Холлисток покрутил в руках две большие пачки денег, принесенные Масси, а затем снова положил их в ящик.
— Анна! — громко позвал он, поднимая голову.
— Да, милый? — она вышла из соседней комнаты.
— Что там делаешь?
— Смотрю в зеркало. Представляешь, я себя вижу!
— Вампиры видят себя в такие моменты, кровь делает наше зрение двусторонним. Ну и что зеркало сказало тебе?
— Что я самая красивая и счастливая!
— Это оно правильно сказало, — улыбнулся Холлисток, — но сейчас у нас есть дело поважнее. У тебя дома есть подвал?
— Есть конечно. Но он старый и достаточно грязный, там только трубы, — Анна наморщила носик. — А что?
— Проводи меня туда. А вообще подожди…там на полу бетон?
— Ну да, что-то вроде асфальта.
— А земля там далеко? — Генрих вдруг остановился. — Может быть, там есть колодец?
— Колодец? — Анна задумалась. — А! Точно, есть! Глубокий-глубокий. Дом старый, тогда всегда так строили — водопровод и колодец на всякий случай.
— Это то, что нужно! — Холлисток был явно обрадован. — Пойдем вниз!
— А что, собственно, случилось?
— Увидишь! — он схватил ее за руку.
Выйдя на лестницу, они спустились на первый этаж, и взяв ключи от подвала у полусонной консьержки, открыли решетку, расположенную сбоку от входной двери, а затем и тяжелую железную дверь, находящуюся на двадцать ступенек ниже. На них сразу пахнуло сырым и теплым воздухом, устремившимся наверх.
— Здесь есть свет, — тихо сказала Анна, когда они шли по узкому и темному коридору, — но мы уже прошли выключатель.
— Не надо, — отозвался Холлисток, — сейчас темнота наш друг. Ты все видишь?
— Да, только всё как-будто окрашено во все оттенки серого — похоже на инфракрасное изображение. Кстати, колодец где-то вон в том углу. — она указала направо, туда, где стоял огромный водяной бак.
Обойдя его, они увидели бетонное кольцо, закрытое сверху тяжелой деревянной крышкой.
— Хочешь, ради интереса, подними ее, — сказал Холлисток.
Анна на секунду задумалась, а потом взялась за ручку:
— Я бы никогда и в мыслях не имела это сделать, эта штука весит раза в полтора больше меня. Но сейчас я попробую.
Взявшись поудобнее, она напряглась, но крышка поддалась легко, и подняв ее одной рукой, Анна аккуратно прислонила махину к стене.
— Я так и машину, наверное, подниму!
— Машину — не машину, но килограммов триста поднимешь, — Холлисток подошел к зияющему отверстию и посмотрел вниз, где метрах в двенадцати можно было различить темный кругляш, каким виделась колодезная вода, на которую не попадало ни малейшего света.
— И что теперь? — Анна с интересом, но немного удивленно, смотрела за его действиями.
— Подожди, — тихо ответил Холлисток, и глядя вниз, начал шептать какие-то слова, иногда руками делая впереди себя движения, напоминающие гребки пловца.
Так продолжалось около пяти минут, и за это время, не понимающая смысла происходящего Анна уже успела соскучиться. Но как только она хотела задать очередной вопрос, внутри колодца послышался неясный звук, напоминающий отдаленный раскат грома. В это время Холлисток простер над отверстием обе руки и вдруг резко нагнувшись вниз, громко крикнул туда единственное слово:
— Эверт!
Анна даже вздрогнула от неожиданности, а потом испугалась, потому что вода внизу начала сильно бурлить, и как ей показалось, быстро приближаться к поверхности. Холлисток отошел назад и взял ее за руку:
— Смотри!
И почти одновременно с этим в колодце что-то ухнуло, и вверх стремительно вылетела большая черная тень, которая словно распласталась на потолке, а затем медленно стекла вниз, принимая очертания высокой человеческой фигуры в длинном плаще и капюшоне.
— Ух! — Анна услышала звук, напоминающий выдох усталого путника, а затем низкий человеческий голос. — Ну и место! Привет!
— Привет! — ответил Холлисток и указав на прибывшего, представил его Анне. — Знакомься, это Эверт, мой старый друг и собрат.
— Привет! — повторил Эверт, быстро окинув её взглядом.
— Привет. — Анна явно не знала, как себя вести. — Я Анна.
