Он повернулся и пошел к машине.
— А вы нам все-таки не ответили, сэр, — громко сказал Эдди. — Сколько групп здесь действует? И что конкретно случилось с предыдущей группой? А тут некоторые обвиняют меня, что я проспал тот момент, когда прикончили араба, а может я и не виноват?
— Что ты этим хочешь сказать? — резко повернулся офицер.
— Не люблю тайны, — развязно улыбнулся Эдди. — Мы здесь не единственная группа, ведь так? Скажите как есть. Здесь слабонервных дамочек нет.
Карадайн подошел к нему вплотную и процедил:
— Нет, говоришь, сынок? А мне кажется, что я как раз сейчас вижу перед собой одну.
Эдди дернулся, но дуло 9-ти миллиметрового кольта, сунутое ему под ребра, помешало свободе маневра.
— Мне глубоко безразлично, кто и в каком количестве здесь погиб, — прошипел Карадайн. — Повторяю, я получил приказ лично от командующего, и я его выполню в любом случае. Еще не было в моей биографии такого случая, чтобы я не выполнил приказ. Причем, если ты мне будешь мешать, я выполню его без тебя. Тебя все ясно, сынок?
Эдди сдавленно кивнул.
— Лезь в машину. Это касается всех, — офицер ушел к "Хамви" не оглядываясь, оставив пунцового Эдди за спиной, теперь он мог его не бояться, парень был сломлен.
Классная работа, подумал Стас.
— Ну, теперь за выполнение приказа я спокоен, — тихо, чтобы никто не слышал, пошутил Дэвид.
— Это, смотря какого приказа.
— Не понял.
— Видишь ли, приказы, который получил ты, и который получил уорент-офицер, могут и не совпадать, — пояснил Стас. — Слышал о высшей необходимости?
— Это что пропаганда? — ухмыльнулся Дэвид.
Вскоре они подъехали к кяризу. Система подземных оросительных каналов в Афганистане была развита как ни в какой другой стране мира. Ходы могли тянуться на десятки километров. Причем, не обязательно узкие. Стас видел такие, в которых две машины могли разъехаться.
У них в расположении был кяриз, они его от греха щебнем завалили.
Желая узнать, есть ли внизу вода, и если есть, то какая, американцы достали из багажника десятилитровую флягу и стали приделывать к ней веревку. Дело было хлопотное, так как фляга ручек не имела.
Стас решил поразмяться и отошел от них на порядочное расстояние. Его внимание привлек одиноко лежащий крупный валун. Он достиг его, но стоило ему обогнуть его, как он замер, не в силах сделать даже шаг.
За валуном пряталось три истлевших трупа. Стас шумно сглотнул.
Все трое в остатках полусгнившего камуфляжа, на ногах кроссовки. Двое лежат ногами друг к другу с автоматами в руках. Они защищали третьего, связиста, видно так и погибшего во время сеанса связи.
У него на разбитый череп остались надеты наушники.
В руке радиста пистолет, рядом россыпь гильз. Видно палил, не прекращая передачу, а потом застрелился.
А двоих убили. Весь скелет цел, кроме черепа. Затылочная часть выломана и торчит.
А череп радиста не тронут. Может быть, потому что мозг был разрушен?
Стас припустил обратно к машине, крича, что есть мочи.
Пока он гулял, американцы успели пристроить веревку к фляжке, и, обмотав ее конец за запястье, Дэвид закинул сосуд в кяриз и начал травить.
— Что это длинный развопился? — пренебрежительно проговорил он, и в тот же момент веревку так сильно дернули снизу, что он упал на колени.
Эдди и Канн бросились к упавшему Дэвиду, но, несмотря на все их усилия, следующий рывок протащил Дэвида почти да самых стенок колодца.
Здесь Дэвиду удалось подняться и даже немного вытянуть веревку. При этом он почувствовал на ней странную вибрацию.
Теперь он разобрал, что именно кричит Стас.
— Рубите веревку!
— Боже, по веревке что-то лезет! — простонал Дэвид.
Эдди среагировал мгновенно. Выхватив нож, он перерезал трос. Сильный рывок, который должен был утащить Дэвида, унес лишь обрывок веревки.
Карадайн выхватил из разгрузки гранату, выдернул чеку, и набросил на колодец, словно мяч в баскетбольное кольцо. Все попадали на землю, но взрыв получился приглушенным, гранаты взорвались внутри замкнутого пространства.
Подбежал Стас и спросил:
— Все целы?
Дэвид удивился сам себе:
— Зачем мы туда полезли? Ума не приложу. Вода у нас есть.
Браин.
Дом Браина кичился богатством.
Персидские ковры на полу. На стенах, словно на складе гроздьями раритетные сабли и мушкеты шестнадцатого века. На парчовом достархане фрукты, огромные лепешки, жареная баранина.
Если бананы, лайма, клубника были уложены в хрустальные вазы из королевского сервиза эпохи Людовика Четырнадцатого, то мясо возлежало в блюдах из чистого золота.
На диване, обтянутом бизоньей шкурой, сидела девушка лет пятнадцати, настоящая восточная красавица, крутобедрая, черноокая. Ее звали Зульфара, она была девственницей и принадлежала к древнему афганскому роду.
Внешний вид Браина никак не вязался с окружающим великолепием. Он был столь малого роста, что еще немного и его можно было отнести к карликам. Морщинистое лицо тянуло лет на 60. Браин налил французского вина полувековой выдержки в хрустальный кубок и протянул девушке.
Вошел слуга. Так как девушка была без паранджи, то он смотрел в пол. Он так и простоял, пока господин сам его не заметил.
— Чего тебе? — сквозь зубы спросил Браин.
— Хозяин, там пришел Карвер.