— Они засекли наши координаты, сэр. Вертолет находится на промежуточной базе по ту сторону Ниджрау и через полчаса будет здесь.
— Отлично сработано, капрал, — Карадайн прошелся, разминая затекшие ноги.
Дэвид зачехлил "тарелку", выключил питание и спросил:
— А где ребята? Они по-прежнему колдуют с грузовиком, сэр?
— Да, иначе у нас возникнут сложности при погрузке, и придется разбирать потолок.
— Не придется.
— Не понял вас, капрал, — Карадайн оглянулся и увидел, как его подчиненный хладнокровно выцеливает его в голову. — Вы с ума сошли?
— Нет, с ума сошли вы. А я делаю то, что должен.
— Ну, тогда стреляй, сынок, — проговорил Карадайн. — Сдохнешь в военной тюрьме.
— Это ты сдохнешь, потому что давно позабыл про приказ.
— Мой приказ: доставить деньги правительству любой ценой. Любой. И я его выполняю. Тебе, кстати, было приказано то же самое.
— Ошибаешься. Тем дальше мы ввязываемся в эту кашу, тем больше я убеждаюсь, что приказы, полученные нами, не совпадают.
— Ты убил Стейси! — крикнул Карадайн.
— Можешь орать сколько угодно, но тебе никто не поможет.
Дэвид медленно отвел боек назад, и офицер без задержки отбыл бы в лучший мир, если бы обоих вдруг не накрыл грохот неожиданно вылетевшего из-за "Боинга" "Ирокеза". В открытом проеме маячила чья-то голова.
Пользуясь секундным замешательством подчиненного, офицер нырнул под крыло, а Дэвид воскликнул:
— Какого черта так рано? Это не могут быть они!
"Ирокез" шел на бреющем, едва не сталкиваясь с собственной тенью, без устали скачущей по усыпанной тростником и небольшими лужами долине.
— Нам повезло, — сказал капитан Рэй Уолстон.
— Это еще слабо сказано, — поддержал его штурман Дэниел Куэйд. — Опережаем график на полчаса. Арабы даже опомниться не успеют, как мы примем груз и будем таковы.
— Ты думаешь, здесь есть арабы? Говорят, они боятся этого места как черт ладана.
— Арабы есть везде. Они плодятся как тараканы, так что, скорее всего даже здесь есть пара кишлаков, о которых ничего не известно в штабе, — Куэйд оглянулся и спросил: — Может быть, позовем нашего дружка?
— Нечего здесь делать этому оборванцу. Вот они удивятся, когда увидят нас так скоро.
— Удивляться некогда, им бы поскорее смыться.
— Почему?
— Думаете, им приятно торчать в этом проклятом месте?
— Вот уж не думал, Дэни, что ты веришь в эти предрассудки.
— А я и не верю, — штурман демонстративно заложил один палец за другой. — Теперь я ничего не боюсь.
Они засмеялись.
— Иди, проверь нашего придурка и дай ему пару долларов за то, что он указал нам базу так близко от долины, — сказал Уолстон.
Дэни привстал, но Гюлли поднялся ему навстречу. Толстяк миролюбиво улыбался.
— О, наш проводник явился! — дурашливо воскликнул Рэй. — Позволь от имени командования поблагодарить тебя и наградить кое-какой суммой.
Уолстон усиленно вспоминал, есть ли у него монеты по одному доллару.
Он полез в карман и уже ничего не мог предпринять, когда туземец чрезвычайно ловко и быстро вынул у него из кобуры пистолет калибра 9 миллиметров, наставил ему в голову и спустил курок, после чего затылок отлетел с нее скорее, чем празднично блестящая пробка слетает с открываемой бутылки шампанского. Дэни вывалился в проем и полетел навстречу гостеприимно распахнувшей объятия земле Афганистана.
— Какого черта! — заорал Куэйд, забрызганный с ног до головы и не имеющий возможности бросить штурвал.
Толстяк перевел оружие на него и выпустил все остающиеся в магазине пули.
Дэвид увидел, как приближающийся чоппер несколько раз опасно вильнул в воздухе, после чего стабилизировался, наставляя на него 19-ти зарядную батарею неуправляемых ракет калибра 70 миллиметров. Существовала надежда, что это всего лишь угроза, но когда первые ракеты снялись с пилонов, всякие сомнения отпали.
Дэвид ринулся прочь от самолета, стремясь затеряться в подступающих вплотную тростниках.
— Всем уходить из "Боинга"! — закричал офицер.
Из салона успел выскочить только снайпер, и тотчас корпус самолета пробили первые ракеты, одна из которых напрочь оторвала крыло. Грянули разрывы, и самолет загорелся.
— Баки сейчас рванут! — закричал Фарклоу. — Там Бен остался!
Вертолет, сделав боевой разворот, пошел в новую атаку. Теперь он задействовал стрелково-пушечный комплекс М6 °C.
Цепь разрывов взрыла землю точно плугом, стремительно собираясь пересечься с уже вовсю полыхающим "Боингом".
И в этот самый неблагоприятный момент внутри "Боинга" взвыл автомобильный мотор, и из салона стремглав выскочил грузовик. Едва коснувшись грунта, он устремился вглубь долины, прыгая на всех кочках и закладывая немыслимые виражи.
"Ирокез" устремился за ним, превратившись в источник сплошного смертоносного огня.
Вся картина скрылась из вида в тот момент, когда самолет взорвался. Он взрывался не единожды. У Карадайна даже сложилось впечатление, что каждый бак взрывается по нескольку раз.
Наконец "Боинг" угомонился, превратившись в кучу искореженных пышущих жаром запчастей. Изрядно помятому "Хамви" снова досталось. Его опрокинуло и засыпало землей по самый верх.
— Там же Канн! — истошно подумал Карадайн.
Он влез в кабину через верхний люк, который теперь стал боковым. Изнутри донесся стон. Канн был жив. От серьезных увечий его спас надетый шлем.