни, сразу задала вопрос:
— Что будем сегодня делать?
Холлисток, которому понравился сок, сначала допил свой стакан, и ответил тогда, когда он опустел совсем:
— Пока будем дома. Должен прийти этот Блашниц, может быть будут звонки от потенциальных клиентов, и наконец, должен вернуться Масси. Как только решим эти вопросы, поедем на Сандкауле — я не забыл!
— А кстати, Масси далеко уехал?
— В Кельн.
— Что же он там потерял?
— У него там встреча, — усмехнулся Холлисток.
Выпив еще стакан сока, он с довольным видом поднялся из-за стола:
— Спасибо!
— Пожалуйста! Пойдем наверх?
— Да, телефон-то той квартиры в объявлении написан.
Сидя в ожидании, они рассказывали друг другу разные истории из жизни, и конечно, здесь Анне приходилось больше слушать, чем говорить, но делала она это с удовольствием. Холлисток, не углубляясь, конечно, в детали, вспоминал различных людей, которые просили у него помощи, давая им краткие, но четкие характеристики. Он рассказывал, как люди менялись, когда речь заходила о деньгах, как многие из них не останавливались ни перед чем, если впереди брезжила выгода, ярко обрисованная им, Холлистоком. Анна слушала внимательно, стараясь ничего не пропустить — ведь она еще так мало разбиралась в людях, а именно это для вампира является основополагающим фактором жизненного успеха. Также за это время Холлисток принял три звонка, но записал на следующий день только одну женщину, отказав остальным.
— Они скучные, — ответил он на вопрос Анны, спросившей, чем не понравились ему остальные, — скучные и бестолковые. Людей интересуют в основном личные взаимоотношения и когда я чувствую выгоду, то готов им помочь. Но если дело касается проблем на работе или выходок непослушных детей, то это увольте, это не ко мне! На это существуют штатные психологи в госпиталях или специализированных клиниках, а я, как понимаешь, практик! Люди…
Раздавшийся внизу длинный звонок в дверь прервал его тираду.
— Угадаешь, кто там? — Холлисток, улыбаясь, посмотрел на часы, а потом на Анну.
— Масси! — хитро сказала она.
— А почему не Блашниц, ведь сейчас как раз полдень?
— А вот Масси, и все тут! Блашница я вчера хорошо запомнила, это не он.
Тем временем внизу еще раз позвонили.
— Где у тебя там консьержка гуляет? — Генрих подошел к окну.
— Может, в туалет ходила…да вот, уже открыли!
Действительно, внизу на лестнице послышались шаги, и через полминуты перед ними стоял Масси Грин.
— Здравствуйте, босс! — Масси обвел взглядом комнату. — Добрый день, госпожа!
— Проходи, — Холлисток сделал соответствующий жест. — Как дела?
— Все ок, босс. А у вас?
— У нас тоже, — усмехнулся Холлисток, и услышав очередной звонок, добавил. — Ладно, потом расскажешь.
— А это Блашниц! — сказала Анна и села на стул.
Масси по-очереди смотрел то на нее, то на Холлистока, потом пожал плечами и пошел в свою комнату.
— Если хочешь есть или еще чего, — Генрих проводил его взглядом, — не стесняйся, тут все свои!
Масси кивнул, и как только за ним закрылась дверь в комнату, во входную дверь позвонили.
— Открыто! — громко сказал Холлисток и направился к своему столу.
— Добрый день! — в дверях появился Блашниц, который неловко остановился у самого порога, не зная, что ему делать дальше.
— Проходите, Иоганн! — Анна, видя его смущение, указала на стул напротив Холлистока.
В это время из комнаты показалась голова Масси, который смерив Блашница взглядом, снова скрылся внутри.
— Как ваши дела? — Холлисток внимательно посмотрел на своего гостя. — Как здоровье супруги?
— Все прекрасно, мой господин. К нам сегодня пришла воспитательница, и как только она занялась детьми, Марта сразу побежала в салон красоты!
— Это хороший знак! — Генрих даже засмеялся.
— Вы просто гениально провели операцию! Я даже не ожидал подобного мгновенного эффекта.
— Только теперь настало время расплачиваться, — голос Холлистока стал серьезным. — Сейчас вы узнаете цену.
— Я готов! — лицо Блашница выражало уверенность. — Я на многое способен!
— Тогда слушайте. Сначала необходимо решить вопрос с посланником, который, несомненно, придет к вам уже в эту ночь. Отложенная смерть вашей жены — это всего лишь отложенная смерть, не вам мне рассказывать о счетах, предъявляемых в таких случаях. Выход есть только один — вы, Иоганн, должны отдать вместо вашей жены кого-то другого. Вы давно пили кровь?