— А я знаю, — засмеялся Эверт, — я Армора даже предупреждал намеками о вашей скорой встрече, но он, думая совершенно о другом, меня не услышал. Но чему быть, того не миновать, и вот вы вместе, и это мне весьма приятно.
— Предупреждал он, — улыбнулся Холлисток, — у меня камень украли, а он говорит про какие-то поводы для праздника! Вот выбрал момент мне о чем-то таком намекать!
— Почему Армор? — спросила Анна, удивленно глядя на Генриха.
— Меня так зовут по настоящему, и старые друзья еще не забыли это имя.
— Ну да, ты тут ведь Генрих Холлисток! — Эверт хлопнул Генриха по плечу. — Вообще-то тоже неплохо звучит.
— Мне тоже нравится! — засмеялся тот. — Ну да ладно, говори, зачем искал меня, что случилось?
— Ничего хорошего, — Эверт перешел на серьезный тон, — украли еще два камня.
— Значит, уже шесть, — задумчиво сказал Холлисток. — Быстро он действует.
— Слишком быстро.
— Как это произошло?
— Все по одному сценарию — камни пропадают из тайников. Высшие невероятно озабочены, и на состоявшемся совете принято решение, поддержанное всеми. Собственно, за этим я и искал тебя.
— Говори, — сказал Холлисток, уже предполагая ответ.
— Как ты понимаешь, кража «Уходящей звезды» уже стала достоянием гласности, утаить дальше это было нельзя. Ильмон действует столь стремительно, что мы больше не можем спокойно ждать и готовить сети для его поимки. Ты не обижайся, но даже тебе не успеть, Армор. Слишком уж большой риск и большие ставки, чтобы подвергнуть оставшиеся четыре камня опасности.
— Так что решили? — Холлисток взял руку Анны и сильно сжал ее.
— Решили передать эти четыре камня тебе. Сначала обсуждался вопрос о приставлении к ним большой охраны, но разум подсказал, что и это не панацея. С Ильмоном не справиться обычными методами, и просто силой его не взять. Силы много, а он один, и при том изворотливый невероятно
— Как это? — Спросила Анна. — Я что-то не поняла.
— Здесь легче объяснять аллегориями, — сказал Эверт. — Могучая армия, сминающая государства, не может гоняться за одним человеком — при его хитрости он просто сольется с ней. Здесь необходима хитрость, побеждающая хитрость.
— Как предполагается осуществить это? — Холлисток задумчиво скрестил руки на груди.
— Да очень просто. Это какая страна?
— Германия, город Бонн, — Анна настолько удивилась вопросу, что ответила первой.
— Значит завтра в Бонн приедут Кантер, Зодо, Минкор и Тарн. Они передадут тебе камни на хранение и разъедутся по своим делам. А чтобы вы не удивлялись, Анна — там, где я живу, нет понятия конкретного места, есть только места и образы, возникающие для чего-то и впоследствии исчезающие за ненужностью. Я появляюсь там, где меня позвали, и мгновенное перемещение, например, из Америки в Европу — совершенно обычное дело, Анна, потому что для меня это одно и то же!
— Чтобы они завтра приехали сюда, им нужно лететь на самолете, Эверт, — задумчиво сказал Холлисток. — Это для тебя одно и то же, а нам здесь приходиться преодолевать расстояние обычными способами.
— Значит, прилетят на самолете! Им будет дано такое указание, и завтра можешь их встречать.
— В Бонне нет аэропорта, — сказал Холлисток, — есть в Кельне. Завтра вечером я выеду туда и буду ждать их там. Они живут на прежних местах, ничего не изменилось?
— На прежних, — засмеялся Эверт, — это ты все мечешься, а у них есть подконтрольная территория.
— Вот потому и мечусь, что часто приходится исправлять чужие ошибки, когда другие не справляются! — Холлисток тоже засмеялся.
— Именно поэтому тебе и доверили это дело, а не кому-то еще!
— Но ведь этот Олбисон узнает, что камни у нас? — вдруг сказала Анна, внимательно слушавшая разговор.
— Конечно узнает, — повернулся к ней Эверт, — тайну здесь сохранить сложно, да и не нужно. Самое главное — ни у кого нет сомнений, что Армор справится с ним.
— Не боишься? — Холлисток с самым серьезным видом посмотрел на Анну.
— Нет! — решительно ответила она. — Во-первых с тобой мне ничего не страшно, а во-вторых, все это ужасно интересно. У меня чувство, будто я попала в сказку, или сейчас здесь снимается кино, настолько захватывающим и нереальным кажется мне сейчас все вокруг. Послушайте, Эверт, а почему вы все время носите свой капюшон?
