— Так, ребята! Хватайте ведра и тащите воду… Вот эту мелочь мне ополосните, её пора уже закладывать в котёл… Нет, чистить мы её не будем, так – кишки и жабры уберем, и хорош…
Я достал большие куски марли, которую наш "змей" прогнал через стерилизатор, насыпал в один кучу приготовленной мелкой рыбешки, завязал узел, и на суровом шнурке повесил узелок на положенную через котел ветку. Так, чтобы узелок с рыбой погрузился в кипящую воду. Уха "завязалась"…
— Ребята, доставайте этого молодца, так, так… Кладите… Вам я поручаю очень ответственное дело! Сейчас вы будете "воронить" этого осетра! Что это значит? Проведите рукой по его шкуре… Чувствуете? Ага! Как у акулы – сплошные костяные бляшки. Говорят – они довольно опасны и могут повредить пищевод… Поэтому! Берете ножи и тщательно скребете осетра! Пока все эти бляшки не исчезнут, ясно? А крупные просто срезайте… Вперед!
— А мы займемся следующей порцией рыбы. Василий, друг мой! У меня руки грязные – все в рыбьей чешуе… Накапайте мне еще стакашку этого великолепного вина! Благодарю вас, полковник! Э-эх! Хорошо!
— Итак! Где судаки? — я не удержался и пробил по мячу, который подкатился к нашей "фабрике-кухне".
— Полковник Сталин! Почему бардак на поле? Где судейская бригада?
В ответ лишь хохот и свист… Да-а, не ценят пока нас – поваров. Но ничего… Еще поплачете, еще попросите добавки!
Я вынул сварившуюся мелочь и отбросил ее на крышку котла.
— Где судаки, я спрашиваю? Ассистенты! Уволю к чертям собачьим!
"Лос бандитос" в лихо заломленных поварских колпаках притащили окуньков и судаков. Тщательно проверив рыбу, я начал укладывать её на марлю. Солдатики ожесточенно драили осетра, Петрович с водятлом автобуса мыли овощи. Поварская бригада работала единым, мощным и слаженным оркестром! Это радовало.
После того, как прокипела и отварилась первая порция рыбы, берется вторая – окунь, судак, таким же образом обработанная, и запускается в марле в казан, где и варится до готовности.
— Ребятушки, готов осетр? А то его уже пластовать пора, уха выкипает! Готов? Вот и отлично. Тащите его сюда, на стол, на стол… укладывай… Ассистент! Скальпель! Тьфу, ты… Нож давай!
После того, как вы вынули судака и окуньков, наступает очередь осетра.
Хорошо промытый и разделанный осетр режется на порционные куски и запускается в уху. После чего в уху запускают картофель, очищенные астраханские помидоры, порезанные на крупные куски, перец горошком, лавровый лист, навязывается "веник" из зелени – петрушка, укроп.
Загрузив осетра в котел, я навязал веник из травы, помял ее немного в кулаке, чтобы трава дала сок и запах, и пристроил её в уху. Уха вкусно булькала. Распространяя совершенно обалденный аромат! Золотистый жирок покрывал кипящую поверхность, а по краям… Вы не поверите! По краям котла жирок стыл и схватывался корочкой! Вот, что я называю – настоящая астраханская уха!
— Виктор! Ну скоро, что ли? — пританцовывали вокруг меня зрители и знатоки. — Уже есть хочется, аж сил дамских нету!
Девушки в смешных купальниках, все в каплях воды, тоже, довольно заинтересованно и с аппетитом, поглядывали в котел. На некоторых девчатах я увидел венки из кувшинок. Да… а наши-то фавны лесные недуром окучивают речных нимф… Я взглянул на Серову. Она тихо улыбалась чему-то своему, затаенному…
— Сейчас, сейчас! Не толкайте под руку! — я колдовал около источающего вкусный пар котла. — Сейчас солить буду… А потом – еще минут десять, и все!
Варим до готовности, вынимаем из ухи разваренный лук, морковку, куски помидор, за нитку выбрасываем веник травы.
Солим по вкусу. Это очень ответственный момент – будьте внимательны!
Затем пошли "тайны рыбацкого двора"!
Берем 4-х унцовую банку черной зернистой икры, разминаем ее, выкладываем в марлю, завязываем в узелок и пускаем ее в казан. Через 3–5 минут уха становится светлой, и мы этот узелок выбрасываем. И последний завершающий момент, самый главный – убираем из-под котла огонь, оставляем одни угли и вливаем в уху 150–200 грамм водки. Накрываем крышкой и через 5 минут – "Садитесь жрать, пожалуйста!" (Сказитель и ухувед – С. Востриков).
Наконец пытка голодом прекратилась и голодной братве "половые" потащили тарелки с янтарной ухой.
Я снял колпак и утер трудовой пот. Кажется, получилась уха… Вон, как весело стучат ложками… Батюшки! А водка-то!