— Только телячью, я покупаю ее на бойне, а человеческую очень давно не пил. Последний раз это было летом 1962 года.
— Сегодня вам придется это сделать снова.
— Хорошо, — Блашниц был совершенно спокоен, что вызвало большое удивление у Анны, еще не привыкшей к подобному отношению к жизни. — Кого я должен убить?
— Это мне все равно, — сказал Холлисток, раскуривая сигару, — решайте сами. Главное условие — не медлите, срок у вас до 5 утра, ведь именно в это время умерла бы Марта. Посланник не может находится здесь больше, чем Земля сделает полный поворот, таким образом у вас осталось 17 часов.
— Я сделаю это, но как этот посланник поймет, что смерть какого-то человека предназначена ему? — спросил Блашниц.
— Да, действительно, как? — Анна тоже вопросительно посмотрела на Генриха.
— Иоганн, — Холлисток бросил на того быстрый взгляд, — Анне еще позволительно не знать этого, но вы наверное действительно слишком давно живете в своем однополярном мире, если задаете подобные вопросы! Вы просто должны подумать об этом во время принесения жертвы, и посланник не заставит себя ждать.
— Извините, господин, я забыл. Жизнь через смерть — это закон.
— Ну вот так-то лучше! Но это еще не все. Принеся свою жертву, вы не должны пользоваться появившейся силой — это моя прерогатива. Как все закончите, приходите сюда к нам, и я заберу у вас накопившийся излишек. Вопросы есть?
Блашниц покачал головой:
— Я все понял.
— Вот и хорошо! Тогда ступайте, обдумывайте план, и я вас жду.
— Я все сделаю, — Блашниц встал и пошел к выходу.
— Единственное, — окликнул его Холлисток, заставив обернуться, — даже если вы управитесь раньше, то не приходите раньше 11 вечера — у нас будут другие дела.
— А по-другому никак нельзя? — спросила Анна, как только за Блашницем закрылась входная дверь?
— Никак! — Генрих выпустил в потолок облачко дыма.
— А как ты возьмешь у него эту самую силу?
— Это ты возьмешь! — Холлисток хитро посмотрел на нее.
Тут уж, никак не ожидавшая услышать подобное Анна, действительно сильно удивилась:
— И как это будет выглядеть?!
Холлисток встал из-за стола и подойдя к ней, сел напротив, взяв стул Блашница.
— Ты должна многому научиться. Когда будет немножко поспокойнее, я, как и обещал, расскажу тебе о наших законах, иерархии и прочем. Но сейчас, когда есть отличная возможность что-то испробовать на практике, мы не будем от этого отказываться.
— Он мне кровь, что ли, принесет? — улыбнулась Анна.
— Почти. — Холлисток оставался серьезен. — Просто возьмешь его за руку, прокусишь ее, и выпьешь половину его крови. Кровь вампира, до этого укусившего человека, даст тебе много сил. Это необходимо, чтобы ты лучше и быстрее поняла саму себя, поняла, что ты такое, собственно есть.
— Как скажешь! — Анна продолжала улыбаться. — Я это сделаю, раз ты говоришь, что так нужно. А если мне понравится?!
Тут Холлисток, наконец, тоже улыбнулся.
— Кровь вампира отвратительна на вкус, — сказал он, беря ее за руку. — Она очень густая и горькая — это совсем не то, что человеческая, но сегодня представился прекрасный случай, и мы его не упустим. Состояние после укуса тебе точно понравится!
— У меня сейчас ощущение, что мое сердце почти не стучит, — Анна приложила руку к груди, — это нормально?
— Твоя кровь тоже загустела, и одно сердечное сокращение гонит ее по телу как волну. Если нанести вампиру ранение, то кровь почти не появится на поверхности — она мгновенно свернется и закупорит рану как снаружи, так и изнутри, а дальше начнется процесс самолечения.
— А тебя ранили когда-нибудь?
— Много раз, — Холлисток усмехнулся, — и не только ранили, но и убивали. Правда, мое тело несколько искусственно, и потому даже подобные вещи мне не страшны. Я родился не на Земле и любой мой уход отсюда в другие миры — это та же смерть в ее общепринятом понимании. Только я могу вернуться назад, а человек никогда. Ты так удивлена, милая?
Он встал и поцеловал Анну, умилившись ее по-детски широко распахнутым глазам и приоткрытому от удивления рту.
— А я тоже так могу? — Анна так посмотрела на свои руки, будто видит их в первый раз. — Вампиры тоже могут свободно развоплощаться?
— Могут, только этому надо учиться. Не все сразу. Вампиры могут исчезать из поля зрения человека, мгновенно перемещаясь на довольно приличные расстояния, а также могут переходить в тонкий мир. Впрочем ты, наверное, достаточно уже посмотрела об этом фильмов — в них не все неправда.
— Я каждую минуту открываю для себя что-то новое, а ведь это самое начало. То ли еще будет?! — Анна с восхищением смотрела на Генриха. — А вот и Масси! — воскликнула она, увидев, как тот, уже переодевшись, появился из своей комнаты.
— Ну, рассказывай! — Генрих тоже обернулся. — Только без лишних подробностей.
— А все было достаточно быстро и просто, — Масси сел на диван и с довольным видом положил ногу на ногу, обхватив руками коленку. — Я приехал в Рондорф почти ночью. Тихий такой городишко, маленький. Дом этого Комбеккера нашел почти сразу — он новый, да и почтовые ящики все подписаны. Собаки сначала лаяли, но я ушел в тень и спокойно проник в дом. Хозяина даже не будил — он умер прямо сразу, только промямлил что-то. Потом, как вы и говорили, тем же манером вышел на улицу и вернулся на большую дорогу. Вот и все!
— Молодец! — Холлисток три раза деланно хлопнул в ладоши. — Значит, скоро можно ожидать ответной реакции со стороны клиента.
— А как ты это сделал с ним? — спросила Анна, обращаясь к Масси. — Не понимаю.
— Из тени. — ответил за него Холлисток. — Бесплотная рука входит в тело, находит сердце, на пару секунд проявляются два-три пальца и просто останавливают его биение.
— Так и было, — кивнул Масси, — но у вас, как я понимаю, день тоже задался? Что за вампир заходил?
— Мы тут неплохо погуляли прошлой ночью, и этот вампир теперь мой должник.
— Ясно, — Масси не стал выпытывать дальнейшие подробности. — А я вам сейчас нужен? Я бы хотел прогуляться по городу, зайти в скупку камней.
Холлисток не был против, и Масси, быстро съев холодную сосиску и выпив три яйца, вскоре ушел. Его шаги еще не стихли на лестнице, как в квартире раздался телефонный звонок.
— Алло, Холлисток слушает.
— Это Эрих Комбеккер. Мне только что сообщили…это ужасно…что произошло?
— А что случилось? — Генрих был невозмутим.
— Мой брат мертв, у него был сердечный приступ, неужели вы этого не знаете?
— Послушайте, вы подписали со мной договор. Я сразу послал своего человека на переговоры, но ваш брат набросился на него с кулаками, а потом он упал и умер, — голос Холлистока вдруг резко преобразился, и в нем появились стальные нотки. — По нашему договору вы доверили мне ведение переговоров, и в случае получения денег обязались выплатить мне оговоренную нами сумму, так?
— Да, но…
— Никаких «но»! На днях вы получите все деньги, а я получу из них сто тысяч. На этом считаю разговор законченным, герр Комбеккер! После этого ни вы, ни я, друг друга не знаем.
— Вы убили его! — голос Комбеккера сорвался на визг.
— Знаете, — на сей раз Холлисток усмехнулся, — по нашему договору полиция, если вы туда обратитесь, сочтет вас заказчиком этого убийства, ведь в нем вы доверяете мне, а это весьма непростая формулировка — под нее можно подвести все, что угодно. Тем более сумма настолько велика, что простой платой за ведение дела она не выглядит. Понимаете меня?
— Да, — Комбеккер, видимо, осознал, насколько непростая для него оказалась ситуация, да и любовь к брату была ничем, по сравнению с любовью к деньгам.
— Вы получите практически все, дорогой мой, — продолжил Холлисток, переходя на дружеский тон. — Вы просто подумали единожды о возможности такого исхода (и не говорите, что этого не делали!), а я счел нужным вам помочь. Методы и приемы ведения подобных дел у меня отработаны, так что попав ко мне на прием, извините за каламбур, и согласившись принять от меня помощь, вы дали мне все карты в руки, дорогой Эрих. Кстати, вы теперь действительно много стоите, так что «дорогой» это не только обращение, но и оценка!!
— Действительно, у меня нет шанса поступить иначе, кроме как выплатить вам оговоренную сумму, — Комбеккер вздохнул, и было понятно, что решение он принял. — Но я могу быть уверенным, что договор будет уничтожен.
— Конечно, зачем он мне нужен. Договор отработан, Эрих, и вы получите его в момент передачи денег. Когда вы сможете встретиться со мной?
— По законам я не сразу смогу распорядиться наследством, потому что деньги у него в банке, но я найду требуемую сумму раньше, чем вступлю в права. Я вам позвоню послезавтра, герр Холлисток, вас это устроит?
— Все нормально, я буду ждать. До свидания, герр Комбеккер!
— Вот! — Холлисток обернулся к Анне, с интересом слушавшей разговор. — Теперь мы можем пойти куда хотели — по магазинам!