Холлисток от неожиданности высоко поднял брови, а Эверт громко засмеялся.
— Хороший вопрос! Знаете, мне нечем особо хвастать тем, что находится под ним. Я не такой красивый как он! — Эверт кивнул на Холлистока. — А потом это привычка, а привычки, как известно, не мешают. Впрочем, я могу его снять для вас ненадолго. Не испугаетесь?
— Я не знаю, — улыбнулась Анна, — не берусь этого утверждать. А вдруг у вас там вместо лица черви или змеи?!
— Нет, не все так плохо, — Эверт захохотал еще громче, — хотя есть у нас и такие уникумы! Но что говорить, смотрите!
Он медленно снял капюшон, и Анна увидела на месте головы просто гладкий черный шар, в котором ярко светились три красные точки, расположенные по кругу на равном расстоянии друг от друга.
— Вы не обижайтесь, — сказала Анна, — но у нас похожее делают на Хэллоуин!
Эверт и Холлисток снова захохотали:
— Так им было с кого лепить, когда пошла традиция, — сквозь смех проговорил Холлисток.
— А это у вас глаза? — Анна показала на светящиеся точки. — Вы можете смотреть вокруг себя?
— Угадали, — Эверт снова надел свой капюшон. — Очень удобно, между прочим.
— Ладно, — Холлисток стал серьезнее, — давайте теперь о деле. Можешь передать, что я берусь за это дело, потому что тоже не вижу в складывающихся обстоятельствах иного выхода, и вдобавок, в нем есть моя личная заинтересованность. Завтра вечером я выезжаю в Кельн, и буду встречать наших друзей, принимая от них камни прямо там. После этого, когда Ильмон клюнет на приманку, я оставлю себе право поступать с ним по своему усмотрению.
— Тебе доверяют, — согласился Эверт, — и у меня нет причин не соглашаться. Ты лучше знаешь особенности этого мира, так что не мне что-то говорить. Но тем не менее, будь осторожен, Генрих Холлисток! Ильмон узнал за время своего заточения больше, чем мы сначала предполагали, и я думаю, что он хочет стать очередным завоевателем, за которым слепые люди с радостью пойдут в огонь. Демонов из камней он выпускать, конечно, не будет, потому что этого ему уже не простят, но устроить на Земле большую заваруху сможет.
— Тут бывали заварухи и пострашнее, — сказал Холлисток. — Но можешь не сомневаться, что я осознаю свою ответственность, и дело мы закончим как положено.
— Тогда все, друзья, — Эверт сразу заторопился, — я отправляюсь дальше, и могу вам пожелать теперь только удачи!
— До свиданья! — Анна помахала ему рукой, в то время как Генрих просто дружески похлопал Эверта по спине.
— До свиданья, — улыбнулся тот, — до встречи!
Он поднялся в воздух, и резко бросившись в колодец, исчез, на этот раз совершенно беззвучно.
— Ну вот, — Генрих водрузил назад крышку, — все и решилось. У меня у самого была такая именно мысль, но, как видишь, хорошие идеи, возникая, имеют способность сами находить себе выход. Ловить на приманку — самый старый и самый простой способ.
— Люди сами каждый день клюют друг на друга, на красивые слова, на яркие упаковки, — продолжал он, когда они уже шли назад по коридору, — и нечего мучиться, изобретая головоломки самому себе. Ильмон стал умным и хитрым, а должен попасться на самый простой обман. И хотя он однозначно понимает, что это именно так, но иного выхода у него нет. Он один, его притязания непомерны, но назад пути нет.
— Почему? — спросила Анна, тихо закрывая подвальную дверь и сама вешая ключи на место, потому что консьержка уже ушла спать.
— Не будет искать камни, значит скоро найдут его, — объяснил Холлисток, — не найдет камни — его так же найдут. Он слишком далеко зашел, чтобы остановиться, и сила этих камней — то единственное, что может ему помочь. Знаешь, а вообще? на сегодня мне уже все это надоело! Пошли спать, милая, у нас был нелегкий день!
— Пойдем милый, я и сама хочу в постель.
Зайдя в квартиру, они, по-прежнему не зажигая свет, быстро разделись, вместе приняли душ и легли в свежезастеленую кровать, которая быстро сделала свое дело, за считанные минуты убаюкав обоих.