— Бандиты! Ко мне! Вон там, в яме, ящик со льдом… Тащите водку. Под уху разрешаю грамм по сто… И вам, и вам… Скидовайте свои колпаки. Садитесь за стол, рубайте уху, можете тяпнуть водочки… Эх, хороша водка! Двойной очистки, со льда… Ну, будем! За все хорошее!
Минут двадцать спустя… Под сытый, медленный стук ложек, звяк стаканов и удовлетворенное икание переевшей братвы…
— Хорошо-то как! Щас запою, братцы! Да заткните, кто-нибудь, этот граммофон! Вот я вам песню напою, голоса и слуха у меня нет, а вы люди творческие – сможете поймать мотивчик… Сможете и сами спеть, и хор здесь организовать…
— Песня американская, про пилотов… Называется – "Бомбардировщики"… — так, я подумал, припомнил, что в 43-м песня уж точно была, и начал:
Тут я припомнил ещё один куплет, предпоследний, который исполнялся после войны, но почему-то потом потерялся… Отбивая ритм ложкой по столу, я продолжил -
— А теперь – все вместе! Хором! А ну, пилоты! Давай!
— А теперь припев -
Последний куплет наш краснознаменный хор имени Александрова пропел бодро, грозно и уверенно! Жизнеутверждающе пропел, чего уж там!
— …Да… ага… что, серьезно? Ха-ха-ха! — Я, улыбаясь во весь рот и развалившись на стуле с телефонной трубкой в руке, сплетничал с Валентиной Серовой об итогах так понравившегося народу пикника.
— А что девчонки? Да ты что?! Ну – понравились, пусть письма пишут… да, пусть ждут. Вот, пролетят наши мальчишки над Берлином – и вернутся! Да… в шесть часов вечера после войны! Даёшь тесную смычку нашей авиаэскадрильи и "Мосфильма"! Ха-ха-ха! Спасибо, Валя, что позвонила! Конечно – буду молчать, как рыба! Ага – как осетр из ухи! Пока! И Косте привет!
Все еще улыбаясь, я повесил трубку и выглянул в окно. Кажется, проясняется… Надо бы сходить к комполка, узнать насчет полетов. Время летит, а тут так неудачно – низкая облачность, дождь…
Надев фуражку, я вышел из кабинета. Сказал дежурному, что я в штаб полка, буду нужен – пусть там и ищут. Спросил, как идут занятия. Судя по докладу дежурного, летчики успешно грызли тактику воздушной войны. Ну-ну…
На улице все еще моросило, но так… Остаточные явления. После обеда, наверное, можно будет летать. Вот и хорошо. Инженер кинофотопулеметы привез, специалисты их уже на два наших третьяка установили, нужно будет с кем-то из ребят слетать, опробовать. Интересно, а как нам с оружием быть? Ведь этот ПАУ-22 начинает работать от нажатия на спуск и кнопку стрельбы? БК не загружать? Посшибаем ведь друг друга! Надо у спецов проконсультироваться…
На асфальтовой площадке перед штабом полка, на которой обычно проводился развод и другие мелкие армейские шалости, колготился народ, пытаясь выстроить десятка полтора новобранцев в еще не обмятой форме. Бухали удары барабана, распевались трубы. Вот, обнажая алый бархат боевого Знамени, сползла зеленая брезентовая шкурка, знаменосцы замерли за столиком и стоящими около него офицерами.
Ага! Принятие присяги… Ну-ка, ну-ка… Чтобы не мешать людям, я сбавил шаг и стал красться по стеночке.
Раздались громкие команды, ударил оркестр, и к столу вышел первый новобранец. Ишь ты! Где они только автоматы взяли? У нас в полку технари все больше с винтовками бегали… До меня донеслись слова Присяги:
— Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик… принимаю присягу и торжественно клянусь… до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине…
Над аэродромом радостно вздохнул порыв ветра и развернул тяжелые складки боевого Знамени. Оно колыхнулось, вспыхнуло багрянцем в солнечном луче, знаменосец напряг руку, стяг ударил тяжелым хлопком, как бы одобряя слова клятвы…
Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Рабоче-Крестьянской Красной Армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
Да… когда-то и я произнес эти слова. Точнее – еще произнесу… Принимаю Присягу и торжественно клянусь… Не щадя своей крови и самой жизни…
Ни Виктор Туровцев не щадил, ни я… Так и надо. Война… Почему-то, вдруг, вспомнился другой текст. Искал что-то в Интернете, и случайно бросилось в глаза…
Текст присяги новой демократической России. "Демократический", скажем так, текст… Признаться, я тогда не то, чтобы ошалел, нет… Задумался я… Текст присяги звучал так:
Я………., торжественно присягаю на верность своему Отечеству, Российской Федерации.
Верность своему Отечеству, все хорошо, все правильно….
Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